— Заприте их. Если будут сопротивляться, сначала убивайте мужчин.
Стражники, теперь уже открыто хохоча, стали окружать людей Мегвин. Кто-то из детей начал плакать, потом присоединились другие.
Когда грубые руки стражников схватили первых эрнистирийцев, вера Мегвин поколебалась. Что происходит? Как смогут боги теперь помочь им? Она огляделась, ожидая, что с небес ударит смертоносная молния или земля, разверзшись, поглотит осквернителей, но ничего этого не произошло. Принцесса лихорадочно искала глазами Диавен. Глаза предсказательницы были закрыты, губы беззвучно шевелились.
— Нет! Не трогайте их! — закричала Мегвин, когда стражники стали подгонять копьями плачущих детей, пытаясь втолкнуть их в строй вместе с другими. — Ты должен покинуть эту землю, — снова обратилась он к Скали со всей властностью, которую могла придать своему голосу. — Это воля богов!
Но риммеры не обращали на нее никакого внимания. Сердце Мегвин билось так сильно, словно готово было разорваться. Что происходит? Почему боги предали ее? Неужели все это было каким-то чудовищным обманом?
— Бриниох! — закричала она. — Мюраг Однорукий! Где вы?
Небеса не отвечали.
Свет раннего восхода пробивался сквозь вершины деревьев, слабо мерцая на раскрошенных камнях. Отряд из пятидесяти конных рыцарей и сотни пеших солдат миновал еще одну разрушенную стену — неустойчивую груду занесенных снегом камней, которые покрывала глазурь, изображающая нежные розы и сияющую лаванду. Они ехали в полном молчании, потом тихо стали спускаться по спирали к замерзшему озеру, белому полю, тронутому голубым и серым там, куда падали тени дальних деревьев, — полю, которое казалось чистым и манящим, как холст художника.
Хельфгрим, лорд-мэр Гадринсетта, повернул голову, чтобы еще раз взглянуть на развалины, хотя это было не так просто сделать, потому что руки его были привязаны к луке седла.
— Так вот он, — сказал он мягко, — волшебный город.
— Ты нужен мне, чтобы показывать дорогу, — огрызнулся Фенгбальд. — Но это совсем не значит, что я не могу сломать тебе руку. Я не желаю больше слышать ни о каких волшебных городах.
Хельфгрим обернулся, его сморщенные губы искривились в слабом намеке на улыбку.
— Стыдно проехать так близко от этого чуда и не посмотреть на него, герцог Фенгбальд.
— Смотри куда хочешь. Только держи рот на запоре. — И он сверкнул глазами на конных солдат, словно предлагая кому-нибудь из них попробовать разделить интерес Хельфгрима.
Когда они достигли берега замерзшего озера, Фенгбальд взглянул наверх, откинув со лба прядь непокорных волос.
— Ага. Собираются тучи. Хорошо. — Он повернулся к Хельфгриму. — Лучше всего было бы сделать это в темноте, но я не настолько наивен, чтобы считать, что такой старый дурак, как ты, способен отыскать дорогу ночью. Кроме того, Лездрака и прочие должны хорошенько отвлекать Джошуа с той стороны горы.
— Вы правы, герцог. — Хельфгрим осторожно взглянул на Фенгбальда. — Скажите, нельзя ли моим дочерям поехать рядом со мной?
Фенгбальд подозрительно посмотрел на него:
— Зачем это?
Старик немного помолчал.
— Мне трудно говорить вам это, мой лорд, я верю вашему слову, пожалуйста, не сомневайтесь в этом. Но я боюсь, что ваши люди — конечно, если они не у вас на глазах, герцог Фенгбальд, — могут натворить беды.
Герцог рассмеялся:
— Я думаю, тебе не стоит опасаться за целомудрие твоих дочерей, старина. Насколько я могу судить, дни их девичества давно миновали.
Хельфгрим вздрогнул:
— Даже если и так, мой лорд, было бы великой милостью облегчить тяжесть отцовского сердца.
Фенгбальд немного подумал, потом свистнул своему пажу:
— Исаак, вели стражникам, которые везут женщин, подъехать поближе ко мне. Вряд ли кто-нибудь посмеет возразить против поездки в обществе своего сеньора, — добавил он специально для старика.
Юный Исаак, которому, казалось, хотелось бы иметь возможность вообще никуда не ездить, поклонился и захлюпал по раскисшей дороге.
Через несколько мгновений появились стражники. Две дочери Хельфгрима не были связаны, но сидели в седлах закованных в доспехи всадников и напоминали невест хирки, которых, как считалось в городах, принято было похищать во время жестоких ночных набегов и увозить, перекинув через седло, словно мешки с мукой.
— С вами все в порядке, дочери? — спросил Хельфгрим. Младшая, по щекам которой текли слезы, поспешно вытерла глаза краем плаща и попыталась улыбнуться.
— Все хорошо, отец.
— Вот и ладно. Тогда не надо слез, крольчонок. Посмотри на твою сестру. Ты же знаешь, что герцог Фенгбальд человек слова.
— Да, отец.
Герцог Фенгбальд победоносно улыбнулся. Он знал, каким человеком он был, но приятно было видеть, что простым людям это тоже известно.
Когда первые лошади ступили на лед, ветер усилился. Фенгбальд выругался, когда его лошадь оступилась и неловко попыталась сохранить равновесие.
— Даже если бы у меня не было никаких других причин, — прошипел он, — я убил бы Джошуа только за то, что благодаря ему меня занесло в это Богом забытое место.
— Людям приходится далеко забираться, чтобы спастись от ваших длинных рук, герцог, — сказал Хельфгрим.
— Настолько далекого места им все равно не найти.
Снег метелью вился вокруг огромной горы. Фенгбальд сощурился и надел капюшон.
— Мы уже почти на месте, верно?
Хельфгрим тоже прищурился и показал на сгусток глубокой тени, виднеющийся впереди.
— Там подножие горы, лорд. — Он задумчиво глядел на летящий снег.
Фенгбальд улыбнулся.
— Ты выглядишь довольно кисло, — крикнул он, пытаясь перекричать ветер. — Может быть, ты все еще не понял, что моему слову можно доверять?
Хельфгрим посмотрел на свои связанные руки и поджал губы, прежде чем ответить:
— Нет, герцог Фенгбальд, но я, конечно, огорчен тем, что предаю людей, которые были добры ко мне.
Герцог махнул рукой ближайшему всаднику.
— Спасение дочерей — достаточно уважительная причина. Кроме того, Джошуа в любом случае должен был проиграть. Тебя можно винить за его поражение не больше, чем червя, ползущего по трупу, можно винить в том, что смерть собирает свои плоды. — Он усмехнулся, довольный удачным сравнением. — Не больше, чем червя, понял?
Хельфгрим поднял глаза. Его сморщенная кожа, казалось, посерела.
— Возможно, вы и правы, герцог Фенгбальд.
Теперь гора возвышалась над их головами, словно предостерегающе поднятый палец.
Хельфгрим снова показал вперед:
— Вот тропа, герцог Фенгбальд.
Это был всего лишь маленький просвет в густой растительности, едва заметный даже с их отлично выбранной позиции, но Фенгбальду было достаточно одного взгляда, чтобы убедиться, что Хельфгрим не соврал.
— Ну, тогда… — начал герцог, как вдруг раздался чей-то громовой голос:
— Сир Фенгбальд, вы здесь не пройдете!
Ошеломленный герцог натянул поводья. Перед ними появилась маленькая группка смутных фигур. Одна из них сложила руки рупором:
— Иди назад, Фенгбальд, уходи, покинь это место. Уезжай назад, в Эркинланд, и мы оставим тебя в живых.
Герцог стремительно повернулся и ударил Хельфгрима по щеке. Старик пошатнулся и упал бы с лошади, если бы его руки не были привязаны к седлу.
— Предатель! Ты сказал, что там будет только маленький отряд!
Страх исказил лицо Хельфгрима. Красный след от пощечины горел на его бледной щеке.
— Я не лгал вам, мой лорд. Смотрите, там их всего несколько человек.
Фенгбальд махнул рукой своим солдатам, чтобы они не двигались с места, потом проехал несколько шагов вперед, внимательно глядя на склон горы.
— Я вижу только горсточку оборванцев! — закричал он людям на берегу. — И вы надеетесь остановить меня?
Ближайший к краю человек вышел вперед:
— Остановим, Фенгбальд. Мы готовы отдать нашу жизнь, чтобы остановить тебя!
— Прекрасно. — Герцог решил, что защитники просто блефуют. — Тогда я предоставлю вам прекрасную возможность проделать это немедленно. — Он поднял руку, отдавая приказ своим спутникам.
— Стой! — крикнул человек на горе. — Я даю тебе последнюю возможность, будь ты проклят! Ты не узнаешь моего лица, а как насчет имени? Я Фреозель, сын Фреоберна!
— Какое мне дело до твоего имени, безумец? — зарычал Фенгбальд. — Ты просто ничтожество!
— Так же как моя жена, дети, отец и мать, так же как и все остальные, которых ты убил! — Коренастый человек и его товарищи вышли на лед. Всего их было не больше дюжины. — Ты сжег половину Фальшира, чертов сукин сын! Теперь ты заплатишь за это!
— Довольно! — Герцог повернулся, чтобы послать своих людей в атаку. — Теперь марш вперед и очистите это крысиное гнездо, набитое сумасшедшими!
Фреозель и его товарищи нагнулись и подняли что-то — то ли мечи, то ли топоры или другое оружие для защиты. Через мгновение, когда его люди пришпорили скользящих лошадей, пораженный Фенгбальд увидел, что защитники размахивают тяжелыми молотами. Фреозель первым опустил свой, с силой ударив им по льду, словно в припадке безумия. Его товарищи с обеих сторон вышли вперед и присоединились к нему.
— Что они делают?! — взревел Фенгбальд. Самый первый из его солдат все еще оставался не менее чем в ста футах от берега. — Что, люди Джошуа рехнулись с голоду?
— Они убивают вас, — сказал спокойный голос у него за спиной.
Резко повернувшись, герцог увидел Хельфгрима, все еще привязанного к седлу. Его дочери и их охрана тоже были поблизости, солдаты выглядели одновременно возбужденными и смущенными.
— Что это ты бормочешь?! — рявкнул герцог и поднял меч, словно собираясь немедленно срубить старику голову, но, прежде чем он успел сделать хоть шаг, раздался ужасный, оглушительный треск, словно ломались кости гиганта. Через несколько мгновений звук повторился. Где-то впереди, куда добрался отряд Фенгбальда, вдруг раздался встревоженный гул мужских голосов и леденящий душу почти человеческий крик смертельно испуганных лошадей. — Что происходит? — спросил герцог, пытаясь понять, почему рухнули его всадники.