Мужчин на Арнелет вообще редко спрашивали о его желаниях в сексе. 16-летний мальчик впервые видел свою будущую жену на каком-нибудь свадебном балу. Это она его выбирала. Она и его мать. А он, повинуясь их выбору, входил в дом той, которой его отдавали. И, естественно, никогда не отказывал жене в сексе, даже если она была вежлива и спрашивала его желания. А вежливыми бывают немногие. Но кто же станет гневить ту, от кого зависит целиком и полностью?!
Женой сексуальная жизнь мальчика не ограничивалась. У любой ами всегда много взрослых женщин, которые уже имеют право выбирать себе любовников в доме. Эти женщины обычно очень любят молоденьких мальчиков. И аргумент, что ему 16, а ей на вид 35, а по документам все 50, не прокатит. Отказать в этом случае - самый верный способ завести врага. А значит, чтобы наладить отношения в новом доме и не завести этих врагов, ему придётся спать со всеми, кто попросит.
И это ещё не всё! В таком доме ещё живёт пара десятков мужчин ами: мужья, любовники. Между ними всегда есть своя иерархия, и никто новый им там не нужен. Самый простой способ вписаться, это стать любовником кого-нибудь из старших авторитетных мужчин. Очень правильный способ. Старший мужчина научит мальчишку держать себя в обществе других мужчин, расскажет про особенности характера ами, о порядках и принятых в доме традициях. Цена всего лишь задница!
Конечно, с возрастом интерес к мальчишке уляжется. Женщины перестанут видеть в нём наивного ангелочка, которого так приятно развращать. Ами найдёт следующего фаворита и с молодым мужем будет встречаться не так часто. Отношения со старшим мужчиной перерастут в статус учитель-ученик, с редкой регрессией в секс. Парень станет сам выбирать себе женщин. Почти! Иногда это может делать ами, или случай. А ещё может оказаться, что новый юный фаворит сильно метит на его место в уже сложившемся мужском обществе в доме, и теперь, чтобы уравновесить этот вопрос, трахать в задницу придётся ему.
Арнелет не терпела насилия, но и свободы в её дарах никогда не было. Именно поэтому, наверно, к осознанию того, что трахать придётся, хочу я этого или нет, я отнёсся спокойно. Никогда не питал иллюзии, что в доме жены буду выбирать себе любовников сам.
- Лишь бы это были не основные обязанности и не особо публичные. И ... - он совсем побледнел - ...не со всеми.
Юбля! А вот это может стать проблемой. Теперь, когда он уже имеет статус шлюхи, желающие на его задницу могут найтись ещё как. Мне ещё и защищать его придётся?
- Я могу пообещать, что твоей задницей не воспользуется никто, кроме меня. Но если ты хоть словом, хоть жестом, хоть самым гибким намёком кому-нибудь поведаешь об этом обещании, я немедленно возьму своё слово обратно! Ты меня понял?
Зачем я брал на себя такие обещания? Он ведь не требовал этого. Он заслужил своё наказание. Ёк! Но Арнелет не добивает врагов. Она ставит их на колени, а потом холит и лелеет. Она никогда не бьет лежащих у её ног. Она мгновенно пресекает попытки подняться, но у её ног безопасно для любого врага. Кроме того, слишком жёсткие условия заставляют человека пытаться всё изменить, а мне его инициатива здесь совсем не нужна.
- Ладно, давай попробуем, - я ещё раз проговорил ему суть договора о его принятии на службу: секретарь-шлюха, - И самое главное, если ты хоть раз откажешься выполнять обязанности шлюхи, я моментально верну тебя обратно Палме. Понял меня?
Он испуганно кивал. Я даже не понимал, это согласие или просто страх?
- Ты согласен на должность секретаря-шлюхи?
Он продолжал кивать. Белый, перепуганный до чёртиков. Я взревел:
- Голосом отвечай!
- Согласен. Согласен быть секретарём, вести договоры и выполнять обязанности шлюхи...
Я вскочил. Меня самого колотило. Было видно, как сложно давались ему эти слова. Он был воспитан даккарцем, он мыслил правилами и аксиомами чести и бесчестия, как бы смешно это не звучало в сопоставлении с его делами. Что бы было со мной, если бы трахнули меня? Я бы был зол и строил планы, как уничтожить всех свидетелей или хотя бы их память. А он бледнеет и мнётся. И Палма клялась, что он не замышляет мести. Сможет ли он реально прогнуться? Мне ведь, наверно, не раз придётся демонстрировать, что он именно, в первую очередь, шлюха, а уж потом секретарь. Анжею, Паймеду, много кому ещё, для кого это важно. И обмануть никого не удастся, мы все здесь слишком на виду. Мне придётся реально периодически иметь с ним секс. Хотя бы первое время.
- Я должен быть уверен, что ты способен исполнять эти обязанности. Раздевайся и мордой в подушку.
От моих последних слов Экомион замер, глядя на меня расширенными от ужаса глазами. Мне стало стыдно. Он был умным парнем, просто воином другой армии. Я помнил, как он лихо изворачивался и словами, и мимикой, когда мы встречались в Клинках. Как браво держал себя тогда, до того, как я опустил его. Я поставил его на колени, распластал на земле. Даккарцы очень хрупкие!
Я постарался говорить спокойным голосом, без угроз:
- Ты согласился с тем, что будешь также выполнять обязанности шлюхи. Я жду подтверждения, что ты способен это делать.
Он сдержанно кивнул и принялся раздеваться. Смотреть было жалко. У него тряслись руки, он путался в пуговицах, в рукавах. Впрочем, когда он, наконец, справился с одеждой и повалился на кровать, моя злость уже вообще бесследно рассеялась. Он уткнулся лицом матрас, а подушку сунул под бёдра. Этот жест с подушкой заставил меня улыбнутся. Он хотел, чтобы я думал, что это даётся ему легко. Пытался хоть как-то сохранить лицо.
Некоторое время я просто стоял и смотрел на него. У меня не было ни злости к нему, ни соперничества. Сейчас он не был мне соперником. Может, потом, когда окончательно придёт в себя. Палма играет им, как котёнком. Она всё просчитала: Даккар наказал и отверг его, ему некуда деваться, и он сам пришёл к ней как к единственному союзнику. Теперь она просит включить его в братство. Наказывать в случае непослушания опять придётся мне! А она останется добренькой и самой близкой. Юбля!
Ладно, сейчас стоит думать о том, как плавно включить этого эльфика в наше общество, не добив его и не поругавшись с остальными даккарцами. Мой план был очень плавным выходом из тупика. Со временем парни привыкнут видеть в Экомионе моего секретаря. А то, что этот секретарь не воин, значения иметь не будет. У нас сейчас столько всякого левого народа в братстве: куклы, неолетанки, наёмники. С другой стороны, секретарь генерал-командора - это генеральская должность, а значит, это будет достаточно высоким статусом для тех же дочерей, которым трагедия секса между мужчинами будет непонятна. Думаю, наши сыновья тоже будут её понимать уже с трудом, я и сам не столько понимаю, сколько знаю эту особенность культуры Даккара... думаю, наши дети найдут такое положение эльфика вполне авторитетным.
Вздохнув, я дошёл до ванны. Как я и предполагал, Дэни снабдил анальной смазкой не только мою часть дома. Квали прилежно учился у него, и здесь тоже стояла банка. Причём ещё и "обезболивающая, с амосой". Ёк, мне страшно становится, какие мысли бродят в голове Дэни, что он выискивает в каталоге такие вещи.
Я ещё порылся на полках, нашёл массажное масло и раздавил туда ампулу экстракта некоторых трав. Полезный состав. Очень помогает расслабиться.
То, что сегодня здесь не было зрителей да и сам Экомион не дёргался, немного упрощало ситуацию. По понятиям моего организма, трахнуть парня, которого я значительно крупней, в принципе было допустимо. Главное, чтобы он не зажимался, чтобы я не чувствовал себя насильником. Другой вопрос, что если я собираюсь делать это периодически, нужно начинать учить свой организм реагировать на этого парня и учить его правильно реагировать на меня. Нужно... но на первый раз это уже лишняя задача.
Я опустился рядом с ним на кровать и положил руку на его спину. Он напрягся. То, что он не вырывался, а пугался, представляло ситуацию совсем в другом свете.
- Расслабься.
У меня не было к нему злости. Он не виноват, что Палма положила на него глаз и притащила в хайм. А на какой стороне он воевал, сейчас действительно не имеет значения. Палма контролирует его замыслы, а значит, сейчас он нам не враг. Не думаю, что прошлые дела того же Паймеда мне бы понравились. Неолетанки правильно делают, отделяя то, что было в его жизни до свадьбы. Сейчас он часть отряда Палмы; пока я верю Палме, я должен верить тем, кого она приводит.
Я неспешно массировал его плечи, спину и ягодицы. Он не язвил. Вообще не слова ни говорил. Наоборот, пытался вжаться в подушку, видимо, сгорая от стыда. М-да, я сильно его ранил. И нужно немалое мастерство, чтобы через несколько недель после изнасилования вывести секс на хотя бы обоюдно приятный. Но я ведь считаю себя мастером Ар. И ещё: уж очень я не люблю чувствовать себя маньяком.
Эком:
Веникема некоторое время не было слышно. Потом я различил шаги, удаляющиеся вглубь комнаты, звук отодвигающейся двери в ванную. Через минуту он вернулся, водрузив на тумбочку большую банку с каким-то кремом из шкафчика. Я с этими штуками не разбирался. Их притащили женщины, а они даже не разговаривают со мной. Хотя зачем это извлёк Веникем, конечно, понятно. Трахать меня будут! Я сдёрнул шнурок связывающий волосы в хвост, и они рассыпались в обе стороны по подушке. Так он, по крайней мере, не будет видеть моего лица.
Кровать прогнулась, принимая вес ещё одного тела. Задницы коснулась рука... Спокойно, парень, тебе просто нужно полежать минут пятнадцать.
Руки скользнули по спине, потом по плечам массажными движениями:
- Расслабься.
То ли он издевался надо мной, то ли выбрал это, как способ исчерпать моё терпение, но он банально меня гладил. По спине, по пояснице, по заднице, по ногам. Мягкими движениями, как женщину. Потом плеснул мне что-то на спину, типа массажного масла, растирая его и разминая плечи. Скоро я действительно расслабился. Сколько можно лежать, зажав задницу?! А этот массажист перебрался на мои ягодицы, но опять же, не врываясь, а просто массируя булки и само отверстие снаружи.