Смотаться до какого-нибудь порта, заключить ещё какой-нибудь договор на мою наркотравку тоже возможности не было. Я сам ввёл правило, что минимальный экипаж любого корабля должен включать как минимум двоих здравомыслящих воинов, чтобы в случае неприятностей с одним, второй мог принять решение, что делать. Куклы в это понятие не входили. Но со всей медицинской техникой, которая была закуплена для лечения Морок, возник шанс восстановить Торесу покалеченную руку, и он лёг в клинику на обследование. В результате я остался без второго пилота.
Можно было, конечно, пока поискать кого-нибудь ещё себе в компанию. Мало кто из парней летал постоянными составами. Кроме нас с Торесом, только Анжей с Индманом. Паук, сразу сообразив, что ему нужен помощник, предложил мальчишке тренировать его к взрослому турниру. Индман турниром просто болел, поэтому согласился, не раздумывая. Хотя мне кажется, что мотаться с Анжеем за информацией и разбираться со всякими хитросплетениями интриг ему тоже нравилось. Анжей нашёл себе просто идеального стажёра.
Остальные парни летали переменным составом. Капитаны Паймед и Ктарго брали в напарники кого-нибудь из мальчишек Очарования. Те, все трое, под понятие "здравомыслящий" подходили очень условно: совсем ещё зелёные. Хозяйственники Зарнар и Лорнэй были хорошими друзьями, и в тех редких случаях, когда покидали хайм, летали в паре. Был ещё генерал-капитан Адениан. Такого добровольного телохранителя, как у меня Торес, у него не было. Друзей в хайме он тоже пока не завёл. Да и смотаться куда-нибудь был всегда рад, потому что просто с ума сходил от скуки в хайме. Но у Адениана была очень неудобная черта характера, он сильно всё усложнял. Ко всему относился очень серьезно, шуток не понимал, пил мало. Хитрость и предательство считал синонимами. Я очень уважал его как гениального стратега и полководца, но любая прогулка в соседний порт сразу от одного его присутствия теряла всю привлекательность. В итоге я ждал выздоровления Тореса.
Можно было ещё развлечься, пообщавшись с мамой или отцом по линейной связи. Но отец в последнее время всё больше общался со мной как с лидером другой армии, а не с сыном. А у мамы был очередной роман, и она созванивалась со мной редко, в оправдание периодически кидая мне короткие сообщения с зашифрованными в неолетанской манере новостями внутренней жизни Арнелет. Доступ к информации у мамы был потрясающий, так что с этими загадками я получал данных не меньше, чем от реальной разведслужбы. Проблема была только расшифровать, впрочем, чаще всего я легко щёлкал эти загадки:
"Бесы разделили любовь отца" - умерла великая ами Гардеона, жена Луиса, называемого иногда "отец всея Арнелет". Умереть ей помогли. Бесами мама могла назвать любой народ, чья культура ей непонятна.
"Чертёнок поклонился зелёным платьям, чтобы вспомнить" - Роджер заключил договор с орденом Хинти. Учитывая, что Хинти и так его поддерживают, это говорит о каком-то серьёзном договоре, затрагивающем всё братство отца в большой степени. "Что бы вспомнить..."? Возможно, речь идёт о сотрудничестве, включающем воздействие Ар. Подробнее смогу выяснить, только когда мама оторвётся от своего любовника и найдёт время мне позвонить.
Я сидел у себя в кабинете в штабе братства в крепости и от скуки разглядывал карту ближайшего космоса. За дверью послышалось шарканье, и на пороге появился угрюмый гигант, капитан Паймед.
- Командир, - он огляделся и, удостоверившись, что в кабинете больше никого нет, продолжил: - Можно?
Я махнул ему входить. Паймеда было трудно назвать приятным человеком. Он был неразговорчивым, прямолинейным и жестоким. Да и ордена бывалого карателя не добавляли ему привлекательности в моих глазах. Хотя, конечно, его приятно было иметь за спиной, шествуя среди врагов. Но то, что этот молчаливый монстр вдруг сам пришёл ко мне поговорить, само по себе было удивительно.
- Командир, Палма заставила меня дать слово никому не говорить...
Он зло сжал зубы. Эта тайна грызла его. Палма была неосмотрительна, нельзя оставлять человека настолько недовольным ситуацией. Даже такого молчаливого туповатого монстра, как Паймед.
Капитан ещё раз вздохнул и, шагнув к столу, положил на него какую-то тряпку. После чего быстро развернулся и покинул мой кабинет.
Это была куртка. Куртка офицера рода Об Хайя, отец как-то делал им особую форму. На рукаве были вынесены ордена - генерал-паук. Что этим хотел сказать Паймед?
Куртка генерала-паука Рода Об Хайя? Экомиона? Ну, если они нового не назначили, то его. Я развернул куртку, прикидывая размер. Да, как раз на щуплого эльфика. Что делает эта куртка в хайме? Откуда Паймед её взял? И почему эта тайна так терзает его?
Я с минуту смотрел на лежащую передо мной вещь, а потом ко мне начало приходить понимание. Экомион куда-то делся как раз перед тем, как мы уехали из Клинков. И до сих пор не объявился. Перед своим исчезновением он совершил немыслимый для себя поступок: нарушил обещание и достаточно близко разговаривал с неолетанкой... А Паймед в тот раз говорил, что полетит другим кораблём, потому что у него секретный приказ Палмы. И в хайм он привёз одну из молодых Суани. Брюнеточку с косичками.... Юбля, именно так шпионка Дэни описывала неолетанку, которую видела рядом с Экомионом! Значит, та брюнетка выкрала Экомиона. А Паймед их привёз Палме. В порту генерала никто не заметил, потому что он был пленником, его специально вырубили и спрятали. Ладно.
Тогда почему принесший эту тряпку детина готов грызть камни от злости по этому поводу? Ему не понравилось, как Палма распорядилась пленником? Она его не убила? И не сломала? На этом, честно говоря, моя фантазия закончилась. Любой парень в братстве кроме Паймеда, нашёл бы способ дать более подробную информацию не нарушая клятвы. Но для Паймеда эта задача была сложной. Представляю, как он напряг мозги для того, чтобы принести куртку.
Опять же, Палма была умной, очень расчётливой ами. Она участвовала в планировании операций Пустыни, собирала разведданные. Возможно, она оставила генерала в живых и внушила ему безопасность, чтобы провернуть за счёт него какой-то хитрый план. А Паймед просто этого не понял и испугался, что враг избежит наказания.
В любом случае, единственный человек, от которого я могу хоть что-то узнать, это Палма. Даже если Морок или Очарование, или Зов что-то знают о её планах, спросить их сейчас у меня нет возможности. Очарование и Зов в отъезде, Морок с Реткой в горах.
До этого момента никаких проблем с Палмой у меня не возникало. Она вполне разумно могла обсуждать то, что ей не нравилось в устанавливаемых мной порядках. Не особо упрямясь, шла на компромиссы. Не обижаясь, объясняла свою позицию. Разумная такая молодая ами.
Я поймал её в школе Ар:
- Мастер, я хотел бы обсудить с тобой вопрос, очень важный для безопасности хайма.
- Почему со мной?
- Потому что, кажется, опасность создаёшь ты. Речь идёт об Экомионе. Ты привезла его в хайм.
Палма подняла на меня бровь:
- И в чём здесь опасность? Или ты, генерал, намекаешь, что я не контролирую мужчин, которых сама же привожу в хайм?
В комнату заглянула одна из молодых Суани:
- Мастер Ведение?
Она махнула ей:
- Да, заходи. - Потом снова повернулась ко мне, - Если ты хотел удостовериться, что я в своём уме и отвечаю за то, что я делаю, я готова тебе подтвердить, что это так. Мужчины моего дома так же верны хайму, как я сама. Если у тебя ещё вопросы, то я бы предпочла поговорить попозже, сейчас у меня занятие.
Я не настаивал. Все ответы на свои вопросы я получил из этой фразы. Экомион действительно в хайме. Но он здесь не пленник, а "мужчина её дома". А ещё этот тон и волна эмоций от всегда такой спокойной ами говорят о том, что всё очень серьёзно, и она не по-детски, со всей широтой неолетанской души, запала на врага. Паймед не перепутал и не преувеличил опасность. В этой войне Палма потеряла одного из мужчин и, видимо, собиралась заменить его Экомионом. Юбля! Этот парень разрабатывал план поимки Суани. Это его люди стреляли в мастеров в Клинках. Это он устраивал покушения на Адениана. Это он организовал нападение на Клинки. По его приказам чуть не убили Морок. И теперь Палма, та самая Палма, которую он пленил, которую мы вытащили из этого плена с такими усилиями, притащила его прямо к нам в хайм как любовника? Юбля! Неолетанки напрочь лишены логики! Даже те, у которых она большую часть времени есть, в некоторые моменты теряют её абсолютно!
- Нет, Палма, мне достаточно твоих заверений. Не буду больше отвлекать, занимайтесь.
Эком:
Побил меня, как выяснилось, Паймед. Об этом мне рассказала женщина, перевязывавшая мои раны. Паймед Оль Тобра - один из мужиков Ведения. Говорят, он считал погибшего парня своим братом и таким образом мстил за него. Странное поведение. Тот парень погиб в бою, как воин, в чём смысл мести? Опять же, если это месть, то ему следовало меня убить, а не тупо пинать ногами.
А слабость такая у меня от того, что мне восстанавливали связки методом копирования тканей. Этот способ лечения воссоздаёт ткани без шрамов и спаек, но даёт сильную слабость на несколько дней. Впрочем, на второй день я уже мог вставать и даже дойти самостоятельно до ванны, но Ведению это не демонстрировал. Она и забегала за день лишь на несколько минут. Постоянно вокруг меня крутилась только маленькая женщина-медик:
- Вы ещё очень быстро очнулись, мастер. Мастер Морок после этого лечения целых шесть недель без сознания была. Правда, ей очень большое количество тканей восстанавливали. Но всё равно. Там даже по инструкции написано, что больной будет приходить в себя 2-3 недели, а Вы через восемь дней очнулись.
- А Морок уже выздоровела?
- Да. Вот как раз полторы недели, как все восстановительные процедуры прекратили. Да и то последний месяц она дома уже лечилась, сюда только раз в пару дней приезжала. Ами Палма боялась Вас в клинику привозить, пока мастера Морок лечили. С ней всегда столько народу было, что Вас бы точно кто-нибудь заметил.