Эорни уже жалел, что вызвался вести переговоры сам. У него не было возможности опровергнуть эту явную клевету, как и не было сил отвечать на нее спокойно. Он стоял, прожигая мага взглядом, и трясся от переполняющего его гнева, ощущая внутри жаркое пламя, словно из Сына Ветра превратился в порождение Шиххара. С трудом заставив голос не дрожать, он процедил:
– Я не намерен слушать эту наглую ложь, и Орстид тем более не станет ее слушать! Наша позиция остается прежней: или за смерть Ниледа отвечает тот, кто действительно виновен, или за нее придется расплачиваться Риолену. Выбор за тобой, королева.
– Как жена и будущая мать я на все готова, чтобы вернуть своего мужа. Но в первую очередь я королева и не могу отдать на казнь человека только за то, что вы признали его виновным. – Было видно, что и ей держать голос ровным стоит немалых усилий. – Мы ведь не дикари. Если вы добиваетесь справедливости, то это должно касаться всех. Для начала я хочу убедиться, что Риолен жив. Допустите в Эннери наших доверенных посланников, пусть они собственными глазами увидят короля Арденны. Если все так, то мы устроим суд, который и покажет, причастен ли Верховный маг к преступлению, в котором вы его обвиняете. Разумеется, тейнары смогут выступать на этом процессе на стороне обвинения. Это единственное, что я могу предложить, чтобы все решить миром. Убийство Риолена начнет войну, которая не нужна никому из нас.
– Мне нужно обсудить это с остальными и с… правителем Орстидом. За то время, как вы убедитесь, что Риолен жив, мы как раз решим, как отнестись к вашему предложению.
– Тогда на сегодня, пожалуй, закончим. Больше мне нечего сказать.
Ее плечи поникли: стало очевидно, что ей трудно даже прямо держаться в кресле. Эорни не знал, была ли она так измотана до их появления, или это результат волнений о судьбе Риолена. В другой раз он пожалел бы эту женщину, по-своему он ее понимал: возможно, она тоже не стремилась брать на себя ношу ответственности за свою страну, но сейчас ему было не до нее. Он вежливо попрощался и покинул приемную.
Суд оказался обманом, фальшивкой, притворством. В этом не было сомнений, как не было и возможности это доказать. Многие люди, включая аристократов и важных чиновников, подтвердили, что решение о казни Ниледа принял единолично король Виллард и приведена в исполнение она была без участия Измиера. Одни даже не заметили, что маг вообще находился в тронном зале, когда принца тейнаров осудили; другие сообщили, что Измиер там присутствовал, но лишь молча наблюдал за происходящим, не вмешиваясь. Про то, что у Ниледа были вырваны Золотые перья, никто и вовсе не слышал, как и про то, что тело бросили псам. Обезглавили, как любого преступника, и закопали, вот что было сказано.
Искать других свидетелей, которые не сговорились бы со Светлым Советом или не были бы им подкуплены, у тейнаров не нашлось времени.
Ирмалена, бледная как свежевыстиранная простыня, едва сдерживала слезы, ее взгляды на выступавших свидетелей и магов были полны ненависти, но как-то помочь она тоже оказалась бессильна. В момент осуждения и казни Ниледа она еще не вышла замуж за Риолена и жила в Бьёрлунде, об этом знали даже тейнары.
Единственным надежным свидетелем, которым они располагали, являлся Риолен, но Орстид запретил его приводить, опасаясь, что люди попытаются его освободить. Теперь король Виарена был обречен. Пока день казни не назначили, многие выступали против нее, и теперь Орстид с советниками обсуждал ее необходимость и возможные последствия. Однако Эорни хорошо знал отца: тот уже принял решение, все остальное лишь формальность. Не мог владыка Орстид простить людям смерть Ниледа, и никакая возможная война не напугает его настолько, чтобы он уступил.
Принц все размышлял о том, что если бы вместо брата люди тогда поймали и казнили его самого. Вырвали перья Уэй Тари, связывающие его со стихией, бросили тело гнить на свалке или в отхожем месте… Стал бы Орстид мстить за него? Посчитал бы это достаточным поводом для войны? Или при наличии достойного наследника до младшего сына ему не было бы дела? Впрочем, в этом случае войну наверняка развязал бы сам Нилед, а теперь об этом и вовсе не стоило думать.
«Решайся, – сказал себе Эорни. – Сейчас или никогда. Давай, окно открыто, вот она – свобода!»
Откуда в нем эта жалость к людям? Помощь Ломенару ничем хорошим не обернулась. Все считали, что полукровка отплатил тейнарам неблагодарностью, освободив известного преступника. А Эорни сам случайно подсказал ему, когда это удобнее сделать. И конечно, виаренскому убийце веры быть не могло, все тут же забыли, что именно он говорил о смерти Ниледа. Однако так это выглядело для тейнаров, а сам Ломенар всего лишь освободил друга, для чего, собственно, и приходил сюда. И про вину Измиера, как выяснилось позже, он не соврал. Не мог же преступник вроде Ломенара договориться с королем Виарена о показаниях.
Все прямо-таки кричит о подлости и коварстве людей, но Риолен-то ни в чем не виноват и пострадает зря. Если Эорни все равно собрался бросить свою землю, свой народ и навязанную ему роль, почему бы заодно не спасти этого несчастного? Хуже все равно уже не будет.
Небо затянула плотная пелена облаков, на горизонте переходящих в черные тучи, но в ближайшую долю-другую дождя можно не опасаться. Вечерние доли в самом разгаре, скоро уже начнет темнеть… лучше времени не найти.
Быстро, не давая себе возможности передумать, Эорни переоделся в теплую дорожную одежду, прицепил к поясу теру, под полами скрыл сумку с водой и лепешками, а также немногими драгоценностями, что хранил как память, и шагнул на подоконник. Прыжок, распахнутые крылья, воздух, вмиг ставший твердой опорой, не подводящей своих детей, – как же это приятно, каждый раз как впервые!..
Еще не поздно вернуться. Можно вновь запереться в покоях с кувшином вина; можно отправиться на прогулку вокруг Облачной тропы, где сильный ветер так хорошо сушит любые слезы и выдувает из головы все опасные мысли; можно скрыться ото всех в книгохранилище наедине с безмолвными хрониками, которые не осудят, но и не подскажут верное решение… Достаточно бездействовать еще пару дней – и все будет решено, мучительный выбор делать не придется, его попросту не останется. Желая сбросить нынешнюю ношу, не соглашается ли он на куда более тяжкую судьбу – судьбу изгнанника? Хватит ли ему сил, чтобы выжить в чуждом мире, как их хватило Иннеру? Найдет ли он таких друзей, как Ломенар, что придут на помощь в самую темную долю?
Как бы ни было плохо, неизвестность всегда пугает сильнее. Так каков его выбор? Ветер дует почти в сторону Облачной тропы… принять это за знак? Нет! Он хочет выйти из-под власти отца, нарушить его волю не для того, чтобы отныне полагаться на случай или даже самого Тилаэра. Пора что-то решать самому.
Эорни взмахнул крыльями, заставив потоки воздуха нести его в нужную сторону, и вскоре опустился перед входом в дом, где держали взаперти Риолена. Дом не особо уступал размерами его собственному. Эорни уже не раз бывал внутри, общался с пленником и знал, что и обстановка там вполне достойна если не короля, то знатного тейнара уж точно. Перед входом, привалившись к стене, скучали двое стражей. При появлении Эорни они вытянулись в струнку, чуть приподняли крылья, как было положено при старшем по званию, и приняли серьезный вид.
– Что-то случилось, мой принц? – встревоженно спросил один из них.
– Пока нет, но владыка волнуется. Риолен слышал о суде над Измиером и наверняка понимает, что раз сам он до сих пор под замком, то мага виновным не признали. Также нетрудно понять, что это значит для пленника. Ну а раз так, терять ему нечего, и любой на его месте попытался бы сбежать при малейшей возможности. Сейчас самое время рискнуть: у Риолена может оказаться магический дар, хотя бы небольшой, или он может попробовать подкупить вас. Я верю в вашу честность, но любой может раз в жизни уступить соблазну. Именно поэтому Орстид и прислал меня. Я перенесу пленника в башню, откуда он уж точно никуда не денется. Вход в нее будут охранять тейнары, отобранные лично Орстидом, они уже ждут там. Ну а вы свободны, благодарю за службу.
– Всегда рады, мой принц, – страж почтительно кивнул и бросился открывать замок, второй в это время поинтересовался:
– Сопроводить тебя до башни?
– Нет, ни к чему, – отмахнулся Эорни. – С одним человеком я справлюсь и сам.
– Но разве не ты только что говорил, как коварны и непредсказуемы люди?
– На земле – безусловно. Но он же не безумец, чтобы нападать на меня в воздухе на большой высоте. Доля бескрылых незавидна.
– Это верно, – презрительно усмехнулся собеседник.
Первый страж тем временем вывел Риолена, успев перед тем связать ему руки. Король Арденны безучастно смотрел в сторону, будто ему было все равно, куда его ведут и что с ним происходит.
– Вот, мой принц, как видишь, пленник на месте, – почтительно доложил страж. – Я уверен, что никуда бы и не делся. Владыке не стоило беспокоиться.
– Я тоже так думаю, но все же в башне будет надежнее. Только пусть захватит теплую одежду, там может быть холодно. Казнят его или нет, но он все еще король, и мы должны проявлять уважение, обеспечивая ему достойное содержание. Быть может, ему осталось жить пару дней, пусть хоть их проведет со всеми удобствами.
Дождавшись, когда с пленника снимут веревки, дадут одеться и вновь свяжут, Эорни удовлетворенно кивнул.
– Еще раз благодарю, – бросил он напоследок и, подхватив человека под мышки, взмыл вверх.
Вначале он и впрямь направился в сторону башни, держась в поле зрения стражников, но затем поднялся выше облаков, скрывшись из виду. Как он и думал, облака пока были плотным туманом, крылья почти не намокли, но все же слегка потяжелели. Тейнар развернулся и полетел на запад, где за краем Тиллэри-Морна начинался лес.
– Куда ты меня несешь?
– Поговорим, когда долечу! – крикнул тейнар в ответ.
Тащить подобную ношу на спине он мог бы довольно долго, но вот руки не выдерживали, наливались свинцом. Вряд ли Риолен при этом чувствовал себя лучше. Время от времени он ерзал в руках, не пытаясь, конечно, вырваться, просто принимая более удобную позу. Эорни скрежетал зубами: удерживать человека, когда тот дергался, было еще труднее. Наконец силы покинули принца. Он понял, что если сейчас не начнет снижаться, то вскоре просто выронит Риолена.