амдарам каждый сезон приносили растение в горшке и смотрели, как на него влияет их присутствие. Если оно заболевало, его уничтожали. Через три года очередной цветок уже не стал меняться: болезнь была побеждена. Но боюсь, что если бы местные не догадались сжечь зараженные растения, то все могло бы закончиться намного хуже.
Как я уже сказал, мое присутствие тоже влияло на природу. Но я был один, и мое воздействие оказалось куда менее заметным и длительным. Трава у моего дома сначала тоже начала вянуть и меняться, но вскоре стала прежней, не успев заразить все вокруг, и ее не пришлось уничтожать. Вот почему отсюда нельзя уводить многих. Десяток людей или эорини не станут причиной катастрофы, но чем их больше, тем выше риск.
– И что потом случилось с твоим кланом? Их отпустили? – Эльдалин только сейчас заметила, как свело пальцы, – так сильно она во время рассказа вцепилась в подлокотники кресла.
– Тогда, когда я читал об этом, – нет. Продолжали следить и изучать. Что было после, я не знаю. Как я понял, раз их не убили раньше, теперь их жизням уже вряд ли что-то угрожало. Да и чем бы я мог им помочь, даже сумей я их найти? Я вернулся сюда, в привычный мир Рэйны.
– То есть тех, кто уйдет отсюда…
– Да. Скорее всего, вас схватят и посадят под замок. Но, по крайней мере, будет шанс, что когда-нибудь отпустят.
– Арен Амартэль, скажи… – Эльдалин запнулась, глубоко вздохнула и решительно продолжила: – Ты, случайно, не встречал нигде мою мать, королеву Нейвэн? Мне не было и десяти, когда она ушла на поиски тебя и своего клана. Она была из Агальмаритов, ты не можешь не помнить ее.
– Нейвэн исчезла? – удивление Амартэля было искренним, неподдельным. – Я помню ее совсем ребенком, но уже тогда она обладала редкой красотой и талантом. Когда я уводил свой клан на Оссианду, она и ее семья в числе немногих Агальмаритов оставались в Риадвин. Потом я избегал родных земель, слышал только новости, знал, что она вышла замуж за Эриенна, который тогда уже стал правителем. Думаю, ты похожа на нее, моя королева. – Он мягко улыбнулся.
– Значит, ты не встречал ее… – Сердце Эльдалин медленно замерзало в осознании правды. Она смутно помнила мать: кажется, та не слишком любила Триана, и эта нелюбовь была взаимной. Именно советник объявил вскоре после ее исчезновения, что королева Нейвэн бросила семью и народ и ушла искать своего бывшего главу, преступника и мятежника, чтобы присоединиться к нему в его беззаконных делах. Полно, да правда ли это?..
– Эли… – тихо позвал Ломенар. Из всего окружения он один обращался к ней так, и это имя, то, как он произнес его, помогло принять его дальнейшие слова. – Эли, мне очень жаль, но ты и сама понимаешь, что, скорее всего, случилось тогда на самом деле.
Эльдалин лишь слабо кивнула. Повисла неловкая тишина, которую нарушил Ломенар:
– Сколько же осталось нашему миру? Есть ли смысл добровольно идти в плен, из которого неизвестно, освободишься ли когда-то, если у нас могут быть десятилетия почти нормальной жизни тут?
– Я тоже так думал, хотел отложить уход до тех пор, пока не станет совсем невыносимо, – отозвался Амартэль. – Но пока я странствовал, чтобы создать новую Сферу, кое-что узнал. Еще на Диомире я услышал о некоем новом культе, появившемся совсем недавно. Его последователи убеждают людей в скорой гибели мира и предлагают спасение, обещая вывести из мира тех, кто пойдет за ними. Тогда меня это не особо удивило. Что с миром не все ладно, очевидно уже многим, а в тяжелые времена всегда множатся лжепророки. Люди и эорини готовы поверить во что угодно, если оно несет хоть крошечную надежду, и всегда найдутся те, кто воспользуется их страхами и отчаянием. Когда я вернулся на Виэлию и был на пути в Риадвин, услышал про этот же культ и здесь. Есть лишь одно объяснение, как он добрался через океан так быстро: кто-то из его основателей пользуется силой Пустоты. Я заинтересовался, постарался разузнать, что смог, и выяснил, кто за этим стоит. Оказалось, что речь вовсе не о лживых обещаниях фанатиков. Это Альмаро хочет вывести людей и эорини в другие миры. Но не нескольких, а столько, сколько сможет собрать. Это его подручные с помощью Пустоты открывают порталы по всем континентам, добираясь до самых дальних уголков. Они рассказывают о скорой смерти мира, зная об этом наверняка. Обещают спасение тем, кто пойдет за ними, и действительно могут его предложить. Рассказывают о мирах, что прекраснее Зеленых Равнин. Из-за войн и бедствий желающих прислушаться к ним становится все больше. Их могут оказаться десятки тысяч, и все они хлынут отсюда потоком. В тех мирах, куда они придут, их просто не смогут остановить. Миры захлебнутся в болезни, им не справиться.
– Звучит ужасно… – Эльдалин передернуло. – Но для чего это Альмаро?
Лучистые глаза Амартэля посуровели: словно облако набежало на солнце, скрадывая его живительный свет.
– Если несколько ближайших к нам миров поразит болезнь, если она распространится и укоренится, то те, кто покинет эти миры, понесут ее еще дальше, и будет лишь один способ это остановить.
Он сделал паузу, видимо давая время осознать сказанное. Вряд ли он решил поиграть в загадки, скорее хотел, чтобы они подтвердили его догадку, или отчаянно надеялся, что смогут ее опровергнуть, предложив другое решение. Эльдалин, однако, не могла понять, к чему он клонит, и лишь, нахмурившись, ждала продолжения, готовясь к худшему.
Вместо нее ответил Ломенар:
– Отдать зараженные миры Пустоте.
– Верно, – кивнул Амартэль. – Ее дитя и верный слуга Альмаро сделает все для этой силы, а, насколько мне известно, у нее лишь одно желание. Вот почему нам нужно спешить. Я должен найти способ отдать Пустоте мир Рэйны до того, как Альмаро уведет отсюда людей. Для этого нужно пожертвовать кем-то. После того как вы уйдете, кто-то, кто уже использовал силу Пустоты, должен покинуть этот мир. Как я выяснил, такой не выйдет в другой мир, а окажется снаружи, в Пустоте, погибнет, сожранный ею, а заодно откроет ей путь сюда. Я уже достаточно пожил на свете, так что возьму это на себя. Остается лишь надеяться, что Пустота мне поверит и позволит «запачкаться» в ней. Ну а если нет, я найду другого на эту роль. Условимся о сроке, до которого вы все должны покинуть мир, после я сделаю то, что должен. А до того вам предстоит решить, кому именно вы предложите переход, и собрать их. Настаиваю на том, чтобы было не больше десяти людей или эорини, включая вас. Если не знаете, где точно находятся ваши близкие, то пусть Иннер поможет с поиском. Как связать миры с помощью Сферы и как потом покинуть мир, я расскажу чуть позже. К счастью, ты маг, Ломенар, и тебе это будет совсем несложно.
Его слова ошеломили Эльдалин. «Кто-то, кто уже использовал силу Пустоты…» Знал бы Амартэль, что таковой уже находится в этой комнате!.. Все ее прежние страхи ожили, набросились на нее с новой силой: да, она не обращалась к Пустоте, она лишь применила ее малую часть, заключенную в кинжале, но вдруг достаточно и этого? И Ломенар до сих пор не знает об этом, он наверняка уже прикидывает, как они уйдут из этого мира вдвоем…
В горле пересохло, и вместо ответа вырвался невнятный хрип. Впрочем, к лучшему, не стоило принимать поспешных решений. Эльдалин взяла кружку с миретом и не спеша, собираясь с мыслями, сделала глоток. Ровные плечи, ровный тон – сейчас она королева.
– Я понимаю, что ты взволнован, арен Амартэль. Что ты долго жил один и, увлекшись разговором, мог забыть, с кем говоришь. Я королева Риадвин, я в ответе за весь свой народ. Ты предлагаешь мне просто повернуться и уйти? Бросить всех подданных на верную смерть?
– Эльдалин, послушай, ни твоя смерть, ни любые другие жертвы уже никого не спасут. – Он явно был настолько взволнован, что опустил все титулы, обратившись к ней просто по имени, однако это не прозвучало грубо. – Ты не настолько глупа и наивна, чтобы, имея возможность спастись, обрекать себя на смерть с остальным миром ради чистого благородства.
Он был прав. Ей нечего было возразить. Однако возникло ощущение, что ею манипулируют; отсутствие выбора угнетало.
– Что ж, – наконец ответила Эльдалин. – Рано или поздно умрут все, но каждый день жизни ценен. Мы уходим не завтра. Чтобы добраться до тех, кого хотим взять с собой, нужно время. И если Риадвин остался хоть сезон, хоть несколько декан, я хочу быть уверена, что они пройдут как можно спокойнее, поэтому есть еще вопрос, который нужно решить. Помимо Альмаро осталась еще одна серьезная и непредсказуемая угроза, способная помешать любому из нас. Триан.
Думал ли когда-нибудь Лоэн, изгой-полукровка из маленькой деревушки, что его однажды позовут на совещание с королевой амдаров и главами двух кланов? Мог ли такое представить Ломенар – убийца, которого дважды чуть не казнили? Странно, но это уже почти не вызывало у него удивления. Не будешь же чувствовать себя неловко в подобном обществе, когда одна из присутствующих высокопоставленных персон твоя возлюбленная, а другая – родной отец. Да и нет времени удивляться – слишком важна тема совещания.
Даже невозмутимый Амартэль, услышав про Триана, еще тогда, когда они обсуждали это втроем, изменился в лице; Ломенару на миг показалось, что в его глазах мелькнул испуг, хотя сейчас он уже не был в этом уверен.
Сегодня в королевской приемной помимо Эльдалин, Амартэля и самого Ломенара сидели Артималь с Итиолом. Эти двое знали главу Агальмаритов в лицо, и с ними можно было обсудить все напрямую, без утайки. Дождавшись, когда оба выскажут свое удивление от неожиданной встречи, немного оправятся от потрясения и перестанут задавать вопросы, на большинство которых Амартэль обещал ответить позже, королева перешла к делу и коротко рассказала о том, что случилось в Арденне. Ломенар и Амартэль уже знали об этом, а вот для Артималя и Итиола новости оказались неприятной неожиданностью.
Дав присутствующим время обдумать услышанное, первым заговорил Амартэль: