Несколько секунд они упрямо смотрели друг на друга, затем виконт скривился, не удержав маску равнодушия.
– Это мать научила тебя дерзить? – процедил он. – Или ее любовник?
– Тьен Ланти и матушка много лет как женаты. И я благодарна, что они нашли время на мое воспитание, – вскинулась Бенита, намекая, что сам виконт этого времени не находил.
Намек был понят. Сжатые губы превратились в тонкую полоску.
– Мне кажется, наш разговор не для посторонних. – Он кивнул на проходящих мимо стражей, с любопытством поглядывающих на спорщиков. – Поедем домой и все обсудим.
– Я приеду на выходных, виконт Дениш, если вы не передумаете меня принять. А сейчас, прошу простить, меня ждет работа. – Бенита гордо подняла голову и прошла мимо экипажа, кипя от негодования.
Больше виконт не пытался ее остановить.
Напарник обсуждать случившееся не стал, и Бенита была искренне благодарна ему за понимание. Квон ей нравился – спокойный, рассудительный, – но рассказывать о своих трудных отношениях с отцом она была не готова. Хорошо, что детектив не лез в душу и сразу заговорил о расследовании, справедливо полагая, что захочет выговориться – сама расскажет. Оставалось гадать, почему при таком такте и понимании менталистов не любят.
– Квон, тебя искала баронесса Юфони. Очень хотела поговорить, – перехватил их в коридоре солидный незнакомый мужчина, покосившись на Бениту.
– Уже ушла?
– Да, она куда-то торопилась и оставила секретарю письмо.
– Спасибо! – Детектив кивнул и вместо собственного кабинета завернул в небольшую каморку посреди коридора.
Полненькая девушка с веснушками на носу, погребенная под кипой бумаг, поспешно сунула ему лежащее сверху письмо, обрадовавшись, что освобождена хотя бы от части корреспонденции.
– Простите, а где я могу получить форму? – кашлянула Бенита, напомнив, что Квон пришел не один.
Секретарь снова оторвалась от бумагомарания и соизволила на нее посмотреть.
– Лейтенант Дениш? Форму можно получить на складе, я выдам вам разрешение. – Она вытащила из ящика стола руну и протянула ее Бените. Смерила девушку быстрым внимательным взглядом. – Вряд ли форма сядет идеально. Если надо будет подогнать по фигуре или подшить, то у нас есть швея, но придется подождать в очереди.
– Да я и сама справлюсь, – поблагодарила Бенита и вышла из кабинета, впервые за долгое время порадовавшись, что умеет шить. Матушка могла ею гордиться. Судя по позитивной реакции секретаря на простое предложение самой подшить вещи, мужчины-стражи свою одежду не шили и не штопали.
Ну не развалится же она от одного вечера с иголкой и ниткой! Зато форма будет удобной – решила Бенита и бросилась догонять Квона.
– И чего хочет баронесса? – полюбопытствовала она, сунув нос в записку. Ужас какой! Почерком баронессы можно было шифровать королевские письма.
– Не она, а Эрика. Наша «спящая красавица» желает увидеться с тобой завтра в своем загородном доме.
– Со мной? – Бенита все-таки получила в руки письмо и вчиталась в витиеватое приглашение.
– Наверное, встреча в Пустоши произвела на нее неизгладимое впечатление, – предположил Квон и обеспокоенно спросил: – Ты как, готова туда съездить?
– Одна?
– Меня не приглашали, – пожал плечами мужчина. – Хочешь, попрошу Ринкета тебя подвезти.
– Нет уж, лучше возьму наемный паромобиль.
Бенита как-то не представляла мальчишку в роли опытного водителя. В идеале она предпочла бы сама сесть за руль, но выпрашивать у Квона служебный транспорт, лишая его средства передвижения, было неловко.
Настаивать на провожатом напарник не стал.
– До конца рабочего дня около часа. Закончишь с обустройством в кабинете и можешь идти. А я к Форцу – после случившегося с Леоне он должен выдать это дурацкое разрешение. Заодно отнесу алхимикам шоколад, пусть изучат на примеси. – Он протянул ей ключ-руну, и Бенита с тоской подумала о предстоящей перестановке. Ладно, мебель сдвинуть не проблема, но где искать помощников? С Квоном было бы проще…
– Может, я все-таки тебя подожду? Мы ведь не обсудили, как мой стол стоять будет, – предприняла она последнюю попытку переложить проблему на крепкие плечи напарника.
Квон только отмахнулся.
– Как влезет, так и ставь. Лучше скажи, до общежития сама доберешься? Я ведь надолго застряну, пока с Форцем договорюсь, пока в Пустоши буду – меня лучше не ждать. Смотри, тут несложно проехать: от управления надо сесть на омнибус до Рыбачьего переулка, и оттуда пешком меньше квартала. Запомнишь?
– Если потеряюсь, спрошу, – пробурчала Бенита, чуть обиженная на его упрямство. На самом деле заплутать в столице она не боялась. После суток в Пустоши и бесцельного плутания по туманным дорогам смешно было заблудиться в людном городе.
– Дениш! – окликнул ее Квон, стоило Бените открыть дверь кабинета. – Если гадаешь, к кому обратиться за помощью, то комната стажеров этажом ниже. Насколько я помню, Ринкет освободится через четверть часа. И готов поспорить, он давно распланировал, как втиснуть в этот кабинет еще один стол.
Бенита фыркнула, представляя разочарование Ринкета, когда она попросит его об одолжении. Впрочем, раз мальчишка так привязан к Квону, то стоит найти с ним общий язык, а для начала избавиться от возникшего недоразумения и рассказать, что обустраивается ненадолго.
– Что-то еще? – больше не сердясь, спросила девушка.
Напарник помолчал, потом сказал:
– Возможно, я лезу не в свое дело, но виконт Дениш был на самом деле рад тебя видеть.
– Я знаю, – кивнула Бенита. – Просто… мы слишком давно не общались вживую. А вестников по праздникам недостаточно, чтобы поддерживать теплые семейные отношения.
– Если захочется с кем-то обсудить, я готов выслушать.
– Спасибо. Я ценю это, – серьезно ответила Бенита и первой вошла в кабинет, сбегая от неловкого разговора.
Дела заняли больше времени, чем она ожидала. Бенита думала, что управится за час, но на одну форму потратила больше половины отведенного времени: женскую одежду стражам не поставляли, а подобрать мужскую под ее комплекцию оказалось проблематично. То в груди было тесновато, то плечи висели. В Хаврии женщины иногда шили мундир у портных, но для двухмесячного пребывания в Анвенте это казалось лишним. В итоге брюки и рукава кителя она решила подшить – это оказалось лучшим вариантом из всех возможных.
Со столом вышло еще интереснее. Во-первых, свободной мебели нигде не нашлось. На том же складе лежала рухлядь, требующая починки, а хорошие столы разобрали по кабинетам. Из горы предложенных старых столов удалось собрать один нормальный. Бенита явно удивила кладовщика, когда вооружилась молотком и гвоздями, заручившись разрешением делать со списанными столами все, что душе угодно.
Как она тащила стол на второй этаж – отдельный разговор. Повезло, что Ринкет оказался на месте и не стал задирать нос, а помог. Правда, преследовал парнишка другие цели.
– Говорят, что вы на два месяца к нам перешли? – спросил он, пыхтя под тяжестью стола.
– Около того. Так что сейчас стол затащим, а потом придется обратно уносить. Погоди, здесь лучше развернуть бочком, а то стену поцарапаем…
– Не придется, – пробурчал Ринкет, поворачивая стол и посматривая на него как на свою собственность.
Может, и полочки найдет на будущее, размечталась Бенита, нисколько не лукавя. У Ринкета были все шансы стать следующим напарником Квона.
Наконец стол был установлен, порядок наведен, а Ринкет выпровожен в общежитие. Бенита уселась на уже знакомую софу, дочитывать материалы дела. Квон еще не появился – скорее всего, сумел убедить Форца дать допуск в Пустошь и теперь бродил туманными тропами.
Бенита зачиталась, внимательно и вдумчиво вникая в дело. Первые случаи «спящей красавицы» казались бессистемными, под влияние попадала как беднота, так и золотая молодежь. Впрочем, на первых вполне могли ставить эксперименты для вторых. Да и шанс проснуться после наркотика изначально был выше: обмороки длились от силы пару часов. Зато в последние дни доходили до нескольких суток, и летальные исходы случались чаще.
– Изменилась дозировка? Зачем?
Бенита задумчиво грызла перо, сидя над бумагами, когда в кабинет ввалился Квон. Мужчина еле держался на ногах, но, заметив, что в кабинете не один, тотчас попытался принять достойный вид.
– Можешь не притворяться. – Она подскочила и подставила ему плечо, чтобы оперся, помогла дойти до софы. Пустошь изматывала, и Бенита, не испытывающая на себе таких последствий, искренне сочувствовала коллегам. – Нашел что-нибудь?
– Только то, что последние часы он провел в одиночестве и ни о чем не волновался. Пил чай, читал газету. Опиум не курил. Не понимаю… – Квон взлохматил волосы. – А ты чего не ушла? – спохватился он.
– Зачиталась. – Девушка кивнула на раскрытые документы. – Тоже пока в растерянности. Такое ощущение, что у нас не хватает большей части головоломки и мы из супницы пытаемся собрать тарелку.
– Оригинальные у тебя сравнения, – улыбнулся Квон, но тотчас поморщился. Потер ноющий висок. – У меня в столе в верхнем ящике обезболивающее. Достанешь флакончик?
– Разумеется.
Лекарство лежало на виду, а под ним пряталась фотокарточка молодой красивой женщины лет тридцати. Незнакомка стояла рядом с паромобилем, с гаечным ключом в руках, в рабочих перчатках и пятном то ли сажи, то ли масла на щеке. Не жена, судя по отсутствию кольца у напарника, и не родственница – они были ни капли не похожи. Спрашивать, чье это фото, Бенита посчитала неприличным и задвинула ящик обратно. Отмерив нужные двадцать капель на стакан, разбавила их водой из графина и подала Квону.
– Ты бы поторопилась, еще успеешь на омнибус, – выпив лекарство, предложил он.
– И оставить тебя одного в таком состоянии? Не надейся!
– Не переживай, не в первый раз. Отдохну и заночую здесь. Боюсь, в таком состоянии на общественный транспорт мне не успеть. – Квон запрокинул голову и смежил веки.