Следующее воспоминание увело их немного дальше, и Бенита занервничала. В этот раз место было незнакомым, а значит, и возвращаться отсюда в реальный мир будет сложнее. Сейчас именно она была связующим звеном между Олфордом и настоящим миром. Потеряйся Бенита, и найти капитана станет непросто.
Расположившись в кресле с бокалом красного хаврийского и заложив ногу за ногу, Олфорд о чем-то спорил со статным, похожим на него мужчиной. Вернее, это сам Олфорд был похож на этого мужчину – если Бенита не ошиблась, его собеседником был министр финансов, один из главных людей в Анвенте после верховного мага и их высочеств.
«Интересно, можно ли считать полученную таким образом информацию попыткой украсть государственную тайну?» – задумалась девушка, пока отец и сын спорили на повышенных тонах. По всему выходило, что Олфорд не в восторге от работы в своем отделе и мечтает занять место повыше и поспокойнее, а его отец ничего не может сделать, пока сын не раскроет хоть одно громкое преступление.
Когда на сцене появилось третье действующее лицо, Бенита не сразу поняла, заслушавшись спором двух действующих лиц.
– А ты не слишком суров с мальчишкой? – раздалось у дверей.
Девушку прошиб холодный пот. Она столько лет боялась услышать этот голос, а встретить его в Пустоши – снова встретить его здесь! – было невыносимо.
Между тем в комнату зашел высокий человек с острой бородкой и седыми кустистыми бровями. Бенита невольно отшатнулась, хотя он и не мог ее видеть. Время не пощадило его, добавив морщин и седины, он сильно изменился, но забыть это холеное лицо с равнодушными глазами она не могла.
– Он ведь не просит звезды с неба, – продолжал мужчина, – всего лишь повышения по службе.
– Арбальд, не учи меня воспитывать сына. Любое повышение надо заслужить! А этот мальчишка даже не знает, как приветствовать гостей! – хлопнул ладонью по подлокотнику Олфорд-старший, и его сын вскочил с места.
– Тьен Гретор! Давно не виделись, – поклонился он.
– Тебе надо чаще бывать дома, чтобы твой старик не становился таким ворчливым, – ласково пожурил его гость, и Бенита задрожала еще сильнее.
Девочка прячется за юбкой матери, словно это настоящий щит. Марисса Дениш с высоко поднятой головой стоит напротив средних лет господина, в раздражении постукивающего тростью по паркету.
– Вам надо лучше воспитывать свою дочь, тьенна Дениш. Такое богатое воображение в ее возрасте! Право слово, мне еще не доводилось быть причиной детских кошмаров. Придумать, что ее похитили! Как ей только в голову такое пришло?! – Человек смотрит с искренним возмущением, и никто из взрослых ей не верит. Никто, кроме матушки и ее домашнего учителя, мага Эла. Даже отец опустил голову – он стыдится поступка дочери. Разумеется, она просто придумала эту историю, испугавшись аварии! А все остальное ей приснилось…
Погрузившись в воспоминания, Бенита очнулась, когда Пустошь стала подстраиваться под нее, возвращая на туманные улицы города. Кабинет заволокло дымкой и пришлось встряхнуться, прогоняя мираж. Бенита не боялась потеряться сама, а вот потерять из виду Олфорда могла запросто. Пришлось догонять капитана, недовольного тем, что его выставили, как мальчишку, и выслушивать его гневную отповедь попавшимся под руку слугам.
И сколько еще ей предстоит наблюдать за жизнью коллеги?
К счастью, недолго.
Бенита ощутила легкое касание, словно кто-то провел рукой по спине, а затем увидела, как взгляд Олфорда стал растерянным. Теперь он не понимал, как оказался дома, если не так давно умирал на булыжной мостовой в грязном переулке. Мужчина уставился на Бениту, нахмурившись и пытаясь что-то спросить, но едва раскрыл рот – и исчез.
Отлично, его вытащили! Ей тоже пора возвращаться.
Девушка расслабилась и представила, что ступает на дорожку, ведущую к двери. Она будто пробиралась сквозь липкую паутину. Зато направление не теряла, четко зная, куда идти.
Вскоре она с облегчением вдохнула наполненный запахом озона воздух.
Рядом с Олфордом сидел тьен Гарт, подлечивая его раны, и выглядел все таким же устрашающим. Вернее, пугающим вдвойне, ведь в этот раз его руки были испачканы в крови.
– Спасибо, – произнес он, повернувшись к Бените.
Сообразив, что некрасиво так разглядывать, она ответила:
– Обращайтесь, – и поднялась с затекших колен.
Напарник тут же ее подхватил.
– Ты как? Почти час в Пустоши! Голова не болит? – взволнованно спросил он.
– Все в порядке.
Если не считать встречи с тьеном Гретором, ее визит в Пустошь обошелся без приключений.
– Идем, без нас справятся.
Задерживать их никто не стал, даже подбросили до общежития. Ночка выдалась неспокойной, и Бенита была благодарна за участие. Хотя стажер-водитель, которого на место происшествия не пустили, посчитал, что подвозит благородную даму, и очень удивился, услышав адрес назначения.
– Тебе хорошо, можно сразу на боковую. А мне еще смывать эту тонну грима, – пожаловалась Бенита, пока шла с напарником по коридору.
– Я так понимаю, примерять мой артефакт сегодня ты раздумала? – хмыкнул Квон.
– Лучше в другой раз. Я запомню про разрешение. Доброй ночи. – Она попрощалась с ним у комнаты, открыла дверь и зачем-то обернулась. Странный звук, то ли стон, то ли всхлип привлек ее внимание. Квон все еще стоял у дверей и больше не рылся в карманах, а придерживал бок, словно его резко скрутило от боли. В лунном свете отчетливо был виден окровавленный край рубашки, до этого прикрытый полами сюртука.
Бенита оказалась рядом быстрее, чем вспомнила о собственной усталости. Да какая усталость, если рядом человек истекает кровью!
– У меня есть кровоостанавливающее и кроветворное, – попытался оправдаться Квон.
Кажется, Бенита начала понимать, почему матушка ругалась, когда она приходила с ранами и никому об этом не говорила.
– Чудесно! И поэтому ты решил не лечиться магией?
Она заставила напарника повернуться, чтобы осмотреть рану. У него была окровавлена вся спина, а часть рубашки прилипла к коже – видимо, огненный шар все-таки зацепил его. Квон стоически терпел боль, пока не вернулся в общежитие.
– Дай догадаюсь – рубашку ты решил вместе с кожей отдирать? – Бенита попробовала подцепить краешек, безрезультатно. – О чем ты вообще думал? Хотя нет, ты не думал. Решил, что, раз капитан третьего отдела оплошал, ты обязан выглядеть героем за себя и за него. А героям не бывает больно!
– Дениш, ты хамишь. – Квон нахмурился, только сейчас его суровый взгляд не произвел никакого эффекта.
– Я ругаю тебя, причем за дело, – возразила Бенита и потянула его в свою комнату. – Идем, помогу.
– Собираешься колдовать после Пустоши? – Квон скептически посмотрел на нее, но позволил себя увести.
Наверное, рассчитывал, что девушка поможет ему с перевязкой и отпустит. Обычно после часовых прогулок по туманному городу люди пластом лежали, а никак не бойко колдовали над раненым. Но у Бениты были свои планы. Кроветворное зелье у нее тоже водилось, как и многочисленные мази от порезов и ожогов. Аптечку собирал Эл и предпочел перестраховаться, бросив туда все необходимые и не очень препараты.
– Пей. – Бенита выставила перед присевшим на тахту напарником сразу несколько флаконов из разряда «мертвого подымут», а сама плюхнулась рядом, маникюрными ножничками разрезая рубашку и поливая присохшие места перекисью.
Запашок по комнате пошел тот еще, зато корочка расходилась и можно было снять окровавленную одежду без сильной боли.
Поначалу Бенита не испытывала ничего, кроме раздражения на старшего напарника. Она терпеть не могла, когда человек шел страдать в одиночку, вместо того чтобы попросить о помощи. Но постепенно любопытство взяло вверх над злостью, и девушка начала украдкой рассматривать Квона, пока промывала рану.
Как и ожидалось, он поддерживал себя в отличной форме. Не был мощным, просто достаточно гибким и жилистым, как и большинство представителей его расы. Бенита не нашла ни жиринки, ни дряблой кожи. А еще у Квона было много шрамов. Старые, почти незаметные тонкие белые ниточки, и новые, еще яркие и бугристые. Работа без поддержки напарника была опасна вдвойне. Хотя, как выяснилось сегодня, напарник не всегда помогал.
– Немного ниже, и сидеть ближайшую пару дней ты бы не смог, – чтобы хоть как-то объяснить интерес, громко заявила Бенита, но, кажется, лишь усугубила положение.
Судя по едва заметной ухмылке на тонких губах, пытаться обмануть менталиста – гиблое дело.
– Принесу запасную рубашку. Где у тебя одежда хранится? – вскочив, спросила она.
– В нижнем ящике шкафа.
Квон прикрыл веки и расположился на тахте в расслабленной позе, привалившись к подушке. Зелье начало действовать, и наверняка ему больше не было больно. А вот с подступающим сном он и не думал бороться.
«И что мне с этим делать?» – подумала Бенита, вернувшись с рубашкой. Квон уснул в той позе, в которой она его оставила, заняв большую часть ее спального места. Девушка положила рубашку на табурет, а детектива накрыла легким покрывалом.
– Поменяемся, – решила она, забрала одежду, чтобы переодеться, полотенце и банные принадлежности и ушла спать в чужую комнату.
Утро началось с вестника от матушки. Бедные птички не успевали относить письма, а матушка, не дождавшись ответов, уже задавала новые вопросы: как ей нравится жилье, не обижают ли сослуживцы, не суров ли напарник. В этот раз Эл к посланию не присоединился, и Бенита подозревала, что Марисса отправила очередное письмо тайно – наверняка отчим просил сильно не беспокоить дочь, но матушка не сдержалась.
Решив не затягивать с ответом, Бенита позаимствовала у Квона чистый лист бумаги, написала короткую записку, что все в порядке, и прикрепила к вестнику. Механический почтальон улетел, а девушка поспешила выйти в коридор, пока домыслы и сплетни не разрослись слишком уж сильно.
Увы, опоздала. Зато увидела забавную картинку: ее собственную дверь в общежитии сверлил взглядом Лерок. Что ему было нужно, Бенита так и не узнала. Заметив, откуда выходит девушка, он сначала удивленно уставился на нее, а затем презрительно скривился.