– Тьенна Дениш, позвольте, я осмотрю вас. И выпейте укрепляющее зелье, вас же колотит! – Целитель сунул ей под нос флакончик с дурно пахнущим лекарством.
Бенита не нашла сил спорить. Руки дрожали, пальцы не гнулись. Хотя магию зелье не восстановило бы, это все равно как воду в решето лить – кристаллы на браслетах были пусты. В этот раз Пустошь выпила ее досуха.
– Держишься? – по-свойски обратился к ней Алеко, и Бенита кивнула. Зелье подействовало мгновенно, вернув четкость мыслям, но был и обратный эффект: девушка знала, что скоро ее вырубит и проспит она часов десять, а то и больше. – Ты молодец, быстро среагировала. С тобой поделиться магией?
– Если только магический кристалл найдется. – Бенита указала на пустые накопители на браслете. – А так бесполезно.
– Почему бы не найтись! Я, знаешь ли, тоже на магии работаю.
Страж демонстративно сжал механическую руку, затем ею же вытащил кристаллик из нагрудного кармана и передал Бените. Накрыл браслет ладонью, передав часть собственной магической силы.
С волшебством, пробежавшим по браслету, дышать стало легче. Девушка слушала русобородого стража вполуха, а он трещал, больше чтобы заполнить тревожное молчание. Оба поглядывали на Квона, когда же детектив не без помощи целителя сел, ждать больше не стали и подошли ближе.
– Ну и испугал ты нас, приятель, – признался Алеко, занеся руку и не решившись хлопнуть бывшего коллегу по плечу. Выглядел тот бледным как мертвец и чувствовал себя вряд ли многим лучше.
– Не ожидал, что наш противник так скоро начнет действовать. – Квон говорил тихо, с трудом.
Целитель прислушался, неодобрительно качнул головой и сунул ему очередной флакон с зельем.
– Все разговоры завтра, – вмешался он в беседу. – Тьен Квон, я еще раз настоятельно рекомендую вам отправиться в лечебницу.
– Спасибо, не нужно. – Детектив глубоко вздохнул и встал, покачнувшись.
– Нужно. Не слушайте его, – вмешался Алеко. – Не успел приехать, а уже неприятности. Бенита, помоги, доведем его до паромобиля.
– Я же сказал!..
– Тьенна Дениш, ну хоть вы повлияйте на этого упрямца! Он ведь не встанет завтра, если наши ребята его как следует не подлатают. Я всего лишь штатный маг, мои способности небезграничны.
Целитель повернулся к Бените, и она вынуждена была согласиться. Даже у Квона имелся свой запас прочности.
– Бета, ты с ними заодно? – не поверил детектив, когда она попробовала подхватить его с другой стороны.
Попытку вовремя пресекли другие стражи – еще не хватало ей надрываться! Зато и у Квона не получилось вырваться, и его настойчиво повернули к служебному паромобилю.
– Знаешь, чертовски обидно. Я тут все силы вкладываю, чтобы вытащить любимого из Пустоши, а он этого не ценит и из упрямства готов отправиться обратно, – сказала Бенита.
Это мимолетное признание заставило Квона проглотить все дальнейшие возражения.
Стыдно сказать, заснула Бенита в паромобиле, а проснулась в лечебнице. На соседней койке спал спокойно Квон. Но стоило ей пошевелиться, как мужчина открыл глаза. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга, а затем Квон, не произнося ни слова, приподнял покрывало.
Раздумывала Бенита недолго.
Вдвоем на койке было тесновато, а Квон еще и притянул ее, крепко обняв. Но уходить не хотелось. Уткнувшись носом в забинтованную грудь, Бенита удовлетворенно вздохнула, слушая мерные удары сердца под щекой, и на этот раз уснула до утра.
Пригород Фелтона поражал тишиной. Воздух был чистым и звонким, зеленели сады, цвели каштаны – совсем несвоевременно и, кажется, второй раз за лето, и сладкий аромат смешивался с далеко не таким приятным запахом навоза.
Вечером жизнь словно замирала, лошади за низкими заборчиками дремали у коновязи, сонно кивая головой, а встреченный полосатый кот проводил путников ленивым взглядом.
Полдня Квон и Бенита провели в лечебнице порта. Как и предсказывал Алеко, детективу потребовалась помощь целителей, без зелий шевельнуться было больно. Бениту тоже осмотрели, прописав укрепляющий настой. Охать над поседевшими волосами девушка не стала – во-первых, не так заметны были белые прядки, можно соврать, что выгорели на солнце. А во-вторых, это была ничтожная плата за жизнь.
Оставшиеся полдня потратили в участке. Превышение полномочий по старой памяти и просьбе Квона замяли, но объяснительную записку о сгоревшем паромобиле пришлось написать. Как и побывать на опознании трупа водителя. Заодно, воспользовавшись услугами местных вестников, напарники отправили два послания, одно на работу – предупреждение, что в силу обстоятельств задерживаются на день, а другое Бенита отправила отчиму, кратко описав сложившуюся ситуацию. О самом расследовании не написала ни слова, а вот о посещении Пустоши упомянула и попросила подготовить матушку. Бенита не сомневалась, что слухи об их злоключениях дойдут до родителей быстрее, чем она вернется в Хаврию со службы.
Вечером Алеко вывез их за город. Подбросил до ограды фермы, выпустил здоровяка-алабая на лужайку, позволив ему вдоволь погоняться за бабочками. Беседа не клеилась, но уезжать Алеко не торопился, лишь изредка выразительно поглядывал то на Бениту, то на Квона.
– Если вам так хочется побеседовать о своем, мужском, могли бы просто сказать, – не выдержав, хмыкнула девушка и отошла от коллег, смущенно отведших взгляды. Подняла с земли палку и бросила ее обрадованному новой игре псу.
О чем конкретно беседовали бывшие напарники, она не слышала и, признаться, не прислушивалась. Если перемывали ей косточки, то лучше было оставаться в счастливом неведении. Достаточно того, что предстояла встреча с родственниками Квона, к которой она была совершенно не готова.
Бенита никогда не думала, как будет проходить знакомство с родней возлюбленного. В запасе была парочка планов, как не понравиться потенциальным родственникам на случай, если виконт Дениш или бабушка решат познакомить ее с перспективным молодым человеком. А вот что делать, чтобы произвести благоприятное впечатление, она не представляла.
Наконец Алеко уехал, и Квон повел ее к главному дому на ферме, мимо многочисленных подсобных помещений, пристроек, колодца и огородика. Оказавшись перед симпатичным двухэтажным особняком, увитым плющом, Бенита в очередной раз одернула воротник рубашки, впервые жалея, что не надела платье. А если ее посчитают легкомысленной особой? Вдруг господа Рейвен и Ита Квон – люди старой закалки и новая мода покажется им чересчур откровенной?
– Прекрати переживать, веди себя как обычно. Ты им обязательно понравишься, – попытался успокоить ее напарник. Сам он застегнул форму под горло, чтобы скрыть бинты, но тоже заметно нервничал.
– Тебе легко говорить. – У Бениты разве что зубы не стучали. Вот уж точно, как перед экзаменом! Если не страшнее. – Может, я лучше в гостиницу?
– Не надейся, – усмехнулся Квон, поймал ее за руку, и в этот момент дверь открылась.
На пороге, опираясь на потертую трость, стоял сухощавый анвентец в темно-зеленом костюме. На твидовом пиджаке были расстегнуты верхние пуговицы. Подслеповато щурясь, Рейвен Квон уставился на гостей.
– Почему так поздно? – строго спросил он, указав кончиком трости на сына. Голос у него оказался глубоким, почти как у магистров в Академии. – Мать вчера ждала. Пирог третий раз греет.
– Он и в четвертый раз будет таким же восхитительным, – отмахнулся Квон и, не сдержавшись, напомнил: – Алеко ведь прислал вам вестника! Сам понимаешь, работа, непредвиденные обстоятельства. Пришлось задержаться.
– Угу, как же! То-то от тебя лекарствами на весь двор разит. – Мужчина сморщился и спустился на несколько ступенек, словно хотел своими глазами убедиться, что руки и ноги у сына на месте. – Приезжаешь раз в полгода, да еще в таком состоянии. Письма шлешь через месяц. Правильно, зачем заботиться о наших нервах. Старики уже не нужны!..
– Пап, не начинай. Ну какие вы старики! – Детектив шагнул вперед, обнимая мужчину за плечи. – А насчет писем – у меня выездная работа, мне эпистолярным жанром заниматься некогда.
– И кто в этом виноват? Мог бы идти на теоретическую магию, предлагали ведь! – недовольно пробормотал Рейвен, не делая при этом попыток оттолкнуть сына. – Мать вся извелась, как ты живешь в столице, в одиночку…
– Нормально живу. Можно подумать, я из Фелтона часто сюда приезжал.
– А мог бы!.. – снова завелся Рейвен, но высказать очередную порцию нотаций не успел.
Громкие мальчишеские голоса прервали его ворчание.
– Дядя Сора приехал! – Два маленьких черных смерча буквально облепили детектива, оттеснив Рейвена в сторону.
– Ах вы, поросята! Ну-ка, отпустите дядю! Не видите, что ли, он устал с дороги, – прикрикнул на них хозяин дома. Куда там! Мальчишки и слушать не стали. Пять лет – самый возраст для проказ.
– А вы подросли! – Напарник, не поморщившись (даром что вчера ребра срастили), посадил одного племянника на шею, другого взял на руки. Стоически выдержал их короткую перепалку, кто где должен сидеть, и предложил спустить обоих на землю для выяснения этого, несомненно, важного вопроса.
Слезать близнецы не хотели и немного угомонились, а за неимением другого развлечения с непосредственным любопытством уставились на Бениту. Рейвен тоже вспомнил, что сын пришел не один, и повернулся к ней.
– Молодой человек, простите за этот балаган и проходите в дом, – вежливо пригласил он.
Близнецы так и покатились со смеху, а Рейвен нахмурился.
– Что такого смешного я сказал?
– Кхм, отец, позволь представить тебе Бениту Дениш, мою напарницу и…
– Добрый вечер, – перебила его Бенита, не зная, чего боится больше – что Квон расскажет об их чувствах или умолчит. От неожиданности и страха она невольно перешла на хаврийский. Перепугалась еще больше, повторила приветствие на анвенте и сама удивилась, как неуверенно прозвучал ее голос.
– Напарница? Не напарник? Простите, я плохо вижу без очков. Тем более проходите в дом, вечерами холодает.