– Я не знаю, о чем вы разговаривали с принцем, но помни: ты не обязана делать что-то против своей воли. Что бы он тебе ни пообещал.
– Даже если это поможет вытащить Итана из тюрьмы? – не удержалась Бенита.
– Дениши не продаются, – серьезно напомнил отец. – И только тебе решать, кого любить. Пусть это будет обычный алазиец-детектив, а не наследный принц. – Последние слова он произнес еле слышно и – о ужас! – при этом смутился.
– Я поняла. Спасибо, – широко улыбнулась Бенита и, не дожидаясь пока отец испортит все какой-нибудь очередной неловкой фразой, торопливо сбежала по парадной лестнице.
После встречи с принцем работа застопорилась. У Бениты их разговор не выходил из головы, и она не столько нервничала по поводу операции, сколько боялась за ее исход. Арий мог сколько угодно разглагольствовать, что план безупречен, но, чтобы защитить принца от нападения, нужно было постоянно находиться рядом с ним. А значит, Квон или она на самом деле могли пострадать. Это злило. Злило, что Арий так спокойно распоряжался их судьбами, словно они были всего лишь марионетки. Хотя почему словно? Принц вел искусную игру на политической арене и был готов пожертвовать парой фигур, чтобы выиграть.
Оставшиеся до намеченного события дни пролетели в одно мгновение, и за это короткое время произошло несколько событий. Во-первых, о предстоящем чаепитии и приглашении принца узнала матушка. Мариссе написал виконт Дениш, и та не пришла в восторг от ухаживаний принца. В пришедшем от нее письме вместо привычных встревоженных охов и стенаний был короткий и содержательный ликбез о том, как вести себя с членами королевской фамилии, а также напоминание, что Бените, будучи гражданкой другой страны, можно не бояться дать зарвавшемуся кавалеру по лицу. И плевать, если он принц. Эл, догадавшийся по кратким оговоркам, что это не обычное чаепитие, посоветовал заодно обвешаться артефактами и вместе с вестником прислал сапфировый гарнитур, зачарованный заклинаниями, как Снежная ель.
Вторым событием, выбившим из колеи, стало приглашение Квона на обед в дом виконта. Причем Бениту отец не позвал, сославшись на «мужской» разговор. Вернулся Квон под вечер, подробностями делиться не стал и с головой погрузился в дела, односложно отвечая на все наводящие вопросы. Терпения Бениты хватило до конца рабочего дня, а после она решительно подошла к столу, смела все бумаги и села на освободившееся место. Похоже, напарник решил отвлечься работой. Ей предлагалось отвлекаться тем же?
– Возьми паромобиль и поезжай первой. Я буду позже, – без предисловия попросил Квон.
– Я никуда не поеду, пока ты не объяснишь, что происходит, – упрямо возразила Бенита. – А если не скажешь сам, я прямо сейчас отправлюсь к виконту и потребую объяснений у него!
– Не глупи.
Он попытался ссадить ее со стола, но не вышло. Бенита ухватилась за столешницу одной рукой, крепко держась на месте.
– Что он тебе сказал? Он тебе угрожал?
– Да плевать мне на это! Просто я не хочу ошибиться, как он, и потом так же страдать. И держать тебя здесь из-за своей собственной эгоистичной любви тоже не хочу.
– Что?
Бенита опешила, перестав вырываться, а Квон больше не пытался выпроводить ее из кабинета. Вместо этого обнял, прижимая к себе.
– Я с ума схожу, так боюсь тебя потерять. И я не знаю, что мне делать дальше. Ты скоро уедешь, – совсем тихо признался он, – а еще Арий со своим дурацким приглашением… – При упоминании принца Квон напрягся, и Бенита это ощутила.
– Не переживай, предупрежден – значит, вооружен. На чаепитии никто не застанет нас врасплох.
– Не в этом дело, – мотнул головой Квон, не отпуская ее от себя.
– Тогда в чем?
– Арий – наследный принц. Разве тебе не льстит, что он предложил тебе пойти с ним?
– А должно? Ну да, должно, наверное, – сама себе ответила девушка. – Он молод, умен, недурен собой…
По мере перечисления лицо Квона становилось все мрачнее, и Бенита поняла, что больше не хочет его дразнить.
– Но знаешь, ни капельки не льстит. Зачем мне чужой принц, у меня свой есть.
Она притянула напарника к себе и запустила пальцы в его короткие волосы. Поцеловала робко и неловко – все еще не привыкла проявлять инициативу. Но Квон умело подхватил приятное начинание. Это был первый раз, когда они вот так самозабвенно целовались на работе, позабыв обо всем. А затем детектив расстегнул ремни на ее браслетах, снимая их особенно бережно, провел пальцами по освободившимся запястьям, и остатки здравого смысла потерялись окончательно.
– Дверь не закрыта, – шепнула Бенита, когда его руки так же споро приступили к многочисленным пуговицам на рубашке.
– Разве? – отмахнулся Квон, припечатав дверь заклинанием.
Если кто-то беспокоил их в тот день, они этого уже не слышали.
Глава 12
Соргес с первого раза понял, что он ревнивый человек. Тогда он влюбился и места себе не находил, ведь понравившаяся ему женщина предпочла другого. С трудом он сумел подавить гнетущее чувство и заставил себя отступить. Хотя иначе как постыдным бегством переезд в столицу не назовешь – он не мог равнодушно смотреть на счастливых влюбленных, в груди все переворачивалось, а сердце будто разрывалось на части.
Не зря наставник объяснял, что менталист испытывает гораздо более сильные эмоции, чем любой другой человек. А Соргес их даже выплеснуть не мог! Они копились, разрушая его изнутри. Он сумел убедить себя, что работа станет прекрасной заменой чувствам, и трудился словно одержимый, выжимая все силы без остатка. Пытался забыться в расследованиях, как в хорошей выпивке, и у него это отлично получалось. Пока не встретил Бениту.
Девушка ворвалась в его мир, как в свое время в кабинет в управлении, бесцеремонно заняв место и не спросив, свободно ли. Вытащила его из-за заваленного бумагами стола, заставив по-другому взглянуть на окружающую обстановку. Впервые захотелось не жить, потому что живется, а жить счастливо. У него появились далеко идущие планы на совместное будущее, и менять их он больше не собирался.
– Почему ты так на меня смотришь? – поймала его взгляд Бенита и отвернулась от зеркала.
Сегодня в ней было не узнать ни боевого мага, ни бойкой на язык девчонки. Виконтесса, прослышав, что внучка идет на чаепитие, отправила к ней модистку, чтобы та подобрала прическу и платье – бабушка наивно надеялась, что Бенита будет искать на вечере жениха. Короткие волосы модистка умудрилась убрать и украсить так, что казалось, будто девушка собрала их в высокий пучок, а не безжалостно обкромсала ради службы. Синий шелк платья сочетался с голубоватой шифоновой накидкой и сапфировыми украшениями.
– Прикидываю, сколько поклонников появится у тебя после сегодняшнего чаепития, – задумчиво ответил детектив, засмотревшись на напарницу.
– Это просто работа! – закатила глаза девушка и подошла к нему, чтобы поправить съехавший набок черный шейный платок.
Соргес терпеть не мог парадный мундир, но сегодня впервые порадовался, что надел именно его. Бережные прикосновения успокаивали, и хотелось растянуть их подольше.
Последние несколько дней стали для них настоящим испытанием. Отказ наследному принцу принес немало хлопот. Арий воспринял слова Квона о несчастной любви как вызов. Когда в разгар рабочего дня в управление внесли несколько благоухающих корзин и доставили на второй этаж, Бенита была готова сгореть со стыда, а Соргес – сжечь корзины. На следующий день цветы поджидали их под окнами общежития, а в ночь перед чаепитием на лужайке расположился маленький, ужасно громкий оркестр. Тут уж не выдержал комендант и разогнал их, пока из общежития не сбежали постояльцы.
Естественно, столь яркие проявления чувств не прошли незамеченными. Стражи устроили очередной тотализатор: как быстро сдастся неприступная хаврийка под натиском наследного принца? Соргесу в открытую сочувствовали. Приятели и малознакомые коллеги подходили и предлагали поговорить или выпить, а чаще совместить это с походом в бар. Апофеозом стал заглянувший в кабинет Гарт с бутылкой потина. Пришлось объяснять другу, что страдания сильно преувеличены.
К слову, Бенита воспользовалась ситуацией и, договорившись с Ринкетом о его доле в афере, также поучаствовала в ставках. Мало кто верил, что у скромного детектива есть шанс против наследника короны, и девушка собиралась сорвать куш.
Но для начала надо было пережить сегодняшний вечер. Провожали их из общежития завистливыми взглядами и пожеланиями повеселиться за все управление. Знали бы коллеги, какое их ждет «веселье»!
Настроившись на рабочий лад, Соргес другим взглядом посмотрел на напарницу. Спасибо матери и отчиму Бениты – высланные ими украшения были искусными артефактами: атакующие чары и магический щит, обнаружение маскировки, защита от ментального воздействия. Но даже с таким арсеналом магических принадлежностей никто не давал гарантии, что Бенита не пострадает.
– Будь осторожна, – попросил детектив, когда они подъехали к «Принцессе Анхелике».
Соргес остановил машину чуть раньше, чтобы не попасть под вспышки камер, и сейчас мог дать последние рекомендации перед операцией. Однако все, что нужно, Бенита запомнила давным-давно и тратить время на повторение совершенно не хотела. Прежде чем девушка успела отстегнуть ремень безопасности, Соргес наклонился к ней и сжал ее руку.
– Пообещай, что не будешь рисковать!
– Пообещай, что мне не придется возвращать тебя из Пустоши, – напряженным голосом ответила Бенита, переплетая их пальцы.
Несколько мгновений они серьезно смотрели друг на друга, затем ободряюще улыбнулись. Им предстоял не самый простой вечер, а нежности можно было оставить на потом.
Судя по длинной очереди паромобилей и карет, выстроившихся на улице перед входом, принц преуменьшил значение мероприятия. Желающих приобщиться к местной знати оказалось больше, чем мог вместить немалый зал и дополнительные столики на улице. Любопытным, лишенным приглашения горожанам оставалось наблюдать за гостями, движущимися в окнах кондитерской или бродящими по саду. Но были и те, кто толпился у ворот, надеясь, что удастся проскользнуть мимо охраны или привлечь внимание скучающих аристократов.