Он страстно желал ее, но все ее мысли сейчас занимала подруга.
– Немедленно отправляемся за ними. Почему мы не тронулись в путь, как только я ожила!
Он не совладал с собой: шагнул, обнял ее, и она затихла в его руках, как маленькая птичка, которая перестает трепыхаться и успокаивается в ладонях птицелова. Они постояли, обнявшись, несколько мгновений, он прижался к ее нагому телу, чувствуя, как все его нутро сжигает безудержная страсть.
– Думаешь, ты достаточно окрепла, чтобы ехать верхом? – Он зарылся лицом в ее волосы. – Хватит ли тебе сил? Может, лучше я поеду один и вернусь сразу же, как разыщу их?
Она затрясла головой, хотя тоже изнемогала от истомы.
– Мне нужно увидеться с ней. Поехали, поехали за Изольдой. Подумай только, возможно, она всю ночь провела с ними!
– Надеюсь, Фрейзе нагнал их и теперь Изольда в безопасности. – Он неохотно выпустил ее из объятий. – Возможно, они уже ночью вернулись сюда, в город.
Ишрак оторвала себя от Луки.
– Пойдем, посмотрим, – сказала она, надела шаровары, запахнула тунику. – Но если надо отправиться в путь, я готова. Не будем терять время зря.
Фрейзе и Изольда прислонились к воротам, надсадно дыша, ноги их тихонечко притоптывали, замедляясь с каждой секундой.
– Благодарю вас, – пробормотал привратнику Фрейзе. – Благодарю.
Привратник несказанно удивился. Лицо его избороздили смятение и испуг. Он отступил на шаг.
– Кто из вас говорит на идише?
За воротами послышались визгливые звуки скрипки и гулкие удары тамбурина. Как ни силилась Изольда, ноги ее снова принялись отстукивать ритм.
– Идише? – переспросил Фрейзе. Пытаясь остановить Изольду, он обнял ее за плечи и прижал к себе.
Страж ворот кивнул.
– А, те непонятные слова! Так это не мы, это говорил великан, – догадалась Изольда и повернулась к Существу. Но Существо исчезло.
– Разве оно не последовало за нами? – спросила она у Фрейзе.
– Нельзя оставлять его снаружи! – воскликнул Фрейзе, оглядываясь в беспокойстве. – Вы не видели… – Он осекся: сложно было подобрать слова, чтобы описать Существо, которое на его глазах из крохотного, похожего на ящерку человечка вымахало в высоченного и дюжего детину. – Вы не видели его, того, кто вошел вместе с нами?
– Вошли вы двое, – ответил привратник. – Некогда мне было по сторонам глазеть, надо было ворота запирать, чтобы не ворвались те, от кого вы спасаетесь. Кто они?
– Танцоры. – Фрейзе пришлось возвысить голос, так как музыка за воротами становилась все громче. – Заткните уши, предупредите жителей, чтобы они затворили окна и не покидали своих домов. Иначе они пустятся в пляс, сами того не желая, и примкнут к плясунам.
Ноги Фрейзе снова пришли в движение, а Изольда – так прямо и рвалась из его рук.
– Не могу, не могу, – задыхалась она. – Держи меня, Фрейзе, держи меня крепче. Я не могу стоять спокойно.
– А, так вы сами танцоры! – вскричал страж ворот и обжег их полным ненависти взглядом. – Такие же, как и те. А я поверил вам и открыл ворота. И теперь танцевальная чума падет и на наши головы.
– Мы не танцоры, – увещевала его Изольда, хотя ноги ее, беспокойно елозящие по земле, утверждали обратное. – Клянусь вам, мы – не они. Мы не желаем быть ими. Вчера они пленили меня, а мой друг Фрейзе отправился мне на выручку. Мы не хотим танцевать. Мы хотим прекратить это.
– Ну так и прекратите, – отрубил привратник. – Немедленно. Иначе я вытолкаю вас за ворота, и танцуйте там с вашими приятелями до упаду.
Барабанщик заиграл марш. Страж вытянулся в струнку, как старый бывалый служака, и попытался чеканить шаг.
– Глядите, – завопил он. – Глядите на меня! Я становлюсь таким же, как вы. Гибель принесли вы нашему дому. И без того у нас достаточно проблем, не хватало еще танцевального безумия. Там, среди плясунов, вам самое место. Вы такие же, как и они.
– Клянусь, я не причиню вам зла, – быстро и настойчиво зачастила Изольда. – Я танцую только потому, что на мне эти башмачки. Но мне они не нужны. Не желаю я никаких бальных туфель. И сниму их прямо сейчас.
Фрейзе, как клещ, впился в поперечины ворот, прилагая немыслимые усилия, чтобы утихомирить свои ноги, Изольда же, с размаху усевшись на булыжную мостовую, схватилась за ленты, перетянувшие ее щиколотки.
– Слишком туго, – прохрипела она в тщетной попытке развязать их. – Помоги мне, Фрейзе.
А за тяжелыми дубовыми воротами все настойчивее бухал тамбурин и все призывнее звучала скрипка. Фрейзе присел перед Изольдой, положил ее ноги себе на колени и набросился на стянувшиеся узлами атласные ленты. Оба они – и Изольда, и Фрейзе, безостановочно покачивались в такт раздающейся музыке.
– Я бью в набат, – объявил привратник. – И когда придет караул, мы вышвырнем вас вон.
– Быстрее, – шепнула Изольда.
Фрейзе, еще ниже склонив голову, вцепился ногтями в затейливо скрученные узлы.
– Я их перережу, – выдохнул он.
Страж ворот раскачал язык колокола, и тот загудел призывно и гулко, перекрывая собой звяканье бубна и стоны скрипки. Тотчас распахнулись ставни, и в окнах замелькали встревоженные, обращенные к воротам лица. На улицу высыпали мужчины, натягивающие на бегу сапоги и куртки, утирающие усы с застрявшими в них остатками завтрака. Позади них вышагивала чья-то высокая величественная фигура.
– Режь их! Режь! – взывала к Фрейзе Изольда, ноги ее дрожали в его руках. – Ненавижу их. Какая же я была дура, что обула их.
Фрейзе потянулся к поясу, на котором висел спрятанный в ножнах острый кинжал, вытащил его и поднес к лентам.
– Не шевелись, – приказал он.
– Не могу. – Она обернула к нему бледное, покрытое испариной лицо. – Не могу не двигаться. Меня так и подмывает вскочить и броситься танцевать.
– Знаю, – мрачно заверил ее Фрейзе. – У меня самого ноги так и рвутся пуститься в пляс. Держись, Изольда. Позволь мне избавить тебя от этих башмачков. Думай о чем-нибудь другом. Расскажи мне о замке в Лукретили, зал в нем был очень большой? А сколько людей обычно сидели за столами во время обеда? А сколько блюд подавалось к столу, когда в замке правил твой отец?
– Что стряслось? – раздался позади толпы властный голос. Толпа расступилась, пропуская вперед раввина, одетого в черный хитон и черную шапочку с вышитой на ней желтой звездой.
Фрейзе поднял глаза, увидел отличительный знак – звезду, увидел черные хитоны и всех этих людей в черных кипах с желтыми звездами, и взвыл от ужаса. Бледный, белее снега, он вскочил на ноги, заслонил собой Изольду, выставил вперед кинжал и закричал в лицо жителям деревни:
– Назад! Все назад! Мы пришли к вам за приютом и защитой от зла. Наш покровитель – сам лорд Варгартен. Вы не смеете причинить нам вреда.
– Что с тобой? – Изумленная Изольда поймала рукав куртки Фрейзе и затрясла его. – Спрячь кинжал, Фрейзе. С ума ты сошел угрожать этим людям? Нам ведь требуется их помощь.
– Это евреи! – Фрейзе оборотил к ней перекошенное от страха лицо. – Изольда, мы в поселении евреев! Господи Всемогущий, мы попали из огня да в полымя, прямо в лапы евреев. Надо бежать отсюда. С умалишенными плясунами мы будем в большей безопасности, чем здесь. Они перережут нам горло – это как пить дать.
В конюшне Ишрак, одетая по-дорожному в темно-синие шаровары, тунику и длинный шарф, туго обвязанный вокруг шеи и скрывающий ее черные волосы, торопливо затягивала постромки седла у лошади, пока Лука путался у нее под ногами.
– Ты еще недостаточно окрепла, – лепетал он. – Ты не можешь путешествовать в одиночку.
– Я должна вернуть боевой меч. А ты ступай за Изольдой и Фрейзе. Спаси их. Я же пущусь по следу торговца, отберу у него меч и сразу вернусь.
– Но с чего ты взяла, что вас обокрал именно торговец?
– Обычный вор взял бы деньги. Это человек Джорджо. Отправить вдогонку сестре бандита, чтобы украсть у нее отцовский меч, – в этом весь Джорджо. Само собой, это дело рук торговца, и в эту минуту он мчится в замок Лукретили за вознаграждением.
– Но ты не можешь пуститься за ним в погоню одна.
Привалившись к шее коня, Ишрак обернулась.
– Лука, твой долг – отправиться вслед за танцорами и найти причину, бросившую их в омут безумия, а мой долг – вернуть меч. Сам лорд Лукретили приказал мне оберегать Изольду. Я научилась боевым искусствам лишь для того, чтобы охранять нас обеих. Изольде необходимо передать боевой меч сыну своего крестного. Когда рыцари возвратились из крестовых походов, отец Изольды и ее крестный обменялись боевыми мечами, но прежде выгравировали на их лезвиях послание. Они намертво, символизируя мирные свои намерения, прикрепили лезвия к ножнам мечей и передали друг другу ключи, без которых лезвия невозможно вынуть из ножен. Лорд Лукретили сказал Изольде, что после его смерти она должна соединить мечи, открыть замки и прочесть послание. Как я могу позволить пропасть этому мечу или – что еще хуже! – оставить его в руках ее брата. Необходимо вернуть его. И я это сделаю.
– Может, брат Пьетро составит тебе компанию?
– Нет, одна я смогу ехать быстрее.
– Я не позволю тебе уехать так – навстречу опасности! – вскричал Лука.
Она смерила его суровым взглядом.
– Кто ты такой, чтобы мной командовать? – спросила она. – Не тебе решать, ехать мне или оставаться. Ни ты, ни какой-либо иной мужчина не вправе распоряжаться мной по своему произволу.
– Но ты моя, ты моя… – Он вовремя остановился, и запретное слово «возлюбленная» не успело сорваться с его уст.
Во взгляде Ишрак сквозила непоколебимая твердость.
– Ты обещан своему Богу, – напомнила она. – Ты возлюбленный моей самой дорогой подруги, которая мне как сестра. Я не притязаю на тебя, как на свою собственность. Да и сама я никогда не буду никому принадлежать. Ни один мужчина не будет властвовать надо мною.
Он кивнул, уступая.
– Я знаю… Я знаю… И все же…
– В добрый путь, Лука. Найди Изольду и убереги ее.