— Да, слушаю вас, Иван. — Маренн обернулась.
— Там Пелагея прибежала. Говорит, они согласны. Весь день спорили. Варя их убедила. Потому что политрук этот плох. Варя говорит, до утра не дотянет.
— Начался сепсис, я так и думала. — Маренн кивнула. — Придется вводить антибиотик. А как же быть с твоей теорией с машиной? — Она посмотрела на Рауха. — В темноте в машине я оперировать не смогу. Нужен свет. Так что придется оперировать в сторожке.
— Они согласны в сторожке, — подтвердил Пирогов. — Пелагея сказала им об условиях. Вообще там разные люди, как она говорит. Кто-то предлагал оставить политруку один патрон и пробиваться к своим. Кто-то вообще впал в панику, говорит, не вырвемся уже, сдаваться надо. Но это всегда так бывает. Молодых много. Один старшина там постарше, Кольцов. Варя показала ему спасенное знамя пограничников и рассказала об укрытии на острове. Он, видно, понял, что можно и в тылу воевать как полноценная боевая единица. Знамя есть, люди есть, основа. Укрытие есть. Народ еще окрестный подтянется. Было бы куда. Оружие, боеприпасы в бою добудут. Там и со своим командованием на связь выйдут, будут партизанить. Всё не под расстрел пойдут за то, что приказ не выполнили и немцев не сдержали. Вот только командир нужен опытный. А командир — того гляди душу Богу отдаст. Так Варя его убеждала. Пелагея говорит, девушка она очень отважная. В общем, разум взял у него верх. Сам принял решение и сказал Пелагее, чтоб за вами бежала. Так и просил передать: все условия выполним, безопасность гарантируем. Надо ехать, фрау Сэтерлэнд. — Пирогов смущенно мял шапку в руках. — Вы поедете? Не передумали. — Он с явным опасением взглянул на Рауха.
— Поедем, — подтвердила Маренн. — Сейчас я соберу все необходимое. Выходите с Пелагеей во двор. И Альму возьмите. Боюсь, другого случая отвезти Альму хозяйке у нас не представится. Поедете все трое на заднем сиденье. Накроетесь брезентом, чтобы патруль вопросов не задавал.
— Хорошо, мы быстро. — Пирогов, прихрамывая, заспешил вниз.
— Что ты задумался, Фриц? — Маренн недоуменно взглянула на Рауха. — Автоматы, полный боекомплект. Ты знаешь, что надо. И заводи машину. Раскачиваться долго нельзя. Если начался сепсис, у нас не больше двух часов, чтобы переломить ситуацию. Дальше будет поздно. Даже и я уже ничем не смогу помочь.
— Да, спускайся. Я готов, — кивнул Раух. — У меня все в машине. Но сейчас еще раз проверю.
Он сбежал вниз вслед за Пироговым. Маренн вошла в бывшую гостиную Свирских. Открыв медицинский саквояж, собрала все необходимое. На посту задержалась перед медсестрой Вагнер.
— Гертруда, я уеду по срочному вызову, — сообщила она. — Когда буду, пока сказать не могу, но постараюсь быстрее. Если мне будут звонить из Берлина, примите всю информацию. Оставляю вас за старшую на отделении. Никаких экстренных случаев быть не должно. Но при необходимости примите решение сами, я вам доверяю, — разрешила она. — Вы хорошо работаете, мне нравится.
— Слушаюсь, госпожа оберштурмбаннфюрер. — Щеки девушки зарделись от радости. — Спасибо.
Маренн быстрым шагом прошла по коридору. Спускаясь по лестнице, она видела, как Пирогов осторожно вынес Альму из флигеля. Юра шел рядом, что-то подправлял и украдкой вытирал слезы. Последней семенила Пелагея, кутаясь в цветастый платок. Раух открыл дверцу автомобиля. Пирогов аккуратно положил Альму на заднее сиденье. Следом юркнула лесничиха. Пирогов наклонился к Юре и гладил его по голове, успокаивая.
Маренн подошла к машине.
— Я говорю ему, что мы обязательно вернемся со щенком, что надо просто немного подождать, — сказал Пирогов, увидев ее. — Надеюсь, Варвара сдержит свое слово.
— Если мы вообще вернемся, — мрачно заметил Раух. — Как бы этот старшина не передумал за это время. Приедем и попадем под перекрестный огонь.
— Пелагея говорит, у них патронов очень мало. — Пирогов покачал головой. — На нас точно тратиться не будут. Вообще, они в плачевном состоянии, вы сами увидите. Грязные, оборванные, измученные. Вы, господин офицер, с вашей подготовкой с ними со всеми справитесь быстро. Мальчишки, только призвали недавно. Вот только старшина какой-то опыт имеет. Ну и политрук. Нет, они на доктора нападать не станут, — заметил Пирогов уверенно.
— Посмотрим, — коротко бросил Раух, садясь за руль.
— Садитесь, Иван, времени мало, — поторопила Маренн Пирогова.
— Вот, фрау доктор, опять и встретилися, — выглянула Пелагея. — Вже не думали не гадали. Ми ж так вам благодарны! Вот ище одного болезного спасите, молим.
— Не болтай лишнего, — строго прервал ее Пирогов. — Накройся лучше, как сказали. И ни гугу. Поняла? Патрули впереди, говорил же.
— А ты, Юра, ступай в дом, жди меня. — Он поцеловал мальчика в лоб. — Если со мной что-то случится, ты знаешь, что делать. Иди в деревню. Там меня знают, приютят, не бросят. Но, думаю, все обойдется хорошо, не волнуйся.
— Боюсь, что не хорошо.
Маренн подняла голову — на террасе стояла медсестра Беккер и смотрела вниз.
— Она теперь и не скрывается, — сказала Маренн Рауху. — Нас остановят на первом же посту и досмотрят по ее доносу. Думаю, это у них отлажено.
— Пусть попробуют.
Маренн закрыла дверь. Машина тронулась. Последнее, что успела увидеть Маренн — это молоденькую медсестру Вагнер. Она выбежала на террасу и, что-то горячо объясняя, потянула Беккер за собой.
— Она пытается отвлечь ее, чтобы та не имела возможности нам помешать, — догадалась Маренн. — Помогает мне. Будем надеяться, что Гертруде удастся занять Беккер на некоторое время. Ведь, чтобы передать информацию, ей надо отлучиться. А в присутствии Гертруды она не сможет этого сделать.
— Если бы она знала, что ты едешь спасать красноармейского политрука, — усмехнулся Раух, подъезжая к шлагбауму. — Она бы пожалела.
— Ей не надо этого знать, — ответила Маренн. — Она благодарна мне, что я предоставила ей шанс осуществить мечту. И не хочет его упустить. К тому же я почему-то думаю, раз она всерьез желала стать врачом, она бы и сама не отказала раненому в помощи. Сразу видно, что идейные соображения для нее — не главное.
— Госпожа оберштурманнфюрер, — начальник охраны наклонился к машине, — вы надолго?
— Думаю, скоро вернусь, — ответила Маренн, опустив стекло.
— Сопровождение нужно?
— Нет, спасибо. Гауптштурмфюрера мне вполне достаточно. — Она указала взглядом на Рауха. — Поднимите шлагбаум.
— Слушаюсь.
Унтершарфюрер махнул рукой — шлагбаум поднялся. Машина выехала из госпиталя и свернула на дорогу, ведущую к Браме.
— Если бы не Вагнер, нас ждали бы уже за этим поворотом, — предположила Маренн.
— Не исключено, что еще ждут, — усмехнулся Раух. — Поворот не последний.
Патруль действительно попался. Но там, где и рассчитывали встретить. На блокпосту, перед выездом на шоссе. Увидев удостоверение Маренн, сразу же пропустили. Без досмотра.
— Они скоро запомнят нас в лицо, все время туда и обратно ездим, — заметил Фриц.
Набежали тучи, заморосил дождь.
— Совсем как в первый раз ехали, — вспомнила Маренн. — Еще без тебя. С Иваном.
Свернули к Браме. Освещая дорогу фарами, машина медленно ползла между деревьями.
— Можно открываться, — сказала Маренн Пирогову. — Здесь мы вряд ли кого-нибудь встретим.
— Я так согрелся около Альмы, что чуть и не заснул, — признался тот, откидывая брезент.
— Якось душно дуже, — пробормотала Пелагея, — соприла вся. И распатлалась, — добавила она, поправляя волосы, собранные в пучок.
— Как действовать будем, фрау Сэтерлэнд? — спросил Пирогов, наклоняясь вперед. — Надо бы нам вначале с Пелагеей пойти. Я отнесу Альму, а заодно выясню, что там и как. А вы пока в машине ждите.
— Да, так и сделаем, — согласилась Маренн и взглянула на Фрица. Тот кивнул в знак согласия.
— Зараз Микола вискочить. — Пелагея прильнула к окну. — Вин машину ждет. Побачивши.
— Кажется, здесь. — Раух затормозил у знакомой тропинки между дубами, ведущей к дому. — Сейчас, как вы предложили, Иван, — он обернулся к Пирогову, — возьмете собаку и с Пелагеей идите в дом. Предупредите, что врач приехал. Дальше как договаривались. Дадите нам знать, что и как.
— Фары не гаси пока, — попросила Маренн. — Чтобы им светлее было.
— Это опасно, — возразил Фриц. — Может привлечь внимание.
— Не надо, не надо, мы справимся, — поспешно заметил Пирогов и, раскрыв дверцу, вышел из машины; за ним, кряхтя по-старчески, вылезла Пелагея.
— Вот, Альмочка, родная моя, приехали к хозяйке, чувствуешь ты? — Иван осторожно взял собаку на руки, она тихо заскулила. — Чувствует, чувствует, девочка моя, — приговаривал он. — Вот дрожит вся. Да не бойся, не бойся. Радость тебя ждет. А Юру так облизала на прощание, — сказал он Маренн. — Он расплакался. Но ничего, если все сложится, свидятся еще. Хотя кто и что может знать наперед? В такие-то времена. — Он вздохнул горько.
— Пелагея, ти?
Из-за деревьев показался Микола. Запахнув зипун, подошел поспешно к машине.
— Я как мотор почуял, сразу сюды. Им сказал, мол, приехали. Как добралася-то до больницы? — Он обнял жену за плечи. — Не покалечилася в темноте? Я места себе не находил. Думал, надо было самому бежать.
— Да куды тебе бежать с твоей ногой! — Она прижалась головой к его плечу. — Здоровая я, не печалься. Ты вот Ивану помоги, еще одного пса привезли. Говорят, тоже ихний. То есть Варин и тех солдатиков, что на поле билися.
— Ох ты! — Микола покачал головой. — Ну, давай подержу…
— Нет-нет, она к моим рукам привыкла, — отказался Пирогов. — Сам принесу. А вы с Пелагеей вперед идите. Варю зовите. Не ждет ведь, видно. Вот обрадуется!
— Сейчас скажу, мигом. — Пелагея заспешила вперед. — А ты тут пани дохтуру помоги, — распорядилась на ходу, обращаясь к мужу. — Может, поднести чего надо. Я ж там все для осмотру подготовлю.
— Да Варя все сделала давно! А, ладно! — Микола махнул рукой. — Побежала!
Они слышали, как хлопнула дверь в хате. Потом послышались взволнованные голоса.