— Скажу, что меня беспокоит все это, — задумалась она. — Как же вы, Иван? С вашей ногой такой длинный участок по лесу преодолеете, а затем еще и уходить надо быстро…
— Вы хотите спросить, как мы с Миколой, оба колченогие, да Пелагея не первой молодости, до дороги доберемся, а потом еще и от охраны сбежим? — уточнил Пирогов. — Не волнуйтесь, дорогая фрау Сэтерлэнд, — продолжил он уверенно. — Дойдем. Бог поможет. — Он перекрестился. — Я даже рад, что так все вышло, что Бог дал мне возможность на добро ваше ответить добром. Главное — время рассчитать правильно, учитывая наши возможности. А на обратном пути быстро в охотничий схрон спрячемся. Он отменно замаскирован — не найдут. Уж если зверь не чует, то человеку тем более не дано. — Он улыбнулся. — Там и дождемся, пока все уляжется. Потом назад вернемся, когда полицаи по домам разойдутся, к женкам. Кроме того, я не исключаю, что Кольцов все-таки согласится. — Он сделал паузу. — Но я все равно с ними пойду. Без Миколы тогда, конечно. И без Пелагеи. Одни они еще заблудятся. Не туда придут.
— Мне бы не хотелось, чтобы охранники пострадали, — предупредила Маренн. — В смысле были убиты.
— Если Кольцов согласится, за всех его бойцов ручаться я не могу, — честно признал Пирогов. — Не исключаю, что кому-то и не стерпится вдарить по фрицу. Но отдельно будем оговаривать, чтобы стреляли поверх голов, вас-то точно с господином офицером не заденут. К тому же быстро уходить надо. Патрули часто ездят, облавы долго ждать не придется. Так что рассиживать долго, фрицев щелкать явно не получится. Иначе они нас пощелкают. Да еще по следам в сторожку нагрянут, Варю с Пелагеей найдут.
— Что ж, Иван, пожалуй, вы правы. — Маренн сделала паузу, раздумывая. — Полагаться на Олендорфа не приходится. Это было бы глупостью. Но и у вас время ограничено. Пока вы дойдете до сторожки, пока переговорите с ними, пока вернетесь назад, чтобы сообщить нам, а потом опять туда пойдете… Это долго, а потом это привлечет внимание. Не будем забывать о медсестре Беккер. Мы не знаем, кто еще следит за нами. Начальник охраны точно не оставит без внимания такую суету. Все это потом всплывет, когда случится нападение, и унтершарфюреру придется объяснять, почему он не обеспечил должную безопасность.
— Никакой суеты не будет, — заверил ее Пирогов. — Я сейчас уйду в сторожку и до самой операции здесь не появлюсь. А может быть, вообще не появлюсь больше. Останусь с Миколой. Ведь спасательная команда всяко отвезет вас на аэродром, а не сюда, так что мне здесь делать?
— Но как же мы узнаем, что все состоится? — удивился Раух.
— Я пришлю Графа, — предложил Пирогов. — Да-да, овчарку Графа. Уверен, он блестяще справится с поручением. Вот подойдите к окну, фрау Сэтерлэнд, — попросил он. — Видите тот заброшенный фонтанчик с Аполлоном? — спросил он. — Правда, это прежде он был Аполлоном, — исправился смотритель. — Я все по старинке говорю, а теперь у него не хватает головы и правой руки, сломали изверги, домой потащили ради развлечения. Но в месте он стоит тихом, заросшем, сами видите, туда и не ходит никто, тропинки травой позарастали. Зато это место хорошо видно из вашего окна.
— Да, вижу, — подтвердила Маренн.
— И если Граф там появится, увидите, — заверил Пирогов. — Или господин офицер увидит, ведь вам некогда у окна стоять, я понимаю. Более того, через эту полянку с фонтаном ведет тропинка к старой калитке в лес, которой мы с Пелагеей пользуемся, — открыл он секрет, — так что я однозначно мимо него пойду. Это очень удобно, так как во всем доме только эти два окна выходят на поляну, а значит, никто, кроме тех, кто находится в этой комнате, меня и не увидит.
— И не увидел до сих пор, — догадался Раух. — Ни вас, ни Юру, ни лесничиху. Мы-то в окна не смотрим, — сказал он Маренн. — К тому же нас нет на месте постоянно, а в другие окна не видно. И посторонним запрещено входить в кабинет в твое отсутствие. На это не решилась даже Беккер. И потому она прозевала всю эту операцию.
— А не найдется ли у вас или у господина офицера пары носовых платков? — спросил Пирогов серьезно. — Я имею в виду, с вашим запахом. Для собаки, — уточнил он. — Даже можно взять чистые, но провести ими по лицу, и этого будет уже достаточно. Хорошая ищейка запах уловит, а Граф хорошая пограничная ищейка. Я не хочу давать ему свои, — пояснил он. — Ведь сам-то я останусь в сторожке, и это может сбить собаку. Мы потеряем время, а его у нас очень мало.
— Да, есть, конечно, один использованный. — Маренн протянула платок Пирогову. — А второй, — она достала из стола, — сейчас промакну лицо, и будет готов.
— Прекрасно. Нет-нет, мне не давайте, — смотритель остановил ее. — Не надо путать запах, положите сразу в пакет. И вот теперь мне давайте. — Он взял пакет с платками и спрятал в карман. — Я оставлю один платок около фонтана, — пояснил он. — Если кто-то его там найдет, это ваш платок, с вашими инициалами, мало ли, что вы там делали, ходили прогуляться с господином офицером, например. Объяснение всегда найдется. А второй я возьму с собой. Если Кольцов согласится участвовать в операции, я дам Графу понюхать платок и прикажу принести второй. Это элементарная задача для обученной пограничной собаки. Он легко пролезет под калиткой, там большая щель, найдет платок у фонтана и принесет его Варе. Ведь мы уже уйдем из сторожки, не станем его ждать. Граф прибежит куда быстрее, чем я. — Пирогов улыбнулся. — Как ветер примчится. Он сейчас отдохнул, наелся, рана уже не сильно его беспокоит. Так что все сделает на отлично, я уверен. Ну а если Граф не появится… — Пирогов сделал паузу и посмотрел в лицо Маренн. — Это значит, что операция все равно состоится, только отправимся мы на нее втроем: я, Микола и Пелагея. Тут уж вы ориентируйтесь, господин офицер, — он повернулся к Рауху, — по времени. Чуток надо нам сделать скидку. Не так быстро дойдем, как молодые.
— Что ж, по-моему, план неплохой. — Раух поморщился, размышляя. — Как ты считаешь? — Он взгянул на Маренн, она кивнула. — Вот возьмите автомат, Иван. — Он показал на «шмайссер», приставленный к столу стволом вверх. — И боезапас три рожка. — Он достал из сумки. — Пригодится на будущее. Теперь давайте условимся по времени. Во сколько мы должны прибыть в лагерь? — спросил он Маренн.
— Самолет в семнадцать. Значит, в пятнадцать тридцать, не позже, — сказала она. — Во всяком случае, раньше я не поеду, как бы они ни настаивали, ведь мне надо подготовить эвакуацию раненых. Это весомая отговорка. С этой позиции меня никто не сдвинет. Гертруда Вагнер — новичок, я не могу и не имею права оставить процесс эвакуации без контроля. Значит, будут ждать. Не думаю, что они станут настаивать, чтобы я все бросила и срочно ехала к ним. Генерал Понеделин уже никуда не торопится. Да и Олендорф тоже. — Она криво улыбнулась. — Пятнадцать тридцать, раньше я не приеду к ним.
— А это значит, что отсюда нам надо выехать ровно в пятнадцать, — заключил Раух. — Что ж, Иван. — Он поднял глаза на Пирогова. — Ждите нас в укрытии вот на этом холме, — он показал на карту, — с пятнадцати ровно, не позже, иначе вы просто не успеете занять позиции. Найдете на карте, чтобы показать Кольцову?
— Мне искать не надо, — заверил Пирогов. — Я знаю это место. Там карьер песчаный недалеко. Мы в детстве с сельскими мальчишками зимой там с горки катались. А летом на песке валялись, замки песчаные строили. С закрытыми глазами найду. Проведу их, не беспокойтесь. Ну а если с Миколой пойдем, то он без меня все знает. Время у вас в приказах указывают берлинское? — уточнил он. — А то перепутаем все.
— Вылет оттуда по берлинскому, здесь все по местному, — успокоил его Раух. — Так что не собьетесь. Сейчас десять двадцать пять. — Он посмотрел на часы. — У вас?
— Столько же.
— Что ж, у нас говорят: долгие проводы — лишние слезы.
Пирогов встал, хлопнул руками по карманам сюртука. Потом взял автомат, стоявший у стола, сунул под сюртук.
— Сейчас спущусь по черной лестнице, и сразу — на поляну. Никто и не заметит.
— Одну минуту, — остановил его Раух, глядя на карту. — Надо уточнить про транспорт. Ведут ли до сих пор бой или уже следуют к нам. Это важная информация, чтобы полностью владеть ситуацией. Да? — Он взглянул на Маренн.
— Хорошо, — та кивнула. Сняв телефонную трубку, сказала: — Гертруда, узнайте, пожалуйста, про наш транспорт. Прибыла ли подмога, вышли ли из боя. В каком они состоянии. Если можно, сейчас же. Благодарю.
— Смотрите, если я правильно понимаю, транспорт неизвестные атаковали вот здесь. — Раух показал точку. — Сейчас здесь идет бой или уже закончился. Транспорт движется к нам вот по этой дороге. А те самые неизвестные, если мы имеем в виду, что они — не переодетые полицаи, — он бросил ироничный взгляд на Маренн, — а красноармейцы, они движутся на восток, к своим, как раз в направлении сторожки. Если учесть местность и плотность расположения наших тылов, мимо сторожки они не пройдут. Это значит, что вы можете столкнуться с ними, пока доберетесь до туннеля. Либо они придут в сторожку без вас. И это тоже надо иметь в виду.
— Но для нашего отряда это только лучше — еще люди, способные держать оружие, — заметил Пирогов.
— На будущее да, но встреча с ними явно задержит вас и вы не успеете к туннелю вовремя, — поправил его Раух. — Вы же не можете знать заранее, как она произойдет, эта встреча, что там за люди. Да и как вы будете объяснять им, куда направляетесь?
— Это верно. — Пирогов потер щеку, размышляя. — Сейчас не до объяснений. Как бы на после переложить. Позвольте взглянуть, господин офицер, — попросил он. — Судя по местности, — продолжил через мгновение, — а я тут все знаю, они, скорее всего, к дороге ближе держаться станут. Видимо, так они и идут, как же бы иначе они ваш транспорт увидели и атаковали его. А значит, нам, чтобы с ними не столкнуться, надо прямиком через лес, — он провел пальцем по карте, — вот так. И быстрее будет, и надежнее. А в сторожке на всякий случай оставим людей. Я скажу Кольцову. Надо же политрука охранять, и женщин, опять же. Предупредим. Светлов, политрук то есть, в сознание пришел, наверняка уже в курсе всего, он их достойно встретит и поговорит. А там уж пусть ждут нас с Кольцовым. Будем принимать общее решение.