Может, все это — ошибка.
Ха, да…
И в это мгновенье он отвел взгляд от камина, и когда увидел ее, то медленная улыбка расцвела на его лице. Он поднялся на ноги, отодвигая стул.
— Я думал, ты не придешь.
— Я тоже так считала, — ответила Иви.
Она замерла перед ним, чувствуя неловкость. Обнять? Или не обнимать? И да, она окинула взглядом его широкую грудь, гадая, каково это — обхватить ее руками.
— Я помогу тебе устроиться.
Сайлас отодвинул стул напротив своего, а потом, когда она садилась, чуть подтолкнул его. Боже… какой у него запах.
— Предпочтешь водку с тоником? — спросил он, вернувшись на свое место.
— Нет. Я, по правде, редко пью алкоголь. Прошлой ночью я была на взводе.
— Из-за чего?
— Да так, ерунда. — Но потом до нее дошло, что без разговоров они просидят в тишине. — На самом деле, виновато собеседование. Оно прошло неважно.
— Почему? Ничего, что я спрашиваю?
— Я не подхожу для того дома. Ну, в качестве личной сиделки. Слишком молода.
— Сколько тебе?
— Восемнадцать лет после превращения. А тебе?
Он поднял бокал с коктейлем.
— Триста пятьдесят восемь лет и два месяца.
— Даже не в средних годах.
— Нет. — Он улыбнулся. — Это было бы неприлично, будь мы людьми.
— Ну, ты давно бы помер. Так что да, некрофилия — та еще жуть.
Сайлас моргнул. А потом рассмеялся.
— Да… вышла бы жуть, как ты выразилась.
Подошедшая к их столику официантка-человек дала маху с местом работы. Одетая в смокинг, который таинственным образом умудрился подчеркнуть ее роскошное тело, со светлыми волосами, собранными в тугой пучок, и красивыми лицом, накрашенным умелой рукой… да ей самое место на фотосъемке где-нибудь в Манхеттене.
Разнос лингуини в Колдвелле — пустая трата времени для таких, как она.
И когда Сайлас поднял взгляд, Иви приготовилась к неизбежному оценивающему взгляду. После чего ей со стороны придется наблюдать за тем, как два идеальных образчика своих видов обменяются тайным рукопожатием.
Точнее, это будет вскинутая бровь, пара слов и воздушный поцелуй…
Невероятно, но Сайлас, казалось, даже не заметил женщину. Нет, он посмотрел через стол на Иви.
— Иви, как насчет бокала вина?
Разложив салфетку на коленях, Иви улыбнулась.
— Конечно. Домашнее вино. Белое, если можно.
— Желаете еще изучить меню?
Естественно, блондинка обратилась к Сайласу, и он вежливо ответил ей, что да, им нужно еще время, а также попросил принести хлеб. И все.
Когда их оставили наедине, мужчина приподнял бровь.
— Да?
— Ничего.
Он подался вперед.
— Знаешь, я не возражаю против молчания, если так тебе будет комфортней, то я просто посижу перед камином, расслабляясь в твоей компании. Но мне намного интересней узнать, что у тебя на уме.
— Что ж, я просто думала… что комплименты не обязательно облачать в слова. Вот и все.
Сайлас понизил голос:
— И ты опять смотришь на мои губы? Потому что если так, то я готов для этого.
Иви прижала руки к внезапно покрасневшим щекам.
Сайлас, рассмеявшись, откинулся на спинку стула.
— Буду придерживаться безопасных тем… пока. Не расскажешь, почему ты изменила свое решение относительно ужина со мной?
Она сделала глоток воды.
— Не знаю. Наверное, вспомнила еще одну фразу моего отца.
— И какую же?
— Рискуй. Ну, у меня выходной. Я собиралась устроить марафон "Девочек Гилмор»[11] с попкорном… вполне себе занятие. Особенно когда альтернатива — сиделка на полную ставку со всеми вытекающими в виде проблем с основными функциями организма. Дело в том, что я только этим и занимаюсь. Торчу дома. Рубиз постоянно твердит, что жизнь не ограничивается работой, и я знаю это, правда. Я просто сильно устаю.
— Должно быть, ты проводишь на ногах весь день.
— Это меня не напрягает. — Она прикоснулась к груди, а потом к виску. — Сердце и мысли — вот что утомляет.
— Ты когда-нибудь… видела, как твои пациенты умирают?
Иви медленно кивнула.
— Как ты делаешь это? — спросил он тихо. — Как справляешься?
— Нормально. — Она сделала еще один глоток. — Во-первых, не все умирают. Многим мы помогаем в клинике. И Хэйверс, он приверженец старой школы… в его представлении привычная ночь — это бледно-голубая лента, а не мрачная синяя или коричневая. Но он — феноменальный целитель.
Когда Сайлас рассмеялся, она поняла, что ей нравится этот звук. Нравилась мысль, что он считает ее остроумной.
Очень нравился тот факт, что он на самом деле слушал ее.
Иви сделала глубокий вдох.
— Когда приходит время кому-то уйти в Забвение… я не закрываюсь от эмоций. Я вижу в этом свою работу — облегчить им их уход. Я не боюсь смерти, меня страшат страдания… и я знаю, что могу помочь в этом. Я могу повлиять на процесс, а не на результат. Если ты понимаешь меня.
— Ты не боишься смерти?
Она покачала головой.
— Смерть приносит покой. Она может стать облегчением для человека, и это благословение. Дело в том, что, как правило, так просто не умрешь, это требует физических и эмоциональных усилий. Но что самое неприятное — это когда смерть случайна, ведь ты к ней не стремишься. Здесь речь идет о потере контроля над собой, над телом, потере независимости… свободы выбора, потере семьи и друзей. Но если удается отпустить все это, то обретаешь свободу. Чувство полета, когда душа покидает бренную оболочку.
Сайлас уставился на нее, и она покраснела.
— Ииии сейчас самое время поговорить о погоде или спорте. Прости, ты спросил, а я не умею отвечать наполовину.
Он молчал, когда принесли ее вино, и официантка верно поняла настрой за столом и удалилась без вопросов о заказе.
— Я боюсь смерти, — сказал Сайлас. — Что, если за чертой ничего нет? Что, если Забвение — выдумка, ложь для самоуспокоения, которую придумали живые, чтобы не считать себя кормом для червей.
— Да, но вот в чем дело. — Она вскинула руки. — Ты мертв, так или иначе. Поэтому ситуация беспроигрышная. Ты получаешь вечную жизнь с M&m’s без калорий и феттучини альфредо… или, если ты кормишь червей, значит не сохранил сознание, которое бы это осознавало, тебе плевать. Так даже лучше, ведь в процессе веселой жизни на этой стороне тебя не парит всякий депрессняк.
Когда он снова уставился на нее, она положила руку на закрытую обложку меню.
— Тема слишком тяжелая для первого свидания, не находишь?
— Это не похоже на первое свидание.
Иви буквально проглотила ком в горле, наверное, потому, что чувствовала тоже самое. А еще его глаза. Опущенные веки, интенсивный взгляд… притягательный.
— Я всегда считала аристократов поверхностными, — выпалила она. — Ты не такой.
Грудь Сайласа расширилась при вдохе. А потом он взял меню.
— Многим из нас свойственна поверхностность, это точно.
— Чем ты зарабатываешь на жизнь?
Он перевернул кожаную обложку и посмотрел на Иви.
— Хочешь, чтобы я был честен?
— Тебе же лучше. Я выкладываю все как есть, и от тебя жду того же.
Сайлас улыбнулся и посмотрел на меню. Закрыл папку. Положил перед собой.
— Решила, что закажешь?
— Феттучини альфредо. Это мое представление о рае. Сливки, сыр и паста. И я не стану извиняться за то, что выбираю лапшу вместо салата и курицы-гриль, которые, как правило, заказывают твои визави на свиданиях.
— Я редко бываю на свиданиях.
— Правда? Верится с трудом.
— Это так. А что до моей деятельности? Честно говоря, я по жизни богат. Начинал с активов, накопленных семьей за многие поколения, а потом поступил как Форест Гамп[12], инвестировав все во фруктовую компанию в восьмидесятые. Я пережил эру До Джобса[13] и преуспел в айВселенной[14], по известной тебе схеме. Потом наткнулся на «Амазон», а сейчас промышляю биткоинами. Так что да, я ничем не занимаюсь, ты вольна осудить меня.
— Милостивый Боже, Ты добился большого успеха. Я завидую.
Он посмотрел на огонь.
— Не завидуй. Я бы все отдал, чтобы быть кем-то другим.
***
— Принести вам счет?
Официантка дожидалась ответа, а по ее голосу было очевидно, что она бы с радостью выпроводила их восвояси.
— Было бы чудесно. — Сайлас откинулся на спинку стула. — Будьте так добры, похвалите повара от нашего имени. Все было по высшему классу.
— С удовольствием.
Хотя в ее словах звучало «боже, как отнимаются ноги».
— Я бы хотел заплатить за ужин. — Сайлас жестом обвел стол, расчищенный на восемьдесят процентов. Остались лишь кофейные чашки и половина порции канноли, которую он не осилил. — Ты — современная женщина, я уважаю это и не хочу, чтобы ты чувствовала себя…
— Черт, да плати, не вопрос. Ты приглашал, а я не стану тратить деньги, отложенные на аренду за этот месяц, просто чтобы доказать, что я — феминистка. Это я могу бесплатно — потребовав уважительного отношения и получив его.
Запрокинув голову, он рассмеялся.
— Справедливо.
Сделав глубокий вдох, Иви посмотрела на огонь.
— Спасибо. За это. Я не ожидала…
— Не ожидала чего?
— Что у нас с тобой найдется что- то общее. С кем-то вроде тебя в принципе.
— Значит, я не так уж плох, — ответил он, подмигнув. — Сюрприз.
Изучая черты его лица, Иви поняла, что когда шок при виде его физической красоты утих, она начала замечать изъяны, которые нравились ей еще больше, чем привлекательность, бросающаяся в глаза. Одна его бровь была вздернута чуть выше, чем вторая, его нос был чуть крючковатым на кончике, на его подбородке уже виднелась легкая небритость.
Все это делало Сайласа настоящим… и, следовательно, досягаемым. Не то чтобы она хотела…
О, да кого она дурит.
— Пойдем?
Сайлас встал первым и поморщился так, словно что-то болело.