– Шикарно, братан, – я пытаюсь оправдать случившееся.
– Не веди себя так, будто ты бы не засадил, – упрекает меня Аксель.
Я бы засадил тебе.
По лицу.
Кирпичом.
Это считается?
– Ты бы видел ее сестру, – вклинивается Тео. – Говорю тебе, в этой семье хорошие гены.
Разговор переходит на сестру Ви, и я перестаю обращать внимание, сосредоточившись на телефоне. У меня пять непрочитанных сообщений от Бри, которая спрашивает, когда мы сможем встретиться, чтобы потрахаться.
И ни одного от Лав.
Она так и не ответила мне, когда я попросил ее рассказать что-нибудь о себе. Может, она почувствовала давление?
Может, мне не стоило этого говорить?
Я фыркаю.
Взгляни на себя.
Переживаешь из-за какой-то девчонки, которую никогда не увидишь.
Я изучаю переполненную гостиную Тео и задаюсь вопросом, чем сейчас занимается Лав. Настолько же ей скучно, как и мне? Сидит ли она дома одна или тоже застряла на вечеринке? Все мои вопросы уходят в небытие, когда входная дверь распахивается и знакомый голос разносится по дому:
– Дело во мне или вечеринки Теодора Кокса уже не те, что раньше?
Нет.
Не он.
Не сейчас.
Тео и Аксель, не теряя ни секунды, вскакивают на ноги и приветствуют ублюдка у двери. Месяц назад я был бы в их числе. Но теперь? Я едва могу находиться в одной комнате с этим уродом.
Я прижимаюсь задницей к дивану и залпом выпиваю напиток, который держу в руке. Высасываю все до капли и изо всех сил сдавливаю красный стакан, желая, чтобы это был череп одного предателя. Затем я снимаю блокировку с телефона и притворяюсь, что нахожусь в разгаре увлекательной беседы ни с кем.
Единственное приветствие, которое этот парень получит от меня, – встреча с кулаком.
– Броуди, мать его, Ричардс, чтоб я сдох, – Тео устраивает шумиху вокруг приезда старшего брата Финна, словно жополиз, которым он и является. Это и понятно. Мы почти не видели Броуди с тех пор, как он уехал в колледж.
– Ты, сукин сын, ты же сказал, что у тебя ничего не получится, – Тео быстро обнимает Броуди. – Что заставило тебя передумать?
– О, ты знаешь, я вернулся в город пораньше. У меня были кое-какие… обязательства, если вы улавливаете мою мысль, – хвастается Броуди, и парни смеются, как две благовоспитанные поклонницы.
Не заблуждайтесь, раньше я тоже был одним из них.
Вырос, восхищаясь пустым местом, которым является Броуди Ричардс. Он научил меня и Финна играть в мяч, показал нам, как забивать, и я не говорю о баскетболе. Он еще и затащил нас в клубы задолго до того, как пришло наше время. Я равнялся на него, поскольку он на два года старше. Считал его «наставником».
Он был старшим братом, которого у меня никогда не было.
Пока я не увидел его таким, какой он есть на самом деле.
– На сколько ты останешься? – продолжает расспросы Аксель. – Киски в Дьюке не сильно по тебе скучают?
Броуди смеется.
– Только на выходные. Но ты знаешь, как это бывает. Киски следуют за мной повсюду, куда бы я ни пошел.
– О, я тебя понял, мужик. Видишь что-нибудь, что тебе нравится? – спрашивает Аксель, и Броуди делает вид, что осматривает гостиную.
– Не. Слишком молоденькие на мой вкус.
– Значит, увлекаешься женщинами постарше? – Аксель шутливо пихает его локтем.
– Что-то вроде того, – ухмыляется Броуди.
Ярость подпитывает мое тело, желание свернуть ему челюсть зудит в моих венах, как наждачная бумага. Если этот ублюдок хотя бы посмотрит в мою сторону, клянусь Бо…
– Земля вызывает Ксавье Эмери.
Серьезно?
– Мама не учила тебя, что невежливо игнорировать людей? – ворчит Броуди. Я делаю вид, что не слышу его, продолжая смотреть в свой телефон. – Чувак, ты пялишься на этот телефон уже минут двадцать. Лучше бы там были какие-нибудь гребаные нюдсы.
Тео и Аксель смеются над шуткой своего господина. Их яйца должны втянуться обратно в любую минуту.
Я так сильно сжимаю кулак, что кровь отливает от костяшек, и мне приходится напоминать себе, что он все еще брат Финна. Не говоря уже о том, что он сын лучшего друга моего отца, но, блин… если бы он был кем-то другим, то уже сейчас ему бы понадобилась помощь дантиста.
– Не, мужик, мне просто скучно, – бормочу я как можно холоднее.
Он не обращает внимания на мой тон, продолжая разговор с парнями. И я уже думаю, что избавился от него, пока…
– Эй, придурок, ты не видел моего брата? – пристает ко мне Броуди.
Нет, миссия не закончена.
Я больше и секунды не смогу притворяться, будто не хочу набить ему морду. Даже ради отца.
Или Финна.
Мне нужно убираться отсюда.
– Нет, – я поднимаюсь с дивана Тео и прокладываю себе путь через толпу, направляясь ко входной двери.
– Куда ты идешь? – спрашивает Тео, когда я обхожу их и распахиваю входную дверь.
Я роюсь в бумажнике, показываю ему свое фальшивое удостоверение и вру:
– Просто хочу купить еще выпивки.
Тео хмурится.
– Что? Но холодильник полон…
Но я уже ушел.
Я всегда гордилась тем, что знаю свою лучшую подругу. То есть, разумеется, какая лучшая подруга не знает? Даймонд Митчелл стала моей небиологической сестрой с тех пор, как мы встретились на ежегодном городском карнавале летом накануне девятого класса.
Семья Дии только что переехала в Сильвер-Спрингс по работе отца, а я получила новую подработку – наблюдать за играми детей на выходных. А под «наблюдением» я имею в виду контроль за тем, чтобы дети не затоптали друг друга в надувном домике.
Я провела свои школьные годы, считая Дию частью себя. Зачеркните это, отражением меня. Другой, более уверенной версией, но все же отражением.
А что в последнее время?
Отражение стало туманным.
Искаженным.
А девушка, на которую я сейчас смотрю? Та, кто пьет шоты с капитаном команды поддержки и закидывается мармеладками с травкой? Она – отражение, которое я не узнаю. Фотография, которую я не уверена, что хочу сохранить.
Я не собиралась поддаваться давлению окружающих сегодня вечером, я вообще не собиралась поддаваться давлению, но почему-то была настолько наивной, что поверила, будто Диа нуждается в моей моральной поддержке.
Я позволила ей уговорить себя пойти на этот фестиваль наркотиков, солгала маме, чтобы она меня отпустила, и теперь думаю о том, что больше никогда ни на что не буду соглашаться.
Я сбилась со счета, сколько раз новая подружка Дии пыталась надавить на меня, чтобы я «немного пожила». «Ну же, всего одна мармеладка», – убеждала Лейси. «Ты почувствуешь себя потрясающе». Бьюсь об заклад, она и не подозревала, что я услышу, как она вполголоса называет меня выпендрежницей.
Кого я обманываю?
Дие не нужно, чтобы я ухаживала за ее ранами. Она нашла свое лекарство на дне красной чашки. Я думала, что, когда Финн и его дурное влияние исчезнут из ее жизни, она перестанет гнаться за очередным кайфом и немного сбавит обороты, замедлится. Я ошибалась. С тех пор как они с Финном расстались, стало еще хуже. Как будто она участвует в марафоне разрушения.
Отчаянно пытаясь убежать от боли.
Жаль, ты не умеешь бегать на каблуках.
Растянувшись с девочками на кожаном диване Тео, я осматриваю гостиную и пьяных баскетболистов, разгромивших ее. Наркотики повсюду. На столе в гостиной. На кухне. О, и я почти уверена, что команда поддержки нюхает их в туалете.
Я возвращаюсь на землю при упоминании имени Ксавье – мое внимание переключается на разговор, который я игнорировала на протяжении двадцати минут.
– Ксавье? Правда? – Диа морщится. – Разве он только что не бросил Бри?
Лейси закатывает глаза.
– Ой, да ладно. Они уже не встречались, когда мы сделали это.
Мои глаза вылезают из орбит.
Подождите… Ксавье спал с Лейси?
С лучшей подругой его бывшей?
Слишком много, чтобы быть «хорошим» качком, а?
– Когда ты вообще успела с ним переспать? – спрашивает Диа.
– В ту ночь у Тео, – признается Лейси.
Дерьмо… Он буквально за несколько часов до этого бросил Бри.
Лейси морщится от явного неодобрения Дии.
– Не смотри на меня так, Ди. Мы оба были пьяны, мне было грустно, и… Я не знаю, я поцеловала его, и все закрутилось.
– Девочка, если Бри узнает, то ты труп, – озвучивает мои мысли Диа.
– Да кого это волнует? – Лейси пожимает плечами. – Одно дело – трахнуть его, если бы мы были подругами, но сейчас мы с Бри почти не разговариваем. К тому же, как я уже сказала, он был свободен. Все по-честному.
– Я думала, ты все еще сохнешь по Тео, – напоминает ей Диа.
– Нет, вообще нет, но что мне еще делать? Я не могу привлечь внимание парня, чтобы спасти свою жизнь. А девушке надо что-то есть.
Диа издает тихий смешок, забрасывая в рот тысячную мармеладку с травкой. Она занимается этим с тех пор, как заметила Финна у стола для бирпонга[10]. Она не дрогнула, не заплакала, не позволила и капле эмоций просочиться сквозь ее маску, но по тому, как она выпила две рюмки водки подряд, я поняла, что она тяжело это выносила.
– Почему именно он? Из всех парней в школе, – спрашивает Диа.
– Не пойми меня неправильно, Тео – чертов красавчик, – уточняет Лейси. – Он горячий, веселый, хорош в постели, в общем, полный набор, но я всегда думала, что у Ксавье есть что-то вроде… – Она делает паузу. – В нем есть какая-то загадка, понимаешь? Он как энигма. Я не могу понять, о чем он думает большую часть времени. И, хэй, он безумно красив.
Я вынуждена согласиться с ней насчет загадочности.
Ксавье всегда смотрит куда-то вдаль. Как будто мыслями он где-то в другом месте, смотрит на мир идиотов и думает про себя: «Я чертовски ненавижу быть здесь». Мальчик, похоже, не впечатлен тем дерьмом, которым восторгаются люди его возраста.
И я никогда не имела ничего общего с этим.