Я больше не могу сдерживаться.
Вчера я жила в сказке. Сегодня утром я была девушкой, которая наконец-то набралась смелости и поцеловала нравившегося ей парня. Одинокая слеза скатывается по моей щеке, и Ксавье морщится, вытирая ее большим пальцем.
– Ви, мне… – он открывает рот, чтобы заговорить, но его голос срывается, никакие извинения никогда не смогут исправить того, что с нами случилось.
Нанесен серьезный урон.
Мы оба это знаем.
Итак, я бросаю на него последний взгляд, освобождаю свою руку и делаю то, что должна была, когда он впервые ответил на мое письмо…
Сбегаю.
20Авина
Я надеялась, что в следующие несколько дней станет легче.
Подсказка: не стало.
Я почти не выходила из своей комнаты с тех пор, как два дня назад позвонила маме и пожаловалась на якобы самую ужасную головную боль в своей жизни. Бросив Ксавье у выхода из школы, я поехала домой, выключила свет и телефон, а потом забралась в кровать.
С тех пор я ее не покидала.
Мне была невыносима мысль открыть социальные сети и увидеть в своей ленте кучу упоминаний о наших признаниях. Я провела последние сорок восемь часов, молясь о том, чтобы этот бардак чудесным образом исчез. Чтобы люди перестали говорить о нас и перешли к другим пикантным сплетням.
Проблема в том, что в таком маленьком городке, как Сильвер-Спрингс, «пикантные» никогда не были настолько пикантными. Есть большая вероятность, что кто-нибудь раскроет наши маленькие грязные секреты. Я не тупая. Я знаю, что Зак и Лав ни за что не превратятся во всеми забытую историю к тому времени, когда я вернусь в школу, что, к моему большому несчастью, должно произойти очень скоро.
Сомневаюсь, что мама продолжит верить в этот спектакль с головной болью.
Дотянувшись до телефона, спрятанного в нижнем ящике, я делаю длинный, прерывистый вдох, прежде чем снова включить его. Экран на минуту вспыхивает белым светом. Затем все возвращается – суровое напоминание о том, что мир не перестал вращаться вместе со мной.
У меня пять непрочитанных сообщений от Ксавье.
И шесть от Дии.
Ксавье
Ты в порядке?
Ксавье
Ви?
Ксавье
Пожалуйста, поговори со мной.
Ксавье
Мне чертовски жаль, что так произошло.
Ксавье
Ви, хотя бы скажи мне, что ты в порядке, я с ума схожу.
Я закрываю диалог, ничего не ответив. Прошло два дня, а я все еще не могу заговорить с ним.
Диа
Ви? Что происходит?
Диа
Почему тебя не было в школе?
Диа
Ты в порядке?
Диа
Ви, пожалуйста, перезвони мне.
Я волнуюсь за тебя.
Диа
Слушай, мне не хочется говорить тебе об этом по смс, но люди болтают. Я не знаю, что и думать.
Диа
Ты должна на это взглянуть.
Диа приложила четыре скриншота.
Я подозревала, что студентам Истона будет интересно узнать о Заке и Лав, но изображения перед моими глазами говорят, насколько я была слепа.
Наивна.
Это не здоровое любопытство.
Это охота на ведьм.
На первой картинке изображена недавно созданная закрытая группа в Facebook[15] под названием «КТО НАПИСАЛ ПРИЗНАНИЯ? #НайдиЗакаИЛав», в которой, хотите верьте, хотите нет, двести девяносто семь участников.
Что за…
Это примерно половина школы.
Есть также аккаунт для отправки анонимных сообщений. Его юзернейм? @FindZacAndLoveTips. Второй скриншот, который мне прислала Диа, показывает пост в группе Facebook. В нем собраны предположения о личностях Зака и Лав, а также длинные абзацы с кучей оскорблений, в которых подробно описывается, почему мы самые худшие люди на земле. Особенно Лав.
Ну, то есть я.
Мое горло болезненно сжимается, когда я просматриваю комментарии.
«Лав – такая шлюха. Думаешь, она принимает клиентов?»
«Подлая сука. Ей должно быть стыдно за себя».
«Шлюха. Неудивительно, что кто-то из ее близких покончил с собой».
Не плачь.
Они не знают всей истории.
Они не знают тебя.
Имена потенциальных кандидатов на роль Зака и Лав продолжают появляться в разделе комментариев, но ни одно из них не является правильным…
За исключением одного комментария.
Комментария Бри.
Бриэль Рэндалл: Ставлю, что Авина Харпер – Лав. Разве ее отец не покончил с собой? Кроме того, кто-нибудь еще заметил, что она внезапно перестала приходить в школу, как только появились признания? Это как-то подозрительно. Просто говорю…
Знаете, что самое ужасное? Ее комментарий набрал сто шестьдесят лайков. Большинство согласны. Третий скрин, который Диа прислала мне, показывает ответы других людей на обвинения Бри.
Теодор Кокс: Не может быть. Авина никогда бы не совершила такого дерьма, как трахнуться с парнем своей сестры. Вы ее знаете? Она чуть ли не святая.
Аксель Флетчер: Я бы не удивился, если бы она это сделала. Девушка всегда выглядела так, будто жаждет члена.
Финли Ричардс: @AxelFletcher, @BrielleRandall, может, вы двое заткнетесь на хрен? Авина – не Лав.
Лейси Мэттсон: Я согласна с Бри. Авина выглядит РЕАЛЬНО подозрительно. Omg, можете себе представить? Мисс Примерная Девочка трахается с парнем своей сестры? СПЛЕ-Е-ЕТНИ.
Даймонд Митчелл: @AxelFletcher Ты гребаная свинья. @BrielleRandall, @LaceyMattson, единственная причина, по которой Авины нет в этой группе, – она дома ОТДЫХАЕТ. Ей нехорошо. Хватит притягивать все за уши.
Я даже не успеваю оценить, что Диа заступилась за меня, как на меня обрушивается ураган вопросов. Откуда Бри знает о моем отце? Очень немногие люди в школе в курсе о той ночи. Тогда мне было девять. Это произошло за несколько лет до поступления в Истон, и я не ходила по школе, рассказывая о своей детской травме.
Она пыталась разузнать обо мне?
Мой телефон оповещает о новом сообщении, возвращая меня к реальности. Снова Диа.
Диа
Ви, я должна спросить… Это правда?
Ты Лав?
Авина
Да, это я.
Я раздумываю в течение пяти минут, рассказать ей или нет, и прихожу к выводу, что не смогу справиться с этим штормом в одиночку. Мне нужно с кем-то поделиться. И я не могу представить лучшего человека, чем моя старая подруга.
Диа немедленно начинает печатать ответ, и я прижимаю колени к груди, ожидая ее сообщения.
– Ви? – громкая череда ударов сотрясает дверь моей спальни. Я узнаю голос Эшли. Мамы еще нет дома, что странно, учитывая, что в это время она обычно уже внизу и заказывает ужин. Она не готовит, помните?
– Да? – зеваю я.
– У тебя посетитель.
Что?
– Кто это?
– Парень из твоей школы, – отвечает она.
Я резко выпрямляюсь, мои мысли пускаются вскачь.
Ксавье?
– Говорит, что принес тебе домашку, – добавляет она.
Что, черт возьми, он здесь делает?
Он не может быть здесь.
Не тогда, когда я выгляжу так, будто не спала сто лет, под пижамой нет ни лифчика, ни трусов, комната – ужасное мусорное ведро, а волосы – мокрая, спутанная катастрофа после душа.
– С-скажи ему, что я не хочу никого видеть, – заикаюсь я.
Моя сестра хихикает с другой стороны, и дверь приоткрывается. Эшли просовывает голову в маленькую щель и с ехидной ухмылкой на лице говорит:
– Скажи ему сама. – Она толчком распахивает дверь, и я, черт возьми, чуть не вскрикиваю, когда вижу его, стоящего в дверном проеме.
Мое доверенное лицо.
Мой тайный друг по переписке, который теперь не такой уж тайный.
Чертов. Ксавье. Эмери.
В следующую секунду он входит в мою спальню. Его уложенные каштановые волосы – идеальный беспорядок, под потрясающими глазами – темные круги. Даже уставший, как дерьмо, парень заставляет греческих богов стыдиться.
На нем спортивные штаны и расстегнутая толстовка поверх баскетбольной майки – признак того, что он пришел прямо с тренировки. Я проверяю время на своем телефоне.
Подождите…
Он пришел не с тренировки.
Он должен быть там прямо сейчас. Я точно знаю. Диа постоянно твердит мне, как ей не терпится, чтобы Финн после тренировки прокрался в ее спальню. Кажется, что Ксав оделся, прошел половину пути до тренировки, а потом развернулся на 180 градусов.
Он серьезно пропустил тренировку по баскетболу, чтобы заявиться ко мне домой? Зная, что в пятницу состоится самая важная игра в его жизни? Эта игра – его билет в один конец в Дьюк, черт возьми. Он что, спятил?
– Я оставлю тебя с домашним заданием, – самодовольно ухмыляясь, закрывает дверь Эшли, ее голос полон намеков.
Едва ее шаги затихают, я спрыгиваю с кровати, слишком раздраженная, чтобы обращать внимание на свой неприличный наряд. Давайте просто скажем, что эта майка оставляет очень мало простора для воображения, а мои проколотые соски затвердели в тот момент, как Ксав вошел в комнату, но мне все равно.
Кто-то должен образумить этого тупицу.
– Ты с ума сошел? Какого черта ты здесь делаешь? – отчитываю я его. – Ты должен быть на тренировке, готовиться к игре в пятницу, – я хватаю его предплечье, пытаясь выставить его шестифутовую задницу за дверь.
Если уйдет сейчас, он еще может успеть.
Он ни на дюйм не сдвигается, застыв на месте.
– Ксав, ты не можешь быть здесь. Ты…
– Неправильно, – он заставляет меня замолчать. – Это единственное гребаное место, где я должен быть.
Его голос хриплый, усталый, но его решимость – непробиваемая крепость. По его тону я понимаю, что он принял решение и его не изменить.