– Либо она перейдет в другую, либо, может быть, будет заниматься онлайн, я не знаю. Блин, если честно, я сомневаюсь, что она вообще закончит школу.
– Почему, черт возьми, нет? – выпаливаю я.
– Она рассказала маме о потере стипендии, и, ну… Теперь, когда Ви не едет в Дьюк, она позволила маме убедить себя, что лучший вариант для нее – стать ассистентом Эшли на полный рабочий день.
Я хочу покончить с этим дерьмом.
Разорвать каждую чертову книгу в этой библиотеке в клочья.
Это все, чего она не хотела. Все, чего она так старалась избежать. Она говорила мне, как сильно хотела иметь свою собственную жизнь, шанс узнать, кто она, вдали от тени Эшли.
Жить ради себя.
– Когда они уезжают? – спрашиваю я сквозь стиснутые зубы.
– В понедельник утром, – Диа запускает обратный отсчет. – Они могли бы ездить туда и обратно, чтобы привести в порядок кое-какие дела, но ее мама хочет продать дом.
Это чушь собачья.
Полная. И. Несусветная. Собачья. Чушь.
Наша история не может так закончиться. С Ви, садящейся в самолет навстречу жизни, которой она не хочет. Не может быть, чтобы я никогда больше ее не увидел.
Ни за что.
Диа распахивает дверь и бросает на меня взгляд через плечо.
– Поздравляю, звездный игрок, ты спас свою репутацию…
Затем она вонзает нож в мою рану:
– Но ты потерял девушку.
– Все в порядке, милый?
Каждый волосок на моем теле встает дыбом от хриплого голоса моей мамы. Еле сдерживая себя, я поворачиваю голову, чтобы увидеть, как она стоит, прислонившись к дверному косяку ванной. Я не сказал ей ни слова с тех пор, как узнал об их с мистером Холлом плане разрушить жизнь Ви.
Борясь со своим галстуком, я притворяюсь, что она – фоновый шум. Хэнк и Финн ждут, что мы с папой подъедем к их дому на два часа раньше, чтобы помочь подготовиться к вечеринке, и мы не планируем возвращаться домой, так что мне нужно переодеться прямо сейчас.
– Посмотри на себя. Такой красивый, – мама хвалит мой костюм.
Я игнорирую ее, продолжая возиться с этим чертовым галстуком.
Она смеется над моими безуспешными попытками.
– Позволь мне позаботиться об этом за тебя, – она переступает порог и заменяет меня в борьбе с галстуком. Я напрягаюсь от ее прикосновения.
Господи… что с нами случилось, мама?
Раньше я любил тебя до смерти.
Теперь я даже не могу смотреть на тебя.
– Все готово, – она улыбается, похлопывая меня по груди.
Я не отвечаю, не улыбаюсь и не даю ей никаких оснований полагать, что мне нравится ее присутствие, но она все равно заполняет мое пространство, раскрывая руки для объятий. Она обхватывает меня за плечи, прижимаясь щекой к моей груди. Я не отвечаю на это прикосновение.
– Я так горжусь тобой, ты знаешь это? – шепчет она и отстраняется. Я чувствую облегчение, когда она поворачивается, чтобы уйти.
Пока она не останавливается в дверях.
– Точно, чуть не забыла. Как думаешь, во сколько ты завтра вернешься домой из спортзала?
Злость разрывает меня на части. Я точно знаю, чем она занимается, когда я в спортзале.
– Зачем? – выплевываю я, защищаясь. – Чтобы ты могла по-быстрому переспать с водопроводчиком?
У нее открывается рот.
Она даже отступает на шаг назад для пущего эффекта.
Два балла за старания, ноль баллов за несуществующее актерское мастерство.
– Ч-что ты такое говоришь?
О, черт возьми.
– Оставь это… Я знаю, что ты изменяешь папе.
Она переминается с ноги на ногу, ее взгляд опускается в пол.
– Ксавье, малыш, ты должен понять. После двадцати лет брака… чувства уже не те, что раньше. Я сделала то, что должна была.
Я усмехаюсь.
Она серьезно разыгрывает комедию «У меня не было выбора»?
– Ты сделала то, что должна была? – я теряю самообладание. – Ты вообще себя слышишь? Я должен поверить, что тебе пришлось трахать несовершеннолетнего? Моего гребаного друга? Гребаного брата Финна? – выплевываю я.
Ее кожа бледнеет.
– Так ты и есть Зак.
Почему меня удивляет, что это все, что она поняла из моих слов?
– Избавь меня от той части, где ты ведешь себя так, будто не знала, – отрезаю я.
– Я не знала! – восклицает она. – Ну, у меня были предположения, но до сих пор я не была уверена. Я все еще надеялась, что это совпадение.
– Срочная новость: ты единственный человек в городе, который трахал несовершеннолетнего.
Ее щеки вспыхнули, но вместо того, чтобы взять на себя ответственность, сказать мне, что она была не в своем уме и как сильно сожалеет об этом, она говорит:
– Я должна была догадаться, что ты Зак, когда пришла домой и увидела ту розововолосую девушку, которая садилась в машину своей подруги на прошлой неделе.
Как влюбленный дурак, я заглатываю наживку.
– Твою мать, не смей говорить о ней!
Ее глаза расширяются, и она кивает, будто все поняла.
– Ты думаешь, что влюблен в нее, да?
Я не доставляю ей удовольствие отвечать, держа рот на замке.
Думаешь, я влюблен в нее?
Женщина, я уверен в этом до гребаного мозга костей.
– Я знаю этот взгляд, – она смеется. – Черт возьми, у меня был такой же взгляд, когда я только встретила твоего отца.
Этот бред должен прекратиться. Я взываю к последним крупицам ее человечности.
– Мама, она этого не заслуживает, – выдыхаю я. – Ви потеряет все. Ее мечты, все, ради чего она работала. И все потому, что тебе нужно было пойти и трахнуть ученика.
– Мне? – Ее черты лица искажаются от гнева. – Ты написал признание. Мне жаль, дорогой, но это твоя вина. Если бы ты не проболтался этой девчонке Харпер, ничего бы этого не было.
И-и-и она пытается свалить вину на меня.
Отлично.
– Я никогда не хотел, чтобы признания вышли наружу.
– Неважно, хотели вы этого или нет. Они все равно всплыли. Это твоя вина, Ксавье. Не моя.
Горький смех застревает у меня в горле.
– Забавно. Почему-то я сомневаюсь, что полиция согласится с тобой.
Только тогда страх овладел ею.
Я вижу это в ее глазах.
Она только что поняла, что я не шучу.
– Милый, т-ты же несерьезно, – она подходит ко мне и берет лицо в свои руки. – Я знаю, это кажется любовью, потому что ты молод, но эта девушка… Она ничто. Просто интрижка. Мы семья.
Ее паника усиливается, когда я не поддаюсь на ее манипуляции.
– Малыш, посмотри на меня, – она заставляет наши глаза встретиться. – Я твоя мать. Я выносила тебя, дала тебе жизнь, заботилась обо всем. Есть миллион таких же девочек, как она, но я только одна.
Она ошибается.
Чертовски ошибается.
На свете нет миллиона Авин Харпер.
Моей сердитой девочки.
Моей подруги по переписке.
Моей Лав.
Только одна.
И она завтра сядет в самолет.
– В колледже у тебя будет любая девушка, какую захочешь, Ксавье.
– Я не хочу на хрен никакую другую девушку, – отвечаю я.
– Но ты также не хочешь нести ответственность за разрушение своей семьи, не так ли?
Дерьмо, этим она меня сделала.
Я напрягаюсь, моя челюсть дергается.
– Позволь ей взять вину на себя, Ксав. Защити свою кровь. Защищай людей, которые защитили бы тебя. Они – твоя настоящая семья.
Я смеюсь ей в лицо. Она даже не представляет, насколько это иронично. Мой телефон пищит в кармане костюма, и я убираю мамины руки со своего лица, прежде чем посмотреть на экран. На секунду я позволяю себе надеяться, что Ви написала мне ответ, но нет, мне не настолько повезло.
Это Финн.
Финн
Скажи Бри, чтобы дрочила тебе быстрее. Ты опаздываешь.
Я морщусь.
Финн – мой самый старый друг, но он настолько слепой, что это невыносимо. Я все еще не могу поверить, что он думает, будто я вернулся к Бри по своей воле. В его защиту скажу, что это я держу его в неведении. Трудно разговаривать с кем-то, когда ты не можешь рассказать ему всю историю, не упомянув при этом, что твоя мать трахалась с его братом.
– Мне нужно идти, – говорю я маме, холодной, как гребаная Антарктида, и бегу вниз, чтобы встретиться с отцом на кухне. Как раз перед тем, как сесть в его машину, я посылаю Авине тысячное, и последнее, сообщение.
Ксавье
Смотри, я знаю, что ты завтра уезжаешь и у тебя нет ни одной гребаной причины слушать меня, но, пожалуйста, просто приходи на вечеринку в дом Финна.
Тогда я больше никогда не буду тебе писать.
P.S. Я все еще ненавижу тебя.
28Авина
На случай, если вам интересно, как моя мать отреагировала на татуировку в виде гусеницы, которую я скрывала годами…
Ответ – не очень хорошо.
Когда я втиснулась в черное платье на бретельках, которое Диа подарила мне на день рождения, то поняла, что искушаю судьбу. Моя мама годами не знала, что за память отпечаталась на коже ее собственной дочери, и без колебаний поделилась своим неодобрением со мной.
Я ухватилась за возможность напомнить ей, что фактически пожертвовала всей своей жизнью, чтобы последовать за ней и Эшли в Лос-Анджелес.
Излишне говорить, что это тут же заставило ее заткнуться.
Я лежала в кровати, заедая свою печаль шоколадом и мороженым, когда на экране моего телефона появилось сообщение от Ксавье. Я старалась не читать его сообщений, потому что боялась снова стать жертвой своих чувств и написать ему ответ, но по какой-то причине…
Это послание я удостоила одним взглядом.
К сожалению, одного оказалось достаточно.
Ксавье
Смотри, я знаю, что ты завтра уезжаешь и у тебя нет ни одной гребаной причины слушать меня, но, пожалуйста, просто приходи на вечеринку в дом Финна.
Тогда я больше никогда не буду тебе писать.
P.S. Я все еще ненавижу тебя.