— Достаточно справедливо, — он показывает на меню. — Ты собираешься выпить?
— Что-то из алкоголя?
Медленно он кивает головой, кусая нижнюю губу и изучая меня.
— Да. Ты совершеннолетняя, и думаю, пришло время сделать еще один шаг к своей цели.
Я уже сделала большой шаг, полностью изменив свой гардероб. Разве этого недостаточно на сегодня?
Судя по его лицу и тому, как он кусает нижнюю губу, думаю, я могу сделать еще один большой шаг.
— Ладно, передай мне меню с напитками.
— Правда? — удивляется Картер, словно он действительно не думал, что я буду пить.
— Да, правда. Давай сюда.
Смирившись, он открывает меню и толкает его в мою сторону.
— Возможно, тебе будет интересно это, — он указывает на список коктейлей прямо над видами пива.
Их так много, и они дорогие. По крайней мере, для выпивки. Мне не с чем сравнить. Взглянув на Картера, я шепчу:
— Десять долларов за выпивку? Это нормально?
Со зловещей улыбкой, он кивает головой.
— Да, Снежинка, это нормально.
— Боже, лучше бы это был хороший напиток, — смотря в меню, я не могу решить. — «Московский мул»60 — это кажется интересным. Я никогда раньше не видела медных кружек.
— Тебе это не понравится, — грубо говорит он.
— Откуда тебе знать? Возможно, это мой любимый напиток.
— Это не так, — говорит он с уверенностью, скрещивая руки на груди.
— С чего ты так решил? Ты не знаешь мои предпочтения.
— Снежинка, я видел, как ты давилась кофе после встречи в «Дорогой жизни». Если ты не справилась с кофе, то не сможешь осилить этот коктейль.
— Хорошо, — признаюсь я. — К твоему сведению, этот кофе на вкус как грязь.
— Я не собираюсь с тобой спорить об этом.
— Как насчет «Во Все Тяжкие»61. Кажется восхитительным.
Улыбаясь, он берет у меня меню и кладет рядом с солонкой и перечницей.
— Уже лучше.
Да! Почему эта улыбка заставляет меня чувствовать себя иначе?
Мы заказываем домашний куриный пирог, который так популярен, и ждем, пока официант принесет наши напитки.
— Это начало, моя первая выпивка. Кто знает, может быть, завтра это будут шоты.
Он морщится.
— Ты этого не сделаешь.
— Но могу, — я считаю. — У меня нет работы. Возможно, это будет днем, от нечего делать.
— Если ты используешь «от нечего делать», я уверен, что это не произойдет.
— Ну, теперь я должна доказать, что ты не прав.
— Валяй, — он бросает мне вызов. — И обязательно позвони мне после первого шота, я уверен, что услышу сожаления.
Не хочу признаваться, но он, вероятно, прав. Одна только мысль об этом вызывает во мне дрожь.
— Ладно, этого не будет. Но я б могла, если бы захотела.
— Могла бы, — он останавливается и спрашивает: — Ты хочешь работать?
Когда я жила с бабушкой, я никогда не думала об этом, потому что моей работой была забота о ней. Теперь же я не знаю, чем хочу заниматься.
Я отвечаю:
— Я хочу работать. Но не знаю, что именно хочу. У меня есть деньги моего отца, на которые я могу жить, пока решаю, чем именно заняться.
— Давай подумаем, — наклонившись вперед и прижавшись руками к столу, он спрашивает: — Что тебе интересно?
— Ох, я люблю рукоделие, заставлять людей улыбаться и смотреть мюзиклы.
— Ладно, это не совсем то, — он отодвигается. — А как насчет выпечки? Что-нибудь в этом направлении.
— О, это просто мечта. Это была бы прекрасная работа.
— Пиво и «Во Все Тяжкие» для дамы, — говорит официант, поставив наши напитки.
Я смотрю на красочную смесь с апельсиновой цедрой и начинаю нервничать. Один глоток сделает меня пьяной? Как это действительно работает?
— Готова?
— Думаю да. Моя первая выпивка, — я вытаскиваю свой телефон из сумочки и передаю его Картеру. — Сфотографируешь меня со своим первым напитком?
— Почему меня не удивляет эта просьба? — спрашивает он с сарказмом.
Я держу свой напиток обеими руками и улыбаюсь. Картер смотрит на меня мгновение, прежде чем взять телефон и сделать снимок. У него такой напряженный взгляд.
Покачав головой, будто он пытается что-то забыть, он поднимает свое пиво и говорит:
— Ура, Снежинка. Вот и твоя первая выпивка.
— Ура!
Мы чокаемся стаканами и с глубоким вздохом, я делаю свой первый глоток, пока жидкость проходит через горло в желудок, и, открыв глаза, ожидаю почувствовать себя по-другому, но ничего не происходит.
— Ну, это разочарование.
— Что? — спрашивает Картер, крепко держа пиво. Почему я считаю это привлекательным?
— Я думала, что после моего первого глотка произойдет что-то невероятное.
Его бровь снова поднимается.
— Ты думала, что, сделав глоток, превратишься во что-то? Например, когда Питера
Паркера укусил паук, и он мгновенно стал Человеком-пауком?
— Нет.
— Ты думала, появится группа мариачи62 и начнет играть песню для тебя?
— Нет, — я хихикаю, желая, чтобы это произошло.
— А чего ты ожидала?
— Не знаю, — я пожимаю плечами. — Немного молнии было бы круто. Или, может быть, мог появиться танцующий лепрекон63 и дать бы мне «пять».
— Ах, да, лепреконы сейчас кругом. Недовольны профсоюзной зарплатой, — шутит он.
— Ну, это все объясняет.
До конца вечера, мы говорим о том, что лучше всего я умею печь, то, что он любит готовить и какие еще напитки я должна попробовать. Потому что мне, судя по всему, нравятся фруктовые. Я поняла это только после одного напитка. Когда пришло время оплатить счет, Картер кладет свою карту в папку, прежде чем я смогу взглянуть на чек. Видимо, это значит, что он угощает, так как это моя первая выпивка.
Прежде чем уйти, я выпиваю два стакана воды, чтобы избежать похмелья. Картер уверяет меня, чтобы было похмелье, нужно выпить намного больше, поэтому мне не надо беспокоиться, но я все равно выпила немного воды на всякий случай.
Мы выходим в холодный ночной воздух. Темное небо освещается огнями города.
— Где твоя машина?
— О, у меня ее нет. Я приехала на такси. Мне нужно позвонить, чтобы они приехали.
Я начинаю набирать номер телефона, который использовала, чтобы добраться сюда, когда Картер кладет руку на мой телефон, его пальцы скользят по моей коже.
— В этом нет необходимости. Я отвезу тебя домой.
— О, тебе не обязательно это делать. Я не против взять такси.
— Ты не поедешь на такси, — сурово говорит Картер.
Прежде чем я могу возразить, он берет меня за руку и ведет по улице.
Мое сердце замирает. Мои мысли путаются. Картер держит меня за руку. Картер, один из самых красивых мужчин, которых я когда-либо видела, держит меня за руку и ведет меня по улице.
Моя внутренняя Дейзи визжит в восторге, наслаждаясь моментом, в то время как внешняя Дейзи пытается вести себя круто.
Но… эй, я держу парня за руку.
Картер
С уверенностью могу сказать, что я полностью потерян.
Предупреждающие колокола в голове говорят мне опустить руку, отойти и бежать прочь, но вместо этого я держу за руку Дейзи.
Я бы солгал, если бы не сказал, что это был самый приятный обед, который когда-либо я проводил с кем-либо. Дело не только в том, что светлая и солнечная личность Дейзи заразна, но и в том, что я смог поговорить с кем-то о моей страсти, и она не только была рада слушать, но действительно заинтересована. В моей страсти. Мы обсуждали разные варианты вкусов, и как десерт будет сочетаться с блюдом. Это было… весело.
Да, черт возьми, я сказал это. Это было весело.
Веселье было последним, о чем я думал, после того как Дейзи зашла в ресторан, выглядя как сексуальная блондинка. Я всегда думал, что Дейзи привлекательная, вроде соседской девушки, и невозможно не увидеть ее врожденную красоту. Но с новой одеждой, которая идеально ей подходит, я хотел отвезти ее домой, и одеть в те мешковатые водолазки и комбинезоны, которые она носила.
Она была более чем великолепна. Она выглядела сексуально.
И я не собирался позволять сексуальной, наивной Дейзи ехать домой на такси. Нет, ни за что.
— Тебе действительно не нужно это делать, — говорит она, следуя за мной.
— Мне не сложно, — я добираюсь до своего мотоцикла, и слышу, как она вздыхает. — Что-то не так?
Ее глаза расширяются, когда она замечает мой байк.
— Ты собираешься везти меня домой на этом?
Взяв шлем и взглянув на нее, я киваю.
— У тебя проблемы с этим?
Она быстро качает головой, как будто не хочет оскорблять меня. Подавшись вперед, она шепчет:
— А они не опасны?
Подвинувшись к ней, и вдыхая цветочный аромат, я шепчу:
— Я более опасен, чем этот мотоцикл, и у тебя, похоже, нет с этим проблем. А теперь, запрыгивай.
— Н-но, у меня нет шлема, — задыхается она.
Я подхожу близко, что ей приходится наклонить голову назад, чтобы посмотреть на меня.
Потому что я должен прикоснуться к ней — потому что против моей воли, я чувствую к ней притяжение. Я поднимаюсь и аккуратно заправляю ее шелковистые светлые волосы за ухо, мои пальцы касаются ее щеки.
Ее глаза расширяются, ее рот открывается, а щеки заливаются румянцем. Черт, она великолепная.
— Ты наденешь мой, — говорю хриплым голосом из-за того, как она влияет на меня.
— А как же ты?
Я закрепляю ремень на ее подбородке и опускаю козырек, и вижу свое отражение в шлеме.
— А я поеду без него.
Не теряя времени, я сажусь на байк, щелкнув подножку. Я держусь за ручки, когда ветер развевает полы куртки. Я киваю в сторону сиденья.
— Прыгай, Снежинка. Становится чертовски холодно.
Нерешительно она осторожно приближается к байку, почти похожая на куклу в шлеме.
— Я не знаю…
Заведя байк, поставив его вертикально, я поднимаю козырек, чтобы посмотреть ей в глаза.
— Скажи мне, разве не ты хочешь измениться и попробовать что-то новое?
— Да, но…
— Никаких «но». Это опыт. Наслаждайся этим, — я снова жестом указываю на сидение: — Запрыгивай. Не заставляй меня снова это говорить.