Немного устав от этого, говорю:
— Я не вижу в этом ничего смешного.
Его истерика утихает, и он смотрит на меня.
— Что? Ты ревнуешь?
— Ревную? Кто, я? — указываю на себя и отмахиваюсь. — Нет. Я вообще не ревную.
О, черт возьми, я так ревную. Чтоб тебя, Вероника Марс за то, что заставляешь чувствовать себя так.
— О, Снежинка, — он снова притягивает меня к себе, оставляя на губах легкий поцелуй, посылая озноб по моему телу, что резко контрастирует с тем, что происходит внутри меня. Шепотом, он говорит: — Вероника Марс — сериал, который показывали несколько лет назад.
— Сериал?
— Да, — он хихикает. — Ты действительно думала, что я назвал свой байк именем бывшей девушки? Я похож на такого парня?
Чувствуя себя ужасно глупо, но уже немного легче, я отвечаю:
— Ну, ты переменчивый. Возможно, это была бунтарская вещь.
— У тебя была слишком «защищенная» жизнь, — засмеявшись, он тянет меня в свои объятия, и я запоминаю этот момент, пока моя голова покоится на его груди. Мне нравится это чувство — его грудь напротив моей щеки. — Давай, я хочу тебе кое-что показать.
Сцепив наши руки вместе, он ведет меня к забору, в который я чуть не влетела, сжимает бедра и поднимает меня, усаживая на него. Не теряя времени, он присоединяется ко мне, стараясь сесть как можно ближе.
— Это прекрасно, правда? — спрашивает он, глядя на поле. Из-за прохладной зимы земля коричневая и пока еще нет намека на весну.
— Прекрасно? — спрашиваю смущенно. Возможно, он видит не то же, что и я.
— Поле. Оно прекрасно, разве нет?
Ладно, мы видим одно и то же. Я всегда могла увидеть красоту в чем угодно, но это просто поле в грязи.
— О, конечно? — мой ответ звучит как вопрос.
Он прижимается еще ближе и обнимает меня за плечо, притягивая к себе. Он так делал с каждой девушкой? Быть так близко к нему, он так просто прикасается ко мне, будто он делал это в течение многих лет, невероятно. Я отчаянно пытаюсь не придавать большого значения его прикосновениям. Возможно, он из тех людей, кто любит тактильный контакт. Его дыхание щекочет, когда он говорит мне на ухо.
— Дейзи, иногда ты не можешь увидеть красоту сразу. Иногда приходится сидеть, сложа руки и надеяться, что она превратится в то, о чем ты не имеешь представления. Жизнь — чертовски забавная вещь, от которой мы так много хотим. Мы оба желаем свободы, но в разных вариантах. И я бы хотел сказать, что впереди меня ждет прекрасное будущее, трудно увидеть потенциал в моей ситуации. Но с тобой… — он целует меня в макушку, я чувствую его губы на моей коже, когда он продолжает. — Перед тобой есть такое поле, с таким же потенциалом. Сначала это может казаться кучей грязи. Но когда ты позволяешь ей расти, пока ты ее активно взращиваешь, она может превратиться в нечто прекрасное.
Он поднимает руку, держа телефон, на экране которого я замечаю изображение. Присмотревшись, я понимаю, почему он привел меня сюда. Это фотография места, на котором мы сейчас находимся, но вместо пустого поля на ней изображены множество подсолнухов. Разные оттенки желтого цвета в сочетании с ярко-синим небом Колорадо очаровывают меня. Это одна из самых великолепных картин, которые я видела.
— Ты как это поле, Дейзи, — продолжает шептать мне на ухо. — В ожидании роста и цветения, — поцеловав в макушку, он говорит: — Не позволяй никому остановить тебя от достижения желаемого. Поняла?
Я смотрю на него, кивая:
— Поняла.
Он вздыхает, оглядывая поле.
— Ты особенная, Дейзи. В тебе так много потенциала. Надеюсь, ты это знаешь.
Если бы он тоже верил в свой потенциал.
Холлин
Я слышу объявления о прибывающих и вылетающих рейсах в аэропорту, пока спускаюсь к месту посадки пассажиров. Вокруг меня мир, где семьи и друзья радуются и воссоединяются, родители ругают своих детей, пока те бегают вокруг, но я не обращаю внимания. Я ищу Джейса.
До сих пор помню его болезненный, но все еще злой голос. Как только я оказываюсь у дверей, ведущих на улицу, замечаю его.
Он стоит, опираясь своим большим телом на одну ногу, прислонившись к стене рядом с лифтом и низко опустив на голову капюшон толстовки. Склонив плечи, он смотрит вниз, и крутит в руке телефон, пока не поднимает голову, мгновенно встречаясь взглядом со мной, будто зная, что я рядом.
Он отходит от стены, кладет в карман свой телефон и подходит ко мне. Светлые пряди его волос падают ему на лоб, а его голубые глаза смотрят прямо на меня.
Я взяла с собой небольшую сумку, и когда Джейс подходит ко мне, он забирает ее и соединяет наши руки. Мы молча идем на стоянку. Он открывает черный «Рэндж Ровер», кладет сумку в багажник и ведет в сторону пассажирского места, помогая сесть, но потом разворачивает меня, чтобы я стояла перед ним. Вздохнув, он прижимается лицом к моей шее, будто наконец-то обрел покой. Что случилось с того времени, как мы виделись в последний раз?
— Спасибо, что бросила все ради меня.
Отодвинув капюшон, я провожу пальцами по его волосам и чувствую, как всё сжимается в груди от этого интимного прикосновения. Я знаю, что Джейсу это необходимо.
— Что произошло? — его волосы мягкие, и напоминают то время, когда я делала так же с Эриком. Это вызывает ноющую боль в груди. Я скучаю по Эрику, но… я не могу быть близка с другим человеком? — Судя по твоей реакции, разговор с Ребеккой прошел не очень удачно.
— Не особо, — подняв голову, он спрашивает. — Мы можем просто поехать?
— Да.
Он встает и сжимает большим и указательным пальцами мой подбородок.
— Спасибо, Холлин.
Заведя машину, он выезжает со стоянки на дорогу и включает музыку. Салон заполняют звуки гитары и спокойный кантри голос Алана Джексона. Это умиротворяет и идеально подходит для поездки.
Под темным ночным небом, мы мчимся по городу, через пустынную местность, а высокие кактусы бросают тени под лунным светом. Единственный свет на дороге — виднеющаяся вдалеке будка, луна и яркие прекрасные звезды, сияющие в небе.
Не желая разговаривать, я наслаждаюсь тишиной, позволяя моему разуму проясниться. Я не очень часто так делаю, но сейчас самое подходящее время. Удобно расположившись, я поднимаю ноги на приборную панель, когда Джейс едет в сторону маленькой будки, которую я увидела вдалеке. Это автокафе с мороженым.
— Молочный коктейль? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне с очаровательной мальчишеской улыбкой.
— Клубничный, пожалуйста.
Он приподнимает бровь.
— Клубничный? Я бы мог отнести тебя к шоколадной девушке.
— По крайней мере, ты не подумал о ванили.
Он качает головой.
— С твоими прекрасными рыжими волосами, ты точно к таким не относишься.
— Спокойно, — я смеюсь и смотрю в окно, слушая, как Джейс говорит наши заказы. Два клубничных коктейля. Почему-то тот факт, что Джейсу нравятся клубничные коктейли, заставляет меня хихикать. Мне всегда казалось, что такое предпочитают девушки. Я не права, потому что Джейс не такой. Фактически, он полная противоположность этому.
Полная. Противоположность.
Проходит немного времени, когда наши коктейли готовы, и с холодной чашкой в руке мы снова в пути без определенного места назначения.
Спустя немного времени, Джейс подъезжает на небольшую смотровую парковку и останавливает машину. Повернувшись ко мне, он спрашивает:
— Хочешь посидеть со мной на капоте?
— У тебя есть одеяло?
Он кивает в сторону машины.
— Я тебя укрою.
Он все продумал.
Пока он берет одеяло, я иду к передней части машины, и прикидываю, как забраться на капот. Я всегда думала, что если посидеть на капоте машины, то на ней будет вмятина.
Но судя по решительному взгляду Джейса, когда он походит, мне не кажется, что его это беспокоит.
— Нужна помощь?
— Хм, я думаю, что смогу с этим справиться.
Я еще раз оцениваю свою возможность забраться, но не успеваю, потому что Джейс держит меня за бедра и без усилий поднимает на капот. Через несколько секунд он сидит рядом со мной, держа молочный коктейль в одной руке, а одеяло в другой. Подвинувшись к лобовому стеклу, мы опираемся на теплую поверхность и смотрим на темное небо. Я чувствую легкий ветер. Спасибо за одеяло.
Подвинувшись ближе, Джейс прижимает меня к себе, так что моя голова покоится на его локте. Он такой теплый, поэтому я не хочу отодвигаться, и буду получать удовольствие от этого комфорта.
Мы пьем молочные коктейли в тишине, наслаждаясь обществом друг друга, в темной пустыне. По крайней мере, без света это выглядит так. Это почти жутко, но я знаю, что рядом с Джейсом мне не о чем беспокоиться.
Как бы ни было сейчас спокойно, я понимаю, что мы не можем сидеть молча вечно, поэтому смотрю на звезды и спрашиваю:
— Что случилось с Ребеккой?
Его пальцы пробегают по моим волосам, вызывая дрожь. Я давно не чувствовала подобного. Это заставляет меня чувствовать себя снова живой. Я немного наклоняюсь к нему, цепляясь за искру энергии, проходящей через кончики пальцев.
— Она встречалась с моим лучшим другом Итаном.
— Что? — приложив руку к груди, я сажусь, чтобы посмотреть ему в глаза. — Серьезно? Как долго?
— Месяц, — он отвечает с придыханием, и проводит рукой по его коротким, непослушным волосам. — Я все еще не могу этого понять. Честно говоря, мне все равно, с кем встречается Ребекка. Это предательство моего лучшего друга, из-за чего я чувствую себя опустошенным.
Джейс садится, подняв колени, и опирается на них локтями, склонив голову вперед. Желая утешить его, я подвигаюсь и сплетаю наши руки.
— Он был там, Холлин. Он сидел там и смотрел, как я, бл*дь, плачу о том, что Ребекка хочет вернуть ребенка. И все это время он трахался с ней. Он просто сидел, не говоря ни слова.
Я сглатываю, мои эмоции путаются из-за его боли.
— Что это за лучший друг? — он качает головой. — Никогда бы не догадался, что Итан сделает подобное. Он всегда был верным, приветливым, и я бы никогда не догадался, что он может предать меня. Я не понимаю.