Дороги без следов — страница 24 из 53

Разволновавшись, сошел с тропинки и по пояс прова­лился в замаскированный снегом окоп. Кое-как выбрался опять на тропинку и, оглянувшись, ни на стоянках, ни возле землянок, ни на взлетной полосе никого не увидел. Никто не осматривал самолетов, не прогревал моторов. Аэродром точно вымер.

"Если только Пищикова вызвали в армию, то могут снять с должности, отдать под суд,- со страхом подумал Мо­харт.- А кто же будет командовать полком?"

Об этом, признаться, он никогда не думал. Действи­тельно, кто же будет командовать полком, если, например, снимут Пищикова? Синявский? Ражников? Сверчков? Кто из них лучше?

Был командиром полка Пищиков, и все они считались у него отличными летчиками, хорошими командирами. Часто подсказывали ему, командиру полка, как лучше провести тот или иной маневр. Например, разработали операцию блоки­ровки и штурма аэродрома в Гаевке. Пищиков внимательно выслушал их предложения. Потом от своего имени приказал всем командирам эскадрилий делать именно так, как они советовали.

Справедливости ради надо сказать, что он, Мохарт, по­лучив задачу для эскадрильи, всегда решал ее, как надо. И шире никогда не смотрел. Другое дело, что не было нужды залезать в чужие обязанности, да и не любил он выскаки­вать, как тот Пилип из конопли, чтобы покрасоваться, по­хвалиться перед остальными. Такой уж у него характер, а может, это оттого, что не кончал он авиационной школы? Пришел ведь прямо из аэроклуба. Смелости и отваги, ка­жется, хватило бы на троих истребителей, а тактикой овла­девал уже в полете, в бою. Не стыдился прямо на стоянке изучать то, что командиры звеньев зазубрили еще на школь­ной скамье. Советовался со Сверчковым, Жуком, с майором Синявским, с капитаном. Ражниковым. Все они воспитан­ники Качинской авиационной школы. Среди них особенно выделялся Сверчков. Москвич, сын профессора-медика. В авиационную школу пришел из спецшколы, а это все-таки не Бобруйский деревообрабатывающий комбинат, на кото­ром Мохарт работал грузчиком, имея за плечами всего пять классов. Настойчивость и трудолюбие помогли ему окончить аэроклуб и сесть на истребитель.

Где Сверчкову достаточно одного жеста, чтобы он по­нял, как надо действовать, там Мохарту надо показывать на макетах, словом, разжевывать. Но уж если он запоминал, то запоминал, как говорили в полку, железно.

Пищиков уважал Мохарта, часто оставлял за себя, когда отлучался куда-нибудь. И Мохарт справлялся с обязанностя­ми. Многие решения в масштабе полка принимал сам, и все было хорошо.

"Мне еще учиться да учиться у Пищикова",- подумал он.

Теперь, известно, если снимут Пищикова, то приедет вместо него человек из дивизии, может быть, пришлют из армии, из центра, и ему придется знакомиться с людьми, с воздушной обстановкой, а война тем временем ждать не будет. Командуй, веди группы и эскадрильи в бой. Именно веди! Прошло время, когда людей бросали в бой. Теперь надо грамотно водить, чтобы успешно побеждать коварного и все еще сильного противника. Как-то поведет себя новый командир полка? Будет ли новый командир ему учителем?

"Не будет Пищикова, не надо нам и варягов,- думал Мохарт.- У себя найдем. Сверчков, например... Молодой? Это же хорошее качество, а не недостаток. Авиация не пе­хота!"

Немного успокоившись, пошел на КП.

- Что слышно? - спросил у оперативного.

- Ждем, товарищ капитан.

Мохарт заглянул в телеграфную, потом отправился в класс. Над шахматной доской склонились майор Синявский и капитан Жук. Сверчков рассматривал карту на стене.

- Куда полетел командир?

- Куда полетел... - пожал плечами Синявский. - Не доложил. Только приказал мне до его возвращения командо­вать полком.

Что Пищиков оставил за себя Синявского, раньше не задело бы Мохарта. А теперь... Выходит, командир полка обиделся на него, перестал доверять.

Синявский оторвал взгляд от шахматной доски.

- Надо думать, дальше армии не полетит.

Мохарт сел за стол и, сложив руки на коленях, стал сле­дить за игрой. Шла она вяло. Синявский подолгу думал, был чересчур осторожным. Наконец, потер лоб, крякнул:

- Эх, командиры!

Капитан Сверчков сразу оглянулся.

- Как прикажете это понимать?

- Если генерала Снегирева в этот момент не окажется в штабе армии, ну, допустим, махнет куда-нибудь в части, то мы потеряем командира полка. А если бы вдобавок был у нас Потышин, он тоже не преминул бы себя показать.

- Такими, как Пищиков, не бросаются,- возразил Сверчков.

- Понимаете, там... Ну, не возьмут они "пешку" на себя. Постараются у нас найти козла отпущения.

- Братцы,- черные, навыкате, глаза капитана Сверчко­ва заблестели в хитроватой усмешке.- Все это так. Но туда же полетели Дичковский и Пищиков. И у нас нет оснований настраиваться на минорный лад. А вот если бы был Поты­шин, то, известно, потягали бы летчиков.

Жук заворочался, явно желая, чтобы товарищи обратили на него внимание, но тщетно. Никто и не посмотрел в его сторону.

- Если к обеду Пищиков не вернется, то одному из вас придется командовать полком, - Синявский поглядел на Мо­харта.- Скорее всего тебе.

Мохарт кивнул на Сверчкова.

- Ему. Молодой. Подает надежды.

Сверчков принял это за шутку. Однако почему все Мо­харт да Мохарт? И говорит это Синявский, с которым он, Сверчков, съел не один пуд соли. Что же тогда скажут в штабе дивизии? И почему первым обязательно идет Мохарт, а потом уже Сверчков? Только потому, что Мохарт Герой?

Глаза Сверчкова добродушно засветились.

"Пусть уж лучше будет Мохарт, чем кто-то чужой, по­думал он. - Уж кого-кого, а его-то мы насквозь знаем".

Встал, прошелся из угла в угол и снова сел.

- Братцы,- сказал он. - Как же так? Майор Синявский ищет среди нас заместителя... А не рановато ли?

- Может быть, и рановато, - согласился Синявский.

Из-за стола вскочил капитан Жук и так рванул "молнию" на груди, что по классу только треск пошел.

- Мы реалисты. Мы должны быть готовы ко всему. Майор Синявский правильно сказал,- он глянул на зампо­лита.- Не где-нибудь сказал, а здесь... И нечего на него...

Сверчков покачал головой:

- Яша, ты напрасно защищаешь того, кто и сам может защищаться.

- И не напрасно... - Жук отошел к окну. Лицо его окаменело. Он молча стал смотреть в окно. Удивительное дело! Мохарт и Сверчков отказываются. Зачем они это дела­ют? Для чего, собственно говоря, офицеры служат в армии? Сидеть все время на одной должности? В одном и том же звании? Да что это они?

Жук был уверен, что Пищикова сегодня снимут с долж­ности. Ну и что же? На земле нет людей, которых нельзя было бы заменить. Он, Жук, например, вполне мог бы взять на себя командование полком. Давно об этом подумывал, только вслух, правда, никому не говорил...

В классе тихо.

- Вот мы и поговорили, - первым подал голос Сверч­ков. - И какой вывод? Среди нас нет человека, который, используя случай, рвался бы на высокую должность. Это...

Жук приник к окну, точно хотел увидеть там что-то инте­ресное. Он не мог смотреть в глаза Сверчкову.

- Что, Яша? - спросил Сверчков.- Ты не согласен?

Жук только покачал головой.

- Почему?

Жук ничего не сказал.

- Петр Фомич намекал, что, возможно, Мохарту при­дется командовать полком, и у меня, знаете, вот тут ше­вельнулось. - Сверчков постучал кулаком себе в грудь. - Шевельнулся чертик самолюбия. Почему Мохарт? И знаете, что могло бы быть, если бы я его подогрел, того чертика? А так это чувство быстро прошло, остыло. А у вас что-нибудь вроде этого было? - он навалился на стол и пристально уставился на Мохарта.

Тот крепко пожал руку Сверчкову, весело прогудел:

- Молодец, Саша! Ты у нас как хрусталь. Насквозь ви­ден.

- Не хвали, - отмахнулся Сверчков. - Все мы хру­стальные. Однако никто из нас не набрался храбрости рас­сказать Дичковскому, как Пищиков пушечным ударом по "юнкерсу" вырвал Степанова из смертельной ловушки. Это ведь чего-нибудь да стоит... Правильно я говорю? А мы си­дим, гадаем... Мелкота!

- Мелкота, говоришь? - Синявский с интересом по­глядел на Сверчкова.

- Если не больше...

Жук оторвался от окна, подошел к столу.

- А начальства в дивизии для чего? Что оно, само не видит?

Сверчков покивал головой.

Гляжу я... Научились держаться за ручку управления самолетом, водим людей в бой, а здесь, на земле, не можем постоять за товарища.

Жук отошел к окну. Ссутулившись, молчал.

- Правильно, - сердито буркнул Синявский. - Не толь­ко за себя, а и за товарища надо уметь постоять. Это вам... - Он не успел поговорить. В класс заглянул телегра­фист и позвал его.

Командиры эскадрилий переглянулись. Сидели молча, пока не вернулся замполит. В руках у него была карта.

- Прошу сюда. - Синявский развернул карту на столе, все склонились над ней. - Нам приказано прикрыть войска. Вот тут, - замполит ткнул пальцем в южный край плацдар­ма, - сейчас в этом районе барражируют летчики Долубова. Кто от нас полетит эскадрильей?

- Я, - прогудел Мохарт.

Застегнув куртку, он собрался идти. Сверчков поднял руку.

- Пусть Мохарт побудет дома. Я пойду.

Синявский со­гласно кивнул Сверчкову:

- В двенадцать ноль-ноль бьпъ над плацдармом. Вы­полняйте!

14

Ветер раскачивал "лимузин", как детскую люльку.

Вслушиваясь в стрекотание мотора. Дичковский внима­тельно следил за низкими серыми облаками, что пронеслись над фонарем, как дым далекого пожара.

Под плоскостями расстилались однообразные заснежен­ные поля, а на них, как на озере, синели кустарники.

С левой стороны по курсу, на берегу извилистой речон­ки, показалась деревня. Дымили трубы, там-сям на улицах виднелись люди. В конце деревни на санках катались маль­чишки.

Днчковскому вспомнилось начало весны тридцать седь­мого года. Тогда командир полка отправлял его, лейтенанта, в дальнюю командировку. Давал советы, учил, как держать­ся, а главное - как воевать в воздухе. Фамилия у командира полка была похожа на имя - Петрик. Он сказал, что сам уже дважды просил разрешения поехать, но вышестоящее командование отказало, и его рапорты вернулись назад. Пет­рик считал, что в командировку поедут хорошие летчики. Там. понятно, будут и отличные командиры.