Ильгет улыбалась.
Муж оказался дома. Разговаривал с кем-то в Сети, плотно закрыв дверь кабинета. И хорошо, подумала Ильгет. Чем мне-то заняться? Почитать пока что-нибудь... правда, Питу это тоже может обидеть. Он как-то высказывал на днях возмущение тем, что я в его присутствии читаю. Но что еще делать? Здесь ведь не нужно готовить, стирать, убирать... Может, в сети покопаться, приобрести что-нибудь? Из одежды, например.
Если я и читать совсем не буду, я просто отупею. Ну что поделаешь... Ильгет включила монитор. Нашла торговый каталог. На Квирине запрещена реклама. Но полную информацию о любом товаре легко получить в сети. Раздел «одежда». Так... например, можно Пите скету подарить, у него мало что-то. «Мужская одежда», «летняя»... Ильгет выбрала нужный размер и цветовую гамму. Рубашки, надетые на жизнерадостные манекены, поплыли в глубине экрана. Ильгет не заметила, как вошел муж.
Он не сказал ни слова. И когда минуты через две Ильгет наконец оторвалась от монитора, она увидела Питу в крайне обиженном виде – подбородок оперт о ладонь, положенную на полочку шкафа, все тело привалено к стене в болезненной позе полного изнеможения.
– Пита, ты что? – спросила Ильгет, – что-то не так?
– Нет, все прекрасно,– тоном мученика произнес муж.
– Пита, скажи, пожалуйста, в чем дело, – попросила она.
– Да нет, все нормально. Ты свободная женщина, – с горечью сказал муж, – и абсолютно независима. А я не свободен. Мы в неравном положении, только и всего.
Ильгет почувствовала страшное желание заплакать. Опять. Что с ним? Ведь явно неладно с психикой.
– Пита, – голос Ильгет упал, – мне кажется, тебе надо все-таки обратиться к психологу. Что ты имеешь в виду? Почему я свободна, а ты нет?
– Да, да, я еще и больной! Я больной, ненормальный. Ты абсолютно нормальна и правильна.
Ильгет казалось, что она находится в каком-то затянувшемся кошмарном сне.
– Что я сделала, Пита?! Что ты ругаешь меня?
– Я? Ругаю? Как я смею ругать свободную женщину? Ты что? Я констатирую факты, а ты это считаешь руганью...
– В чем я свободна?
– Да во всем. Хоть бы от одной своей привычки ты отказалась ради меня!
Лучше не спорить, подумала Ильгет.
– Прости, – сказала она, – наверное, ты прав. Я не знаю, как лучше... ну посоветуй, я хочу постараться, чтобы тебе было хорошо. Я просто не знаю, я, наверное, что-то делаю неправильно.
– Ну вот пожалуйста, ты шляешься неизвестно где весь день.
– Но ты же знаешь, где. У меня тренировка. Пита, ну я же теперь работаю... у меня профессия есть.
– А почему у меня ничего нет?
– Ну как же? Ведь ты тоже готовишься к сдаче минимума, а потом будешь учиться профессии...
– Но я не живу этим! – воскликнул Пита, – для меня это не главное. И когда ты дома, я всегда провожу время с тобой...
– А я разве нет?
– Да какая разница, – с горечью ответил муж, – ты мной просто не интересуешься. Я для тебя пустое место. Ну конечно, разве я, тупой, необразованный человек могу сравниться с твоими новыми друзьями! С этим Арнисом!
Внутри все заныло – так привычно...
В тысячный раз одно и то же объяснять...
– Пита, – сказала Ильгет, – но это же неправда. Ты же сам знаешь.
– Да я это чувствую прекрасно! Ты же меня не любишь. Ну что, вот то, что между нами происходит – это можно назвать любовью?
– Ты о чем?
– Например, о вчерашнем.
Ильгет подумала. Вчера был нормальный секс. Все как обычно. Они попробовали новую позу. На взгляд Ильгет, все получилось, по крайней мере, у Питы (сама она не получала никакого удовольствия от процесса и привыкла к этому).
– А... что-то не так было?
– А что было так? – Пита уставился на нее круглыми глазами. Ильгет неловко пожала плечами.
– Не знаю...
– Главное, что мы с тобой не равны, – заключил Пита, – ты можешь делать все, что тебе нравится, а я нет.
– Почему, Пита? Не понимаю. Почему ты не можешь делать то, что тебе нравится?
– Ну хорошо. Предположим, я встречаюсь с женщиной... Тебе это понравится?
Ильгет опустила глаза.
– Нет, Пита, – сказала она спокойно, – я против этого.
– Вот видишь! – победно заключил он, – я об этом и говорю. Мы не равны.
– Но подожди, у меня же тоже нет любовников.
– А они тебе и не нужны. У тебя другие интересы. А у меня эти. Ты свои интересы удовлетворять можешь, а я свои – нет.
Ильгет ошеломленно молчала. Логика была железной.
– Ты командуешь мной, как хочешь, – Пита развивал успех, – ты можешь мне приказывать, а я тебе нет...
Ильгет с отвращением к себе почувствовала, как слезы катятся по щекам. Ну что с ними сделать? Но как победить эту логику? И почему она приказывает, когда, в чем?
– Пита, но разве я тебе что-то приказываю?
– Да, ты ставишь мне ультиматумы! Если у меня будет любовница, то я подлец! Разве не так? Или ты, может быть, согласна на то, что у меня будет любовница?
– Нет, – сказала Ильгет, – не согласна.
– А почему, позволь спросить? Ведь тебе не нравится секс со мной. Его будет меньше.
Ильгет пожала плечами.
– Потому что я не хочу... ну не хочу... ты же этим во-первых, свою душу погубишь.
– А тебе какое дело до моей души?
– Ну знаешь... ты мне все-таки не чужой человек, – Ильгет начала плакать уже всерьез.
– Прекрати реветь сейчас же! – закричал Пита, – Ты манипулируешь мной!
Но Ильгет уже не могла остановиться. У нее начиналась истерика. Она побежала к двери... Надо успокоиться в первую очередь. Пита нагнал ее, схватил за плечи.
– Стой! – прорычал он, – куда пошла? Я еще не закончил разговор.
– Отпусти меня! – зарыдала Ильгет, – оставь меня в покое, – и попыталась вырваться.
Пита с бледным, перекошенным от злости лицом зашипел:
– Я тебя не оставлю! – и попытался одной рукой, как бывало захватить Ильгет за волосы, а другая уже отошла для размаха, чтобы ударить по лицу... Ильгет рефлекторно ушла от удара, поднырнув под руку Питы... и замерла. Дальше надо было бить в нос. Но рука обмякла, словно ватная. Ильгет не двигалась. Пита ударил ее по щеке – не так сильно, как собирался. Потом швырнул со злостью. Ильгет приземлилась на ноги и спружинила. Она стояла и расширенными глазами смотрела на мужа. На щеке цвело красное пятно.
Ильгет поняла, что просчитывает дальнейшие действия мужа – если бросится справа, отпрыгивать влево, если наоборот – направо не получится, там стена, значит, заблокироваться... Можно, конечно, его остановить ударом в голень или в солнышко. Но...
Теперь Ильгет не плакала. Она достигла уже какого-то предела горя, за которым не бывает слез.
Святая Мария, матерь Божья, моли Бога о нас, грешных... обо мне, пресвятая Дева! Господи, помилуй меня!
– Ты же чудовище, – прошептал Пита, – ты непрошибаема.
Он ощущал полнейшее свое бессилие. Отчаяние. Бесполезно! Все бесполезно. Эту стену не пробить. Бейся в нее головой, стучи кулаками. Боль – да она привыкла к боли. Унижение? Похоже, для нее просто не существует такого понятия. Она во всем права, а он – виноват. Кругом. Он гораздо хуже ее. Он сволочь. И хуже всего то, что она даже не называет его сволочью! Вот сейчас, вроде бы, сорвалась, убежала... Так она еще и прощения попросит.
Но она же неправа, она виновата, во всем виновата! Просто потому, что она не может быть права! Не может быть она права, если рядом с ней ее близкому человеку так плохо! А она ничего не может сделать! Не может и не хочет! Если бы хотела, давно бы что-нибудь сделала!
Ильгет шевельнулась.
– Пита, – теперь она заплакала. Но, как чаще всего, не истерикой, а беззвучно, просто слезы полились. Голос звучал порывисто, искренне, – я люблю тебя. Прости меня, если я тебе причинила зло. Прости. Я тебя все равно люблю. Правда.
Она подошла к нему. Пита растерянно обнял жену.
– Ну вот... ну ладно, ты меня тоже прости. Я не хотел. Разозлился сильно. Ты меня тоже довела. Ладно...
Ильгет снова записалась на прием к сексопатологу, той же приятной, пожилой женщине. С женщиной все же легче было говорить о таких вещах.
– Муж все время мной недоволен, – сказала она спокойно, – я думаю, что я просто не даю ему каких-то вещей... чего-то, в чем он нуждается. В основном его претензии относятся к сексу. Я стараюсь... мы пробуем разные вещи, но... все время получается так, что я пассивна... или слишком холодна. Ему не нравится. Он говорит, что чувствует, я будто делаю ему одолжение...
Ильгет помолчала.
– Он не так уж неправ. Я... мне не хочется этого. Совсем. Особенно сейчас, после всего. Но и раньше не хотелось. Я холодная. Скажите, можно это изменить как-нибудь?
– Ильгет, мы ведь уже занимались с вами? – врач внимательно посмотрела на нее.
– Да, но... это не помогает. Я расслабляюсь. Мне просто... ну не хочется. Может, у вас есть... ну да, есть же такие препараты, которые усиливают женское либидо. Желание. Чтобы я стала как кошка в течке. Ну можно же так сделать?
– Как кошка, – усмехнулась врач, – сделать-то можно. Есть и более простые способы. Смотрите эротические картины, фильмы. Ищите то, что интересно лично вам. Исследуйте свою сексуальность. Но я боюсь, милая, что вам это не поможет.
– Почему? Фильмы я уже пробовала. Не помогает. Я думаю, может, если препараты.
– Ильгет... а вы мужа любите?
– Да, – сказала она уверенно.
– Я вижу, что на вас крестик. И догадываюсь, что для вас это серьезно. Я о другом. Вы как мужчину его любите?
– Конечно, – сказала Ильгет, – он ведь и есть мужчина. Как же мне его еще любить?
– Не из чувства долга?
Ильгет пожала плечами.
– Нет. Ну при чем здесь любовь? Я люблю его. Мне приятно с ним быть. Обниматься приятно. Я жду, когда он придет домой. Но в сексе, там другое. Ну дайте мне какое-нибудь лекарство...
– Милая, да не поможет вам лекарство, – грустно сказала врач, – вы поймите... так же, как и фильмы не помогли. Либидо можно поднять... Только вот направлено оно у вас будет не на мужа.