Всего в России в 1911 году насчитывалось 585 железнодорожных училищ, в которых обучалось 99 094 человек.
Необходимо подчеркнуть, что все начальные школы имели цель – способствовать развитию в детях начал нравственности и осознанной религиозности, а также дать им элементарное образование. Курс одноклассных школ включал Закон Божий (той религии, которая исповедовалась учащимися, преподавался, как правило, представителем духовенства), арифметику, русский и церковнославянский языки (кроме школ в местностях с неправославным населением); велись занятия по чистописанию, по возможности вводились занятия рукоделием, ремеслом, церковным пением. В старших отделениях двухклассных училищ продолжалось изучение предметов одноклассной школы, а также преподавались основы истории и географии России, геометрии, черчения, естествознания.
Необходимо отметить, что обучение в начальных школах (за исключением уездных училищ, с 1858 года) было, как правило, бесплатным. Эти школы финансировались казной (38,6 % – к 1911), из земских сборов (22,5 %), городскими (13,3 %), крестьянскими и казачьими (10,9 %) органами самоуправления. Важное значение имела благотворительная помощь (7,3 %). Из казны в значительной части финансировались начальные школы на окраинах Российской империи, а также железнодорожные (69,5 % – в 1911), церковно-приходские (62 %), еврейские (51,9 %), инородческие (47,9 %), станичные (37,3 %), земские (37 %), школы грамоты (42,4 %), приходские (36,2 %) училища.
Нередко определяющим в судьбах обучавшихся в таких учебных заведениях детей и подростков становился тот факт, что выпускники этих училищ получали право поступать по экзамену в сельскохозяйственные школы, учительские семинарии и на различные курсы.[5]
Учительская семинария
Алексей Прошляков решил поступать в учительскую семинарию, что было весьма непросто. Судите сами. Необходимо было сдать вступительные экзамены, коих было немало. А. Прошляков выдержал один из первых своих жизненных экзаменов, получив следующие оценки: русский язык письменный и устный – хорошо; арифметика письменная и устная – хорошо; славянский язык – удовлетворительно; история – хорошо и география – хорошо.[6]
Таким образом, успешно сдав экзамены, в 1915 году А. Прошляков поступил в Рязанскую Александровскую учительскую семинарию и в 1919 году окончил её.
Обращает на себя внимание тот факт, что пятеро детей из семьи рабочего после окончания железнодорожного училища поступили в учительские семинарии. Такое положение А.И. Прошляков объяснял очень просто: «не столько призванием каждого, а, главным образом, экономическими соображениями».
Дело в том, что в Рязанскую Александровскую учительскую семинарию на полную стипендию с проживанием в общежитии в стенах семинарии принимали только уроженцев Рязанской губернии. Такие условия были выгодными для семьи – дети получали среднее педагогическое образование и не нуждались во время обучения в дополнительном содержании.[7]
Достойно внимания содержание программ, по которым обучались семинаристы. Известно, что в 70-х годах XIX века царское правительство стало ограничивать открытие земских учительских семинарий и учительских школ. Вместо них создавались казённые учительские семинарии, в которых должны были воспитывать будущих учителей для народа в духе православия и «преданности престолу». Выработанное в 1870 году «Положение об учительских семинариях» и инструкция 1875 года предписывали учащимся семинарий неуклонное исполнение православных обрядов и требований православной церкви, посещение богослужений, соблюдение постов, говение, в свободное время – чтение книг религиозного содержания.
Здание Александровской учительской семинарии в г. Рязани
Курс учительских семинарий был установлен трёхлетний (после революции 1905 года он стал четырёхлетним). В семинарии принимались главным образом окончившие двухклассные училища. При учительских семинариях создавались общежития, большинство семинаристов получало стипендии: казённые и земские. Сначала учительские семинарии были только мужскими, впоследствии стали открываться и женские. К 1 января 1917 г. в России действовала 171 учительская семинария. В них преподавались: Закон Божий, русский язык и литература, математика, естествознание, физика, география, история, рисование, пение, педагогика, методика первоначального обучения. Во многих семинариях (особенно в земских) преподавались также ручной труд и сельское хозяйство.
При этом учительские семинарии по сравнению с гимназиями и реальными училищами давали меньший объем общеобразовательных знаний. В периодической печати нередко указывали на этот их недостаток. Положительной стороной учительских семинарий была педагогическая подготовка учащихся.
Преподавались педагогика с элементами психологии и истории, методика преподавания в начальной школе русского языка и арифметики. Педагогическую практику учащиеся семинарий проходили в существующих при них образцовых школах.
В расписании – ручной труд и сельское хозяйство
В Александровской учительской семинарии наравне с чистописанием, математикой, Законом Божьим, церковнославянским языком, историей, географией и педагогикой воспитанники изучали бондарное и столярное дело, пчеловодство. Проводились также занятия по земледелию, садоводству, огородничеству, ветеринарии, медицине. Словом, возвратившись в деревню, молодой учитель мог и дом себе поставить и хозяйством обзавестись, огород посадить, домашнюю скотину подлечить… Он мог стать полноценным сельским жителем и обеспечивать семью не только учительским трудом, но и сельским хозяйством. Следует отметить, что в Александровской семинарии уделялось внимание и изящным искусствам – студентов учили рисованию, черчению и пению. Местный хор был на хорошем счету в городе и часто участвовал в службах в Троицкой церкви.
Не чуралась семинария и передовых педагогических взглядов, поддерживая актуальные для того времени начинания. Так, в 1892 году педагогический совет учебного заведения направил прошение в Санкт-Петербург, в Главную физическую обсерваторию при Министерстве народного просвещения о помощи в организации Рязанской метеорологической станции на базе Александровской учительской семинарии. Обсерватория не только поддержала инициативу провинциальных любителей метеорологических наблюдений, но и помогла с оборудованием, прислала флюгер, пару дождемеров, термометры и гигрометр.
Одним словом, первая Рязанская метеорологическая станция была оборудована по последнему слову техники конца XIX века. Результаты работы метеостанции были востребованы – метеопрогнозы печатались в губернской и уездной прессе.[8]
Обращает на себя внимание тот факт, что при поступлении в учительскую семинарию будущие педагоги должны были уметь читать, владеть письмом и арифметическим счётом. Также обязательным условием было знание молитв и основных церковных правил. Для тех, кто не был уверен в своих познаниях, работал класс подготовки с трёхлетним обучением. Преподавание в нем велось студентами-семинаристами. На старших курсах для них это служило серьёзной педагогической практикой.
Как уже отмечалось, помимо базовых предметов воспитанников обучали бондарному ремеслу, столярному делу и пчеловодству. Проводились курсы земледелия, садоводства, огородничества, ветеринарии, практической медицины. Образование было всесторонним, кроме наук большое внимание уделялось ремёслам и практическим знаниям. Всестороннее обучение заставляло сосредотачиваться на занятиях, не отвлекаясь на посторонние дела. Здесь Алексей Прошляков учился организовывать своё время, осваивать большой объём разнообразных знаний, получал навыки и нарабатывал опыт обращения с разнообразным рабочим инструментом. Вместе с тем юноша учился жить и работать в коллективе, осваивал правила мужской дружбы и товарищества, участвовал во внеучебной деятельности учительской семинарии.
Каждый год семинария выпускала почти сотню воспитанников. Обучение было полностью бесплатным, а для проживания прибывших издалека имелся пансион. После окончания обучения выпускники подлежали распределению в уезды, где были обязаны отработать не менее шести лет. Избежать распределения можно было, уплатив Земству денежную компенсацию оплаты обучения в размере 300 рублей. В своих воспоминаниях Алексей Иванович подчёркивал, что чувствовал себя постоянно обязанным порядку, установленному в семинарии, учёбе и воспитательной работе демократически настроенных преподавателей.
Первые годы революции застали А. Прошлякова в семинарии.
Позднее он писал:
«В среде преподавателей были демократически настроенные наставники, деятельность которых была направлена на осознание семинаристами крайней необходимости завоевания победы и укрепления пролетарской революции».[9]
Пролетарское происхождение и трудная жизнь в рабочей среде до семинарии, демократичность взаимоотношений между преподавателями и учащимися, среди самих учащихся во время учёбы в семинарии значительно укрепили в Прошлякове в сложный период революционных перемен убеждённость в правильности пути, по которому вели за собой народ большевики.
До весны 1919 г. в семье Прошляковых, как и в других семьях, было очень тяжело с продовольствием. Кое-как перебивались на мороженом картофеле да на скудном пайке хлеба. Перед Алексеем стояла дилемма: продолжить учёбу или подумать о том, как помочь семье пережить эти трудные времена.
Юношу всё же тянуло к учёбе. И он решил поступить учиться на физико-математический факультет Московского университета. Одновременно, чтобы хоть как-то помочь семье, он поступил в Москве на работу в Народный комиссариат продовольствия станционным эмиссаром по Московскому железнодорожному узлу, затем – в Главное управление снабжения продовольствием армии. Это позволило ему несколько улучшить положение семьи. Но при этом, отдавая всё время работе, Алексей Прошляков не смог посещать занятия в университете, куда ему удалось поступить.