Надо сказать, что своё участие в боевых действиях в качестве начальника инженерных войск 4-й армии Алексей Прошляков оценивал как судьбоносное в его военной карьере. В 1939 году в составе этой армии он принимал участие в освободительном походе в Западную Белоруссию. Армия выполнила задачу по выходу на рубеж реки Буг, и командование ждало дополнительных указаний о дальнейшем поведении на границе соприкосновения с немцами.
Укрепление границы
Для воссоздания подлинной исторической картины рассмотрим далее некоторые факты из биографии нашего героя. После присоединения новых территорий А. Прошлякову поручают сразу же заняться инженерным обустройством защитных рубежей на западной границе. В этой местности практически не было никаких устойчивых линий обороны, поэтому красноармейцам в спешном режиме приходилось их возводить.
С точки зрения большой стратегии возможно и целесообразным был выход на новую государственную границу, но как показал дальнейший ход событий, в действительности ситуация и дальнейшее её развитие оказались сложнее и трагичнее. Обратимся вновь к исключительно интересным воспоминаниям А. Прошлякова:
«Я же, как небольшой инженерный начальник, очень сожалел, что мы ушли со старой границы, оставив на ней в большей степени готовности для ведения боевых действий укреплённые районы и, даже больше, разоружив их для перенесения вооружения в укреплённые районы, начатые строительством в 1940 году непосредственно на новой границе. Получилось так, что мы в новом укреплённом районе большинство точек не вооружили, а старый Слуцкий разоружил, засыпав вооружения землёй».[20]
Необходимо было начинать строительство новой линии укрепления границы. Главный военный совет принял решение свернуть работы на старых объектах. Работы были спешно прекращены, рабочие бригады отправились вместе со своей техникой и оборудованием на запад. Старую линию укреплений предполагалось реорганизовать и постепенно разоружить. Ещё 15 ноября 1939 г. Военный совет РККА принял решение о сокращении штатов крепостных гарнизонов на одну треть и о разоружении части укреплений.
Вновь вопрос разоружения старых укреплений был рассмотрен в феврале 1941 г., когда стало очевидно, что оборонная промышленность не в состоянии справиться с производством требуемого количества вооружения и оборудования для укреплений на новой границе. В этой ситуации заместители Народного комиссара обороны по делам вооружения маршал Кулик и по делам УР (укрепрайонов) маршал Шапошников, а также член Военного совета Жданов выдвинули предложение изъять часть артиллерийского вооружения из некоторых старых УРов. Предложение это остро критиковали как Народный Комиссар Обороны маршал Тимошенко, так и начальник Генерального штаба маршал Жуков. Окончательную точку в этом вопросе поставил Сталин, который приказал перенести часть артиллерийского вооружения из старых укрепрайонов в новые. Сегодня это решение представляется единственно верным. Однако недобросовестное его исполнение привело к тому, что снятое вооружение вместо новых укреплений «осело» на складах.
Известно, что в период 1939–1940 гг. границы СССР изменились. Также совершенно понятно, что для улучшения охраны границы, а также защиты пограничников в случае нападения на границе и заставах, требуется установить некоторые инженерные сооружения, проще говоря – провести инженерное оборудование границы. Понятно это было и командованию пограничных войск СССР, поэтому и был принят ряд соответствующих постановлений.
Комиссии всех уровней, начиная от отряда и заканчивая Главкоматом, констатировали тот факт, что многие начальники застав на новой границе уделяют мало внимания строительству полевых укреплений. Дальше следовали взыскания, но, как правило, кардинально на местах ничего не менялось. И причин тут несколько – это как шапкозакидательские настроения начальников застав, так и нехватка сил и средств.
На инженерное оборудование новой границы было выделено 10 млн. рублей золотом (огромные деньги), в погранвойсках было сформировано несколько инженерных батальонов, однако, как всегда, гладко дела обстояли только на бумаге.[21]
Следует особо отметить, что советское военное планирование боевых действий против Германии началось с октября 1939 г. и продолжалось до середины июня 1941 г. За этот период было разработано пять вариантов плана оперативного использования Красной Армии в войне с Германией. Это, конечно, не исключает наличия и других рабочих вариантов, которые всё ещё недоступны для исследователей.
Строительство укрепрайонов
Общая задача Красной Армии на Западе была сформулирована следующим образом: в период отмобилизовывания и сосредоточения войск – упорной обороной, опираясь на укреплённые районы, прочно прикрыть наши границы и не допустить вторжения противника на нашу территорию.
Что касается роли А.И. Прошлякова в выполнении этой задачи, то ему было поручено заняться строительством Брестского укрепрайона.[21]
Почему такое внимание уделялось именно строительству укрепрайонов? Подчеркнём ещё раз, что из-за чрезвычайной протяжённости западных границ СССР, составляющей 2000 км, построить непрерывную линию фортификационных приграничных сооружений было совершенно невозможно. Более приемлемой была концепция строительства отдельных укреплённых районов, защищавших наиболее важные оперативные направления. Задача линии укреплений состояла в том, чтобы задержать наступление противника и обеспечить контрудар силами собственной регулярной армии.
Из чего исходило военное руководство, делая ставку на создание укрепрайонов? Логично предположить, что не в последнюю очередь, на это решение оказали влияние природные и территориальные особенности СССР, которые уже сами по себе являлись важным оборонительным элементом: многочисленные небольшие речки, обширные территории, покрытые лесом, труднопроходимые песчаные и болотистые участки местности.
Наши реки – широкие и сложные для форсирования. Основная масса рек не имела твёрдых берегов. Мосты приходилось строить таким образом, чтобы их полотно проходило не только над рекой, но и над затопляемыми участками берега. Проблемы возведения переправ на труднопроходимых и легко превращаемых дождями в непроходимые топи берегах усугублялись довольно быстрым течением.
К этому следует добавить, что огромные леса, окружавшие полесские болота, тянулись вдоль границы 1939 года на севере до Минска и на востоке до Днепра. Другие древние пущи простирались на юге от покрытых болотами территорий неподалёку от Ленинграда, на Валдайской возвышенности и между Москвой и Смоленском, создавая полосу естественных преград на пути вражеских армий.
Что представлял собой укреплённый район? – Это полоса местности, оборудованная системой долговременных и полевых фортификационных сооружений, подготовленная для длительной обороны специально предназначенными войсками во взаимодействии с общевойсковыми частями и соединениями». По принятым в конце 1920-х годов принципам построения УР, он мог достигать длины по фронту до 70 километров. (Брестский укреплённый район № 62).
Укреплённые районы Западного особого военного округа 1940–1941: 68 – Гродненский, 66 – Осовецкий, 64 – Замбровский, 62 – Брестский
Как же строился Брестский укреплённый район № 62? Его сооружение было начато в соответствии с директивой народного комиссара обороны от 26 мая 1940 г. для прикрытия Белостокского выступа от удара с юго-западного направления. Рекогносцировочные работы были проведены зимой 1939/40 года. По воспоминаниям Л.М. Сандалова, эти работы осуществлялись при глубоком снежном покрове и наспех. Поэтому результаты зимних рекогносцировок оказались неудовлетворительными, и весной 1940 г. все пришлось переделывать заново. Никаких работ зимой по строительству УРа не проводилось, войска занимались размещением личного состава и бытовым строительством.
Вторично рекогносцировка была проведена командующим 4-й армией генерал-лейтенантом В.И. Чуйковым совместно с комендантом укреплённого района. Тогда же командующий армией установил дивизиям полевого заполнения рубеж строительства батальонных районов.
Следует отметить, что 62-й (Брестский) укреплённый район был одним из самых больших по протяжённости на новой границе. Он включал укрепления, протянувшиеся на 170 километров от южной окраины Бреста (ст. Митки) до деревни Путковицы (Семятичи) (с лета 1945 г. – территория Польши) по высоткам правого берега реки Западный Буг вдоль линии государственной границы СССР с Германией.
К особенностям строительства данного укрепрайона следует отнести то, что полоса обороны укреплённых районов почти не имела предполья, а её общая глубина не превышала 2-х километров. Поэтому строительство укреплений производилось непосредственно в поле зрения немецких наземных наблюдательных постов. На отдельных танкоопасных участках имелось около 30 километров противотанкового рва. Кроме того, на территории узлов сопротивления было оборудовано до 16 тыс. метров траншей, а на подступах к ним установлено до 30 километров проволочных заграждений.
Как писал А.И. Прошляков в своих воспоминаниях, «на танкоопасных направлениях намечалась установка минных полей. Противотанковых мин в армии, кроме небольшого количества для учебных целей, не было. Не было их и в укреплённом районе… Несмотря на мероприятия по полевому доусилению, плотность войск на границе была настолько ничтожной – до шестидесяти километров на дивизию первого эшелона – проткнуть её по незанятым промежуткам не составляло никакого труда, тем более, такими плотными боевыми порядками немцев, которые к весне 1941 года были выдвинуты непосредственно к границе».[22]
Генеральным планом оборонительного строительства предусматривалось в 1940–1941 годах завершить строительство и оборудование первой полосы узлов обороны и опорных пунктов укрепрайонов. В последующие годы (вплоть до 1945 года) намеча