дворы и переходы. Потом был подъём по длинной-предлинной пологой лестнице, непривыкший к интенсивным физическим упражнениям спецагент выдохся, и настроение у него испортилось.
После того, как он начал предъявлять права и требовать встречи с уполномоченными лицами, тот самый бородач (оказавшийся невысоким, но совершенно квадратным) проволок его за шкирку через большой замковый двор и запер в какой-то комнатушке, предварительно обобрав и вывернув карманы, изъяв все деньги, маячок портала, амулеты, которыми Виланд в суматохе так и не успел воспользоваться и удостоверение личности. Никакие возмущения, крики и даже предъявление липовой лицензии Гильдии сыщиков не возымели действия. «Барон приедет — разберётся».
07. РАЗОБРАТЬСЯ НАДО БЫСТРО
ЛИЦЕНЗИОННЫЙ СЫЩИК
Виланд
Самое обидное, что заперли его безо всякого уважения к статусу. Нет, чтобы в башне с решётками на окнах, ну или, хотя бы, в мрачном подвале. Хотя, нет, в подвале не надо — вдруг там крысы, фу… А вот в башне бы…
Камера охотнику за головами досталась совершенно неромантическая: выгородка в каком-то сарае. В щéли между закрытыми на гнутый гвоздь ставнями виднелся вроде бы свинарник. Крепкая, но какая-то неприглядная дверь была закрыта снаружи на шпингалет. В комнатушке имелся топчан с шуршащим, набитым сеном тюфяком (по крайней мере, страшно далёкий от сельской жизни Виланд думал, что это, должно быть, сено) и чурбак, изображавший в одном лице табуретку, прикроватный столик, вешалку и все прочие предметы мебели.
Через пятнадцать минут появился всё тот же квадратный мужик, сурово поставил на чурбак кувшин с водой и кусок хлеба и буркнул:
— До ветру понадобится — стучи. Аль кричи, Прохор меня зовут.
Прохор ушёл, предварительно окинув Виланда смурным взглядом, но через пять минут появился снова и кинул на тюфяк катушку ниток с иголкой.
— Штаны хоть зашей, лицензионный сыщик, а то перед людьми стрёмно.
Виланд поглядел в закрывшуюся дверь, в сердцах от всей души пнул топчан и запрыгал, схватившись за отбитую ногу.
Вот блин.
Всё тот же день, всё там же
До вечера Виланд зашил штаны, три раза совершил променад до дощатого строения в углу двора и съел запоздалый обед. Внутри туалета типа «сортир» было на удивление чисто и даже не пахло, а рядом висел умывальник для рук. На обед принесли тарелку каши с мясом и кружку крепкого чая. Кроме шитья штанов заняться было нечем, так что оставшееся после обеда время сыщик тупо проспал.
Проснулся он от того, что кто-то бесцеремонно тряс его за плечо.
— А?
— Бэ. Вставай, говорю. Господин барон приехал. Велел тебя вести.
Виланд подскочил, судорожно оправляя одежду и стараясь придать себе солидности. Он озирался по сторонам, словно бы забыв, что в этом помещении зеркала нет и быть не может, приосанивался и надувал щёки. Но все его усилия были сведены на нет Прохором, высказавшимся:
— Пошли уже, шалупéнь…
Оказалось, что тот двор, через который его так бесславно протащили с утра, был, наверное, какой-то хозяйственный. Они пересекли его наискосок, прошли в ворота, потом ещё в одни и оказались в яблоневом саду. Яблоки были ещё неспелые (это даже Виланд понял), но уже большие, ветки сгибались под тяжестью плодов, и под многие были поставлены подпорки. Среди яблонь обнаружилась беседка, в которой сидело несколько человек в камуфляжных штанах и футболках, на ногах берцы — ну чисто спецназ на отдыхе. Высокий мужчина в центре, видимо, и был сам барон Серого замка.
— Вот, господин барон! Этот и есть! — на этом представление Прохора закончилось, и охотник за головами решил внести некоторую ясность:
— Добрый день господа… и э-э-э… дамы, — как же он лоханулся-то, не сразу заметил, что трое сидящих — женщины! — Меня зовут Виланд, я независимый сыщик, лицензированный Гильдией сыска Жемчужного города. Некоторое время назад ко мне обратились родственники двух молодых людей, недавно прибывших в новый мир. Последнее, что о них известно — что они прошли порталом в окрестности вашего замка 14 дня 1 месяца этого года. Молодые люди ещё плохо знают законы и обычаи и могли по недоразумению…
— А! Это те насильники⁈ — воскликнула одна из дам, совсем девчонка, обращаясь явно не к нему.
Виланд похолодел. К насильникам на всех территориях, где был порядок, относились плохо.
— Но отцы могли бы… — промямлил он.
— Не могли бы! — отрезал барон. — Дело пересмотру не подлежит. Теперь с тобой. Телепорт в наши земли разрешён в следующих случаях: для наших подданных, для тех, у кого есть моё письменное разрешение, для представителей княжеской канцелярии и курьеров либо участников дипломатических миссий и союзных договоров — по предварительному согласованию, для друзей моей семьи. В противном случае любого ждёт баронский суд и наказание по моему усмотрению. По совокупности данных, так скажем. Так что предлагаю тебе добровольно покаяться и, быть может, облегчить свою участь.
Виланд надулся:
— Я протестую! Я ни в чём не виноват! Ваши люди отобрали мои документы, ограбили!..
Барон посмотрел на сидевшую рядом женщину, на руке у которой, высунув язык, сидела маленькая огненная саламандра:
— Любимая?
Она вздохнула:
— Виланд, он же Андрюша Вилкин, две тысячи седьмого года рождения, образование неоконченное среднее. На Новой Земле четыре месяца. Сперва проедал денежки, жил на широкую ногу. Потом понял, что в Жемчужном житьё дорогое и надолго кубышки не хватит. Пытался пристроиться торговым посредником, однако не потянул, поскольку нужно работать и нельзя воровать. Два месяца назад двоюродная сестра, Людмила Вилкина, подала ему идею стать частным сыщиком/охотником за головами, гонорары там действительно приличные, а ей, опять же — процент. Она же подделала лицензию от Гильдии сыщиков, благо с полиграфией Матушки это не составило труда. Можешь не краснеть, Андрюша, в наших землях лицензии Жемчужного города всё равно стоят не дороже туалетной бумаги, — баронесса посмотрела на мужа. — Гораздо интереснее, милый, почему он так скоропалительно решил перебраться сюда.
Люди, сидящие по бокам, загомонили:
— Ну, мам, не томи.
— Давай уже, нам тоже интересно!
Мама? Это всё — что ли, их дети?.. Да блин, откуда она вообще всё это?..
Баронесса усмехнулась:
— Андрюша был, знаете, этаким мальчиком Бобби.
— Деньги любил? — уточнила вторая девушка, постарше.
— Да. Зарабатывал с малолетства как мог. На платные митинги ходил. Комментарии за денежки писал. Знаете, вот это: мне целых четырнадцать лет, а у меня уже всю пенсию отняли, я дочь офицера, питаюсь синими куриными шкурками и в таком духе… Но в две тысячи двадцать первом Пиндосия внезапно кончилась, а наглы взяли не всех. Но Андрюше повезло. Ещё целых пять лет он доблестно боролся за либеральную демократию по приемлемым ценам. Потом кормушка сузилась, и тут Андрюша уже пролетел. Но и тогда судьба не отвернулась от него. Бывший шеф сколотил новую шайку, которая, знаете, «сынок, положи мне денег на телефон», «мама, я сбил человека» и «мы сами не местные, дом сгорел». С годик назад Андрей решил, что пора на вольные хлеба, и решил заняться новым бизнесом: толкать бабушек через порталы в обмен на недвижимость. Компетентным органам это не понравилось, и Андрюше пришлось бежать. А здесь — какая неприятность — откровенного облапошивания не получается, и надо работать. Вот и мечется мальчик. Вы же не поверите, он даже амулеты купил: подавление воли и незаметность. Только от страха забыл, как их использовать.
За столом начали ржать, очень обидно.
— Ну, и что с ним делать? — барон, очевидно, спрашивал присутствующих.
— П҆гостить и отпустить? — подал голос один из парней, и все стали ржать ещё больше.
Виланд хватал воздух открытым ртом и не мог собраться с мыслями.
— Погодите! — наконец нашёлся он. — Но ведь всё, о чём говорит эта леди, к вашим владениям не имеет никакого касательства?
— Да, — согласился барон. — Но, видишь ли, с Россией у нас добрые и дружеские отношения, включая договор о задержании преступников. Ты у нас в нескольких видах мошеннических действий замешан. Я, конечно, могу прибегнуть к такой форме международного сотрудничества как экстрадиция. Но тут есть некоторая трудность… — в голосе барона прорезалось подозрительное сочувствие. — Передать тебя в Российскую Федерацию я могу только мёртвым, поскольку, как известно, живые в ту сторону не проходят, — точно, над ним издеваются! — Второй вариант — судить тебя здесь, по моим законам. Настроение у меня сегодня хорошее, я даже предлагаю тебе выбрать: первый вариант или второй?
— Ну… второй… — Андрей сам себя едва слышал, понимая, что это — конец.
— Молодец! Правильный выбор! Я, барон Земель Белого Ворона Владимир, приговариваю Андрея Вилкина, он же Виланд, за незаконное проникновение путём телепортации в земли Белого Ворона, а также за открывшееся в процессе разбирательства участие в многолетних и разнообразных видах мошенничества на Матушке к двадцати годам общественно-полезных работ на благо наших земель. Привести приговор в исполнение немедленно. Веди его, Прохор.
Они вернулись в тот же двор, из которого вышли, Прохор велел ему зачитать какую-то бумагу, строго следя за тем, чтобы он правильно произносил все слова, и в особенности своё имя (как старое, так и нынешнее), после чего вручил ему метлу и велел вымести двор.
Оглушённый всем произошедшим, Андрей взял метлу и растерянно оглядел фронт работ. Он прошёл в дальний угол двора, примерился. Потом подумал, что, наверное, начать лучше с другого края, чтобы двигаться к туалету.
— Ну, чего стоишь? — возникший из-за плеча Прохор заставил его вздрогнуть. — Здесь работы на полчаса, — он скептически посмотрел на Андрея. — Ну, на час… ладно — на два! Аккурат к ужину управишься. А не управишься — смотри, ужинать будешь в завтрак.
Опасаясь, что его снова начнут таскать за шкирку, Андрей торопливо заширкал метёлкой. Прохор, глядя на его неуклюжие судорожные размахивания, только покачал головой.