Абрам, стеснённый всеобщим вниманием, последовал совету, и очередь двинулась дальше. Костя решил помочь с составлением меню и описывал предложенные продукты с профессиональным мастерством. Овощи, фрукты, ягоды и разные сорта сыра он расхваливал так вкусно, что всё хотелось попробовать. Абрам едва сдержался, чтобы не нагрузить поднос с верхом. Под конец Костя сосватал ему ещё и пару пирожков — с картошкой и сладкий (а вдруг на ночь глядя аппетит взыграет, можно с собой припасти). Абрам заметил, что не только он, но и несколько человек за ним изрядно наполнили свои подносы и теперь смотрели на них в некоторой растерянности. Такой талант вызывал невольное восхищение, и Абрам решил похвалить своего нового приятеля.
— Так это у меня от бати! — засмеялся Костя. — Он у меня корчмарь на Северном тракте. Трактир «Железные сапоги». Может слышал? — Абрам с сожалением помотал головой. — Дар у него — вкусно готовить и вкусно рассказывать. А я с малолетства ему помогал, должно быть, нахватался.
Они сели на ближайшие свободные места.
— А почему — железные сапоги?
— Да понимаешь, как в сказке, — Костя усмехнулся, — пока счастье своё найдёшь — три пары железных сапог стопчешь. Батя с мамкой в первый год в портал зашли, только не в ближний и даже не в тот, что в Серых землях. А ещё дальше, на северо-запад. Здесь, правда уже четвёртый год шёл. История длинная. Восемь семей было. Приходилось им и бегать, и отбиваться от индейцев, и с работорговцами воевать. Потом шли через ведьмачьи земли — как раз первые монстры полезли — еле ноги унесли. Почти все вещи пропали. Потом зима, северней Бурной попали в буран. Хорошо, после всего палатка у них сохранилась. Знаешь — туристическая такая, на шестнадцать человек. Вот в неё они и набились, все сорок. Сугробы в те бури намело под два метра — ну и застряли они. В летнем все! Еле как зимушку срубили. Припасы покончались — чуть с голоду не померли. В конце зимы их баронские рейнджеры нашли, все уже одной ногой в могиле были. Батя один ещё ползал на карачках, печку топил, отвар делал из берёзовых почек да из сосны, поил лежачих…
В столовой было тихо. Видимо, талант рассказчика действительно коснулся сына корчмаря.
— Вот потому, брат, и называется наша таверна «Железные сапоги». В этих землях нашли мы своё счастье, понимаешь? — Костя резко встал и поднял кружку: — За барона!
Народ вокруг дружно подхватился с мест, поднимая кружки, глаза у людей блестели.
— За барона! — дружный рёв вспугнул сидящих на подоконниках в ожидании крошек птиц. Они резко взвились, хлопая крыльями, и уселись под крышей соседнего дома, перетаптываясь и возмущённо ворча. Люди радостно чокались железными кружками с крепким ягодным чаем. И Абрам чокался тоже. И тоже говорил: «За барона!»
Это было ново и странно. Он неожиданно понял, что эти люди — ВСЕ эти люди — любят своего господина, который сегодня днём показался ему таким жестоким и пугающим. Второй новой мыслью была та, что, пожалуй, многие из них могли бы рассказать свои истории, может быть, такие же жуткие, как история Костиной семьи. Или даже страшнее. Абрам отпил из кружки и сел.
Да. За барона.
09. ПЕРСПЕКТИВЫ
СНОВА ВИЛАНД
Андрюша Вилкин
Андрей собрал остатки мусора руками, потому как в совок он наотрез отказывался заметаться, выкинул всё это в мусорку и только тогда заметил, что один из созерцателей его позора стоит рядом. Первым побуждением Андрея было сказать этому пацану что-нибудь такое — резкое, но… друзья-то его ведь вернутся. И как они среагируют на подобное? То, что здесь — не интернет, и за свои слова надо отвечать, ему объяснили в первые же дни пребывания на Новой Земле…
Пацан тем временем подошёл поближе и вполне дружелюбно спросил:
— Слышь, чудик, тебя как зовут?
Андрей вытер руки об штаны:
— Вил… — он хотел сказать «Виланд», но почему-то постеснялся, — Вилкин Андрей.
— А-а. А меня Макс. У тебя одежда-то сменная есть?
Андрей даже растерялся от такого вопроса.
— Нету…
— Да, брат, в такой пыльной хламиде Маря тебя даже на порог столовой не пустит. Иди хоть руки вымой, да пойдём, я тебе вынесу.
Андрей успел помыть руки и узнать, что в домике с мутными витражами находится душевая для работников хоздвора, когда появился Прохор. Оглядев Андрееву пыльную одежду, он выдал:
— Ну, свинόта!
— Да ладно, дядь Прохор, — вклинился Макс, — мы щас вместе пойдём, да я ему на улицу вынесу — поест.
Прохор сурово сдвинул брови и благословил:
— Ладно, шуруйте!
Столовая, оказывается, была довольно далеко: нужно было пройти через каретный двор, где содержались и ремонтировались всякие средства передвижения: повозки, фургоны, тележки всяких мастей, сани и даже, действительно, кареты.
Столовая занимала нижний этаж трёхэтажного дома. Наверху, похоже, были какие-то мастерские или классы. В обе стороны от входа под навесами стояли длинные массивные скамьи. Макс кивнул Андрею на одну из них:
— Посиди тут, я щас.
Андрей присел подальше от входа, чтобы не мозолить никому глаза и начал опасливо озираться. К столовой со всех сторон стекался народ, парни и девушки. Он в который раз напомнил себе, что многим из них может быть уже за сотню лет, но значительная часть была действительно очень молодой, даже юной. В Жемчужном он такого не замечал.
Жемчужный был вообще интересный город. Когда в Измайловском парке открылся большой портал с видом на шикарный пляж, усыпанный золотистым песком, народ сразу возбудился. Многие попёрли искать новой жизни. Климат в точке выхода оказался очень мягким, сродни средиземноморскому, чем чрезвычайно привлёк внимание сильных мира сего. Всего за десяток лет вблизи портала Измайлово разросся городок, состоящий сплошь из приличных вилл и особняков. Некоторые умудрялись жить на Новой Земле, управляя своими капиталовложениями на Старой — и жить неплохо. Город содержал свою стражу и службу благоустройства улиц, несколько театров, концертных залов и галерей, славился своей солидностью, респектабельностью и элитными ресторанами. Вокруг города во множестве плодились посёлки людей попроще, активно зарабатывающих на прямой поставке в Москву свежайших морепродуктов, пряной зелени, экзотических фруктов и сувениров из вычурных морских раковин.
Наверное, в посёлках тоже было много детей. Но посёлки Виланда не привлекали. Ему до дрожи хотелось попасть если не на самую верхушку (всё же, определённое здравомыслие у него имелось), но хотя бы в разряд «особ приближённых». И Людкина идея с гильдией сыщиков казалась такой заманчивой… Тьфу, втравила, сучка! Андрей с трудом удержался, чтоб не плюнуть, мало ли, как эти среагируют, местные — вон двор аж блестит…
Минут через десять выскочил Макс, вынес ему тарелку картошки-пюре с рубленной… вроде бы курицей, вилку, разрезанный пополам длинный пупырчатый огурец, здоровенную кружку чая, в которой плавал ещё какой-то маленький овальный листик, кусок хлеба, пару пирожков и какие-то вяленые кусочки кажется фруктов в маленькой миске, поставил и умчался. Всё это было составлено на пластиковый поднос, типа как в кафе. Вот этот поднос поразил Андрея больше всего. Он настолько не соответствовал каменному замку, мощёному двору и скамьям из монументальных плах, что выглядел совершенно дико и неуместно.
Однако, среди людей, прошедших мимо него в столовую, тоже не было единообразия. Наряду с уже виденным милитари в мужских гардеробах встречались джинсы, футболки, ковбойки, совершенно домотканого вида рубахи (прямо как в музеях), кожаные жилетки и даже, вроде бы, кольчуги. О девушках и говорить не приходилось. Тут, похоже, выпендривались кто во что горазд.
Внезапно из открытых окон донёсся дружный рёв, от которого Андрей вздрогнул, а птицы на соседнем открытом окне всполошились и улетели: «ЗА БАРОНА!» — всё понятно, сплошной тоталитаризм, без прославления своего деспота за стол не садятся — вон, аж окна задрожали!
На крыльцо выскочил мальчишка и несколько раз ударил в подвешенный у двери колокол.
Может, звал опоздавших, а может — сигналил типа, что пора отваливать? Андрей испугался, что сейчас выйдут и отберут поднос, и торопливо начал есть.
АТЛАС И ТУМАН
Всё тот же вечер
Кельда
Атлас действительно оказался хороший, гораздо лучше предыдущих изданий. По крайней мере, по нашим землям расхождений в картографии я не видела. Вообще, все имперские были отрисованы довольно-таки неплохо. Если с остальными дело обстоит так же…
И фотографии качественны.
— О, смотри! И мы здесь есть!
С другой стороны, если есть другие правящие семейства — почему бы нам не быть? На нескольких разворотах были живописно представлены: Вова в парадном, Вова в доспехах, Вова с носорогом, Вова со мной и мы в окружении младшего поколения, замок и его окрестности, в том числе мост через Бурную, панорамные виды различных мест и яркие люди. Отдельного внимания заслуживали очень вкусные фотографии мясных и рыбных деликатесов, ярмарка сыров и серия наливок и настоек под маркой «Весёлая саламандра». Ну, так-то, приятно.
И статья о Белом вороне вполне внятная. Определённо, стоит почитать про другие территории. Жаль, что с глобусом Новой Земли пока не получается, ну да ничего, какие наши годы, как говорится.
Вова взял у меня книгу, полистал, периодически хмыкая и угукая.
У столовой зазвонили в колокол. Опоздавших созывают.
— Знаешь, милый, — вспомнила я. — Этот маг… Он… странный какой-то.
Вова закрыл книгу.
— И в чём конкретно его странность?
— В его детских воспоминаниях — туман.
— И что тут странного? Многие помнят детство очень смутно.
— Да нет… — я поморщилась, досадуя, что не могу подобрать внятного объяснения. — Он не просто не помнит детства. Оно… скрыто каким-то сильным детским страхом. Даже не так. Вынуто как будто. А ещё он — сирота, хотя о смерти своих родителей ничего не знает.
— Может, просто маленький был? Забыл?