Плакала она долго и самозабвенно. Но времени было хоть отбавляй. Впереди два выходных, можно и наплакаться, и выспаться, и квартиру в порядок привести. Все получилось. Наплакавшись вволю, Оксана перестала жалеть себя. Ну не дал Бог счастья в жизни, так что теперь? Надо жить дальше. Живут же как-то одинокие женщины, которых море вокруг, и справляются. И она тоже, как показалось, жизнь свою наладила. И дорогу нашла правильную, да только не тот язык выбрала. Хотя на язык валить нечего. Все равно пан Тадек в их офисе появился и знание языка здесь ничего уже не меняло. Один только взгляд на него – и все, как в пропасть рухнула.
Взять себя в руки сразу не удалось, но через пару недель Оксана уже практически вошла в привычную колею. О пане Тадеке старалась не думать, хотя это было трудно. А тут еще и занятия эти. Как только польскую речь услышит, так все, готова, кажется, поверить, что он снова рядом. Пусть спокойный, пусть безразличный к ней, но ведь рядом, и это не так уж и мало.
В общем, лето было для нее нелегким. Летом у людей каникулы, отдых. Значит, и в занятиях перерыв. Но нужно было как-то держаться, и Оксана справилась. К началу сентября даже повеселела немного и уже начала надеяться, что выбралась из этой несостоявшейся любви живой и почти без потерь.
Но тут произошли новые события, которые снова свалили ее с ног, прямо, можно сказать, в нокаут отправили.
В самый ненастный период рано начавшейся осени, когда опадают с деревьев пожелтевшие листья и небо набухает низкими мрачными тучами, а все живое впадает в ежегодное осеннее уныние, в офис пришло неожиданное предложение. Дружественная польская компания приглашала к себе для обсуждения и составления планов дальнейшей совместной деятельности группу специалистов из их фирмы. И начальство почему-то решило, что Оксана должна поехать с этой группой. Путь лежал в Лодзь, один из крупнейших промышленных городов Польши.
Сотрудники – и отправляющиеся в поездку, и остающиеся на месте – одинаково бурно и эмоционально обсуждали не столько возможности совместной деятельности, сколько саму поездку. Только Оксана оставалась какой-то заторможенной и все отмалчивалась, когда ее теребили вопросами о предстоящем путешествии и предложениями о том, как наилучшим образом представить себя в зарубежной фирме. Но ей почему-то было все равно. Казалось, несостоявшаяся любовь уже ушла в прошлое и сердечная рана начала затягиваться. И вдруг – на тебе, подарочек! Противоречивые чувства одолевали молодую женщину вплоть до определенно неразумных, типа «назло кондуктору возьму билет и пойду пешком». Ибо решила она поехать в самом что ни на есть затрапезном виде. Вот не будет она наряжаться и всячески себя украшать. Не будет – и все. Пан Тадек и так на нее никакого внимания не обратил, зачем же напрасно тратить усилия и бередить душу. Но как справиться с собой, когда он снова возникнет рядом, Оксана не знала.
В общем, отправилась она в путь в видавших виды джинсиках и скромной курточке с капюшоном. На все вопросы отвечала коротко: холодно, ветрено, сыро, а заболеть не хочется. Куда еще болеть, когда сердце то бьется в груди как колокол, то вовсе замирает? И что делать, не поймешь. Решила держать себя в ежовых рукавицах, но что из этого получится, пока было неясно.
Летели самолетом. В аэропорту Люблинек их встретила пани Ирэна, как всегда, элегантная и приветливая. Она с удивлением взглянула на сверхскромно «упакованную» Оксану, но потом улыбнулась и обняла ее за плечи.
– Я рада, что ты приехала, девочка, – сказала тихонько.
Группу отвезли в гостиницу, а через два часа забрали на экскурсию по городу. За это время Оксана совсем вышла из-под контроля, который себе наметила, и в мыслях постоянно возвращались к Тадеку, который захватил ее сердце в плен и, как выяснилось, вовсе не был забыт. Теперь она пожалела, что так плохо собралась в эту поездку, но изменить что-либо было уже поздно и пришлось смириться.
Как прошла экскурсия по городу, который был для нее землей неизведанной, она помнила плохо. Сотрудники восхищались площадью Свободы, имеющей четкую восьмигранную форму, нарядными улицами, красивыми домами и храмами, здесь даже родные места вспомнились, когда осматривали Александро-Невский собор, но Оксана смотрела на все это как сквозь воду. Немного оживилась она, когда в старинном парке их завели в оранжерею, засаженную пальмами, но этого хватило ненадолго. Оксана просто сгорала от нетерпения оказаться наконец в офисе и увидеть пана Тадека. «Просто увидеть, – убеждала она себя, – и ничего больше».
Но просто увидеть не получилось. Встретивший гостей пан Тадек вел себя совсем не так, как в свой приезд на их фирму. Теперь он был весел, разговорчив и в высшей степени любезен, особенно с дамами – Оксаной и довольно пожилой уже Евгенией Алексеевной, завотделом. Он расточал им комплименты, а на Оксану смотрел и вовсе так, как будто перед ним была по меньшей мере принцесса, и не обращал никакого внимания на ее джинсики и затрапезный джемперок. Он манил ее взглядом, как сказочный василиск. Оксане было и сладко, и страшно. Она ничегошеньки не понимала в том, что происходит. И, не выдержав, обратилась с вопросом к пани Ирэне, которая всячески проявляла по отношению к ней приветливость и дружелюбие.
– Что это случилось с вашим паном Тадеком? – спросила она женщину, улучив момент. – Его как подменили. То был воплощенная вежливая добродетель, а сейчас ловелас, каких поискать.
Пани Ирэна усмехнулась.
– Он у нас и правда веселый мужчина и к женскому полу весьма неравнодушен, – ответила она откровенно. – Но когда к вам ехал, его крепко напугал кто-то, сказав, что стоит только вашей женщине улыбнуться лишний раз, так потом не отвяжешься. Глазом не успеешь моргнуть, как под венцом окажешься. А он у нас вольный охотник, такого не любит.
Оксана рассмеялась. Такой глупости она в жизни не слышала. Может, подшутил над ним кто?
Но смейся не смейся, а внимание к ней пана Тадека становилось все заметнее. Уже и свои сотрудники стали на них поглядывать.
– Вы, Оксаночка, мне кажется, покорили нынче нашего бывшего визитера с одного взгляда, – сказала, улыбаясь, Евгения Алексеевна, – того и гляди похитит вас.
– Ну, это вряд ли, – откликнулась молодая женщина, – просто красуется пан Тадек, у себя дома расхрабрился.
Но шутки шутками, а до похищения чуть не дошло на самом деле. Пан Тадек стал делать такие недвусмысленные предложения, что не понять их было невозможно даже такой неискушенной в искусстве флирта женщине, как Оксана. Он совершенно откровенно хотел получить от нее легкую, ни к чему не обязывающую любовь во всех ее проявлениях.
Когда до Оксаны дошло, чего от нее ожидает этот мужчина, такой интересный и привлекательный, она на мгновение оторопела, но потом пошла в атаку. Куда и девались смущение и растерянность.
– Я, знаете ли, пан Тадек, максималистка в отношениях, – заявила она, смело глядя ему в глаза. – Мой принцип: все или ничего.
– Это как же понимать? – удивился мужчина.
– А очень просто. – Оксана тряхнула волосами, которые вдруг рассыпались по плечам и заиграли в свете люстры, как спелые колосья на солнце. – Или вместе и навсегда, или нет и до свидания.
Она еще раз взглянула на мужчину, на этот раз строго.
– Тот, кто не умеет делать выводов из уроков жизни, не заслуживает ее даров, – сказала она. – Я свои уроки получила сполна и выводы делать научилась. Так что не тратьте даром времени, пан Тадек, и переключитесь на другой объект.
С этими словами Оксана повернулась и пошла прочь, оставив мужчину только что не с открытым от удивления ртом. Он был потрясен, шокирован.
Вот это да! Вот это женщина! Как она лихо отбрила его, и слова сказать не успел.
А Оксане вдруг стало легко и свободно на душе. Такой свободы она отродясь не знала. Всегда, всю жизнь ее держали в зажатом состоянии какие-то обстоятельства, скорее всего, по большей части придуманные ею самой. Просто от нелегкой жизни она комплексовала. И даже когда ей казалось, что она обрела свободу, все равно цепи с себя не скинула. Только сейчас, когда разлетелись вдребезги иллюзии и пришло понимание реальности происходящего, все встало на свои места. Оксане казалось, что она может взлететь как птица под самые небеса и наслаждаться там простором и волей. Сам того не желая, пан Тадек освободил ее от огромного груза, который все время лежал на ее плечах, придавливая к земле. Как это произошло, она и сама не понимала, но чувство свободы и полета потрясало и очаровывало. Жизнь заиграла совсем другими красками и стала иной, хотя сама она ничуть не изменилась и была по-прежнему одинокой и неустроенной в жизни молодой женщиной.
Конец визита прошел под знаком деловых отношений. Оксана помогала, чем могла, начальству, взявшему ее в эту поездку, открыла глаза на город, который лежал перед ней, и вела себя как всякий нормальный человек, попавший в новые места. Ее прежнюю затуманенность сознания как ветром сдуло. А тут и солнышко выглянуло, ветер разогнал тучи, и мир стал еще ярче. Евгения Алексеевна и пани Ирэна, как женщины опытные и много понимающие в жизни и любви, смотрели на Оксану с нескрываемым удивлением. Но еще больше удивления вызвала она у самого пана Тадека. Такого он еще никогда не встречал. Это было явление новое, незнакомое и потому очень интригующее. Но Оксана на его изумленные взгляды никак не реагировала, на людях была вежлива и даже приветлива, а встреч в более интимной обстановке просто не допускала. Когда пришло время отъезда, она спокойно простилась с представителями принимающей стороны и отбыла домой в полном удовлетворении от хорошо проведенной командировки.
А приехав домой, Оксана призадумалась. И что же это получилось, скажите на милость? Она отказалась от предложения (пусть не самого пристойного) мужчины, который завладел ее вниманием и только что не снился каждую ночь, и теперь чувствует себя замечательно. Ощущает себя свободной, как никогда раньше. Как будто груз неподъемный с плеч сбросила и выпрямилась наконец во весь рост.