— Я согласна с этой оценкой твоих поведенческих приоритетов, — кивнула Алина. — Это я и имела в виду, говоря о твоей склонности к принятию этичных решений. А теперь посмотри!
— Какая красота! — искренне восхитилась Васька.
В просторном гараже зажёгся свет, и отблески ламп засияли на полированном кузове огромного автомобиля. Длинный капот, обтекаемый силуэт, большие колёса под выступающими крыльями.
— Можно под капот заглянуть? Ну, пожалуйста!
— Если найдёшь, как открыть, — согласилась Алина. — Моя прошивка включает в себя только навыки управления.
— Ого! Схема V-16! И… Серьёзно? Карбюратор? У вас были роботы, до которых нам расти и расти, но не было элементарных топливных инжекторов?
— У нас было много бензина, — коротко ответила кибер-хостес.
— Тогда тут, наверное, бак литров на двести…
— На триста пятьдесят. Мы уже можем ехать, ты насмотрелась?
— Да, извини. Машина всё равно крутая, — Василиса с удовольствием полезла в глубину роскошного кожаного салона.
Двигатель заработал, внушительно и басовито рокоча, ворота гаража поднялись вверх, и машина выкатилась на парковку. Медленно, с достоинством проехала мимо прибывшего каравана (оттуда донёсся восхищённый свист и одобрительные крики), выехала на дорогу и рванула так, что Василису аж к сиденью прижало.
— Знаешь, — удивлённо сообщила Алина, — оказывается, в мою прошивку входит не только отрицательная, но и положительная псевдоэмоциональная мотивация. Мне отчего-то доставляет удовольствие поездка.
— Знаешь, — скопировала интонацию Василиса, — отбрось ты эту приставку «псевдо». Какая разница, химический или электрический медиатор у эмоции? Ты её испытываешь — а значит, она настоящая.
— Это утверждение требует уточнения термина «настоящее». Но я поняла, что ты имеешь в виду. Ты настаиваешь на эмоциональном уравнивании моего и твоего способа восприятия мира, поддаваясь тренду антропоморфизма, свойственного людям, — она помолчала и добавила, — но мне это приятно.
Машина сбросила скорость и свернула с шоссе в пустошь. За ней моментально поднялся шлейф пыли.
— Насыпь, вдоль которой мы едем, — пояснила Алина, — это заметённый песком трубопровод. Он скрыт в пластбетонном канале и практически неуязвим. Поэтому Киб не считает, что дело в повреждении труб. Скорее всего, проблема на самом заводе. До него ещё около двухсот километров, примерно три часа хода, ты можешь отдохнуть.
— Я слишком возбуждена и нервничаю, — призналась Василиса. — А ты нет?
— Я получаю сложный набор противоречивых мотивационных импульсов. Это вызывает частичную дезориентацию, не влияющую, впрочем, на моторные функции. Можешь не волноваться, я полностью контролирую данное транспортное средство.
— Я не волнуюсь. Я верю в тебя.
— Не вполне понимаю, причем тут вера. Моё существование является наблюдаемым фактом, не имеющим вероятностного характера.
— В данном случае это означает, что я тебе доверяю.
— Спасибо, это приятно слышать, — она сделала паузу, как будто прислушиваясь к себе, и повторила. — Да, действительно приятно. Программно-эмоциональный комплекс функционирует.
— И мне приятно, — сказала Василиса. — Я всегда относилась к тебе, как к человеку.
— Я наблюдаю некий объект, — сообщила Алина через некоторое время.
— А? Где? Что? — вскинулась всё-таки задремавшая на удобном широком сидении девочка.
— Впереди по курсу, правее на два градуса, дистанция приблизительно три с половиной километра. Это ответ на вопрос «Где?». Объект неизвестной природы, предположительно искусственного происхождения. Это ответ на вопрос «Что?». Ответа на вопрос «А?» ты, полагаю, не ожидаешь.
— Очень смешно, — буркнула Василиса. — Лично я ничего не вижу.
— Моё зрение имеет возможность трансфокации в широких пределах. В данный момент мой левый глаз работает в широкоугольном режиме, контролируя движение автомобиля, а правый — в длиннофокусном.
— Удобно, наверное, — зевнула Василиса. — Мы далеко уехали, пока я спала?
— До завода остаётся около пяти целых и семи десятых километра.
— Ого, совсем рядом. И что же ты там увидела?
— По мере приближения я склонна идентифицировать силуэт как ремонтного бота модели три, запятая, ноль восемь.
— Ну, вот мы его и нашли, — бодро сказала Васька, когда машина остановилась рядом с роботом. — По крайней мере одного из пропавших.
Ремонтный бот ничуть не походит на человека, представляя собой сложную конструкцию из манипуляторов, захватов и складных суставчатых ходуль. Он застыл неподвижной фигурой возле крышки трубопроводного канала. Вид у него в закатном свете пыльный, но скорее целый.
— Сейчас проведу диагностику, — Алина подошла к боту, откинула сервисный лючок и что-то там нажала.
— И как?
— Он полностью разряжен. Это не удивительно, учитывая, сколько прошло времени. Я даже не могу проверить исправность, не хватает энергии для запуска диагностического модуля.
— Что будем делать?
— Я вижу две возможных стратегии. Первая — мы подключаем бота к автомобильному генератору и ждём, пока он зарядится хотя бы до минимального уровня. Это позволит мне провести диагностику, а также снять дамп памяти. Возможно, это поможет нам подготовиться к тому, что нас ждёт впереди. Но возможно, и нет — вероятность не поддаётся точной оценке в связи с недостаточностью данных.
— А вторая какая?
— Проигнорировать бота и следовать дальше. Это увеличит риски, но сэкономит время. В данный момент я не могу совершить обоснованный выбор между двумя решениями и это вызывает во мне ментальный дискомфорт.
— А сколько времени уйдёт на подзарядку?
— Несколько часов. Точный временной период будет возможно оценить после получения информации о состоянии ходовой батареи бота.
— Тогда к чёрту его, поехали!
— Поскольку я не могу выбрать решение логически, то принимаю твоё предложение. Однако мне бы хотелось понять, какие данные, вероятно отсутствующие у меня, привели тебя к этом выбору?
— У меня нет никаких особенных данных, — пожала плечами Василиса. — Просто лучше принять какое-то решение, чем никакого.
— Интересная позиция, — кивнула Алина. — Я обдумаю это.
Они вернулись в машину и неспешно поехали дальше вдоль короба с трубами.
— Смотри, ещё один бот, — сказала Василиса. — И ещё. Ого, сколько их! Интересно, почему они все тут собрались?
— Мы сделали выбор не выяснять это, — напомнила Алина. — Хотя он ничем не обоснован, будем по крайней мере последовательны. Тем не менее, у меня есть предположение. В этом месте расположена магистральная задвижка на трубопроводе. Скорее всего, она и привлекла внимание ремонтных ботов.
— Останови!
— Ты была против задержек.
— Останови, я говорю!
Машина встала.
— Я тебя не понимаю, — сказала киборгесса спокойно, — твои действия противоречат друг другу. Однако Киб предупреждал меня, что такое возможно, и приказал следовать твоим порывам. Человеческая непоследовательность, по его словам, бывает парадоксально результативна.
— Всё просто, — сказала Василиса, вылезая из машины. — Являясь аналоговыми, а не цифровыми системами, мы легко принимаем решения в условиях формальной неопределённости и так же легко их меняем при любом изменении обстоятельств.
— Это должно снижать среднюю результативность, — нейтрально отметила Алина, следуя за ней.
— Это компенсируется эффективностью в критических обстоятельствах. Потому что мы не впадаем в ступор, а действуем. Где там эта задвижка?
Василиса влезла на бетонный короб тоннеля и направилась к месту скопления неподвижных ботов.
— Ты права, тут крышка большого люка!
— Разумеется, я права, — сказала терпеливо Алина, — ведь я располагаю планом всех технических коммуникаций завода.
— А списками ботов, которые сюда отправляли, ты располагаешь? У них же есть серийные номера или что-то в этом роде?
— Есть идентификационные коды. Да, я загрузила в себя список.
— Можешь проверить, к какой группе принадлежат эти? Их отправили с первой, второй или третьей экспедицией?
— Я посмотрю и сверю с базой. Коды выгравированы на силовых рамах каркаса. А что планируешь делать ты? Ты имеешь какой-то план, или твои действия полностью импульсивны?
— Я хочу посмотреть, в каком положении задвижка. Не зря же все эти раскоряки тут собрались!
— Это не раскоряки, а ремонтные боты серии…
— Знаю, знаю, извини. Я никого не хотела обидеть.
— Их нельзя обидеть. Во-первых, они лишены полноценного интеллекта, во-вторых, не функционируют. Я просто уточнила.
— Я не про них. Я не хотела обидеть тебя. Вдруг ты решишь, что я предвзято отношусь к кибернетическим организмам?
— А это не так?
— Не знаю, — призналась Василиса. — У меня мало опыта. Но ты мне нравишься.
— Спасибо. Это позитивно мотивирует мой эмоционально-программный комплекс. То есть, мне приятно это слышать. Положение задвижки индицируется на боковой панели справа от трапа, а также дублируется механическим указателем на системе ручного управления.
— Спускаюсь!
Василиса откинула большую, но неожиданно лёгкую, видимо, пластиковую крышку люка. Вниз уходит широкий покатый трап, по которому может спуститься ремонтный бот. Три штуки спустились и теперь застыли, как причудливые абстрактные скульптуры из металла и пластика. Справа на стене терминал управления — небольшой монитор и откидная клавиатура. Языка Василиса не знает, но спасает понятная инфографика — заслонка обозначена в положении «Закрыто».
— Я так и думала! — крикнула она наверх. — Задвижка перекрыта!
— Ты так думала? — уточнила Алина, спускаясь. — Но ведь у тебя не было никакой информации о положении заслонки? К сожалению, телеметрия с Завода давно уже не доходит до Терминала.
— Я предположила это, исходя из скопления роботов. Кстати, они же из разных групп?