— Да хрен его знает! — закричала курьерша в ответ. — Я думаю, Мультиверсум постепенно загибается. Но спасает его пусть кто-нибудь другой! Нафиг-нафиг! Я наспасалась уже по самое некуда. Лучше я соберу самую большую в обитаемой Вселенной коллекцию виски, а когда Мироздание соберётся сдохнуть окончательно — сяду и всю её к чёрту выпью!
В следующем срезе они заехали на заброшенную заправку, и Аннушка выдала Василисе ручной насос для топлива — похожий на большой домкрат, с красной железной ручкой.
— Шланг туда, крутить здесь, — коротко пояснила она. — А я посещу место уединённых размышлений.
— Чего посетит? — переспросил Лёшка.
— Туалет, — пояснила Василиса. — Ты держи, я кручу.
Когда Аннушка вернулась, звеня бутылками в пакете, они успели накачать две канистры.
— Пополнение коллекции, — показала она на пакет. — А ну ка, дайте глянуть, чего вы там начерпали…
Она открыла пластиковую бутыль с минералкой, отпила несколько глотков, остальное вылила на землю. Подставила пустую посуду под шланг.
— Крути!
Набравшийся бензин посмотрела на свет, понюхала, растёрла каплю между пальцами, вытерла руку о штаны. В какой-то момент Ваське показалось, что она его сейчас попробует на вкус, но обошлось.
— Так себе бензинчик, — сказала недовольно Аннушка, — долго стоял. Но сойдёт. Лучше, чем ничего. Тащите канистры в кузов да закрепите получше.
Когда они уже садились в машину, Аннушка внезапно сказала:
— Стоп. Вы это слышите?
Василиса прислушалась — издали донёсся звук моторов. Он быстро приближался.
— Так, быстро в кабину.
Пока дети пристёгивались, курьерша сдала машину задом, заехав так, чтобы её не было видно с дороги.
— Может, это просто караван контрабандистов. Но я не хочу рисковать.
Это были не контрабандисты. Мимо заправки, не снижая хода, промчались бронированные внедорожники и восьмиколёсный угловатый броневик с флаером на крыше.
— Они нас снова выследили! — громко прошептал Лёшка.
— Нет, — покачала головой Аннушка. — Не нас. Нас они потеряли, и теперь идут за табором. Его несложно найти, он на стандартном маршруте. Догонят через пару часов.
— И что будет? — спросила Василиса.
— Ничего хорошего, я думаю. Я слышала про этих ребят, они сильно не любят цыган.
— Почему?
— Да кто их знает. В Мультиверсуме полно шибанутых.
— Там мама! — заволновался Лёшка. — Я боюсь!
— Мы попробуем срезать, — сказала Аннушка. — Но это будет непросто.
Нырнув на Дорогу, Аннушка внезапно не сбросила, а прибавила скорость. Туман, ускоряясь, потёк назад, мотор глухо рычал, машину трясло. Шла минута за минутой, но она не сворачивала, чтобы вернуться в нормальную метрику, а продолжала разгоняться.
— А так можно? — спросила Василиса, в очередной раз удивившись, как странно, словно сквозь подушку, звучит здесь её голос.
— Нет. Так нельзя. Совсем. Никогда. Так. Не. Делай.
Аннушка сдвинула чёрные очки на лоб и вцепилась в руль так, что пальцы побелели. Её неправдоподобно синие глаза сияли, как железнодорожные светофоры. С каждой минутой она бледнела и как будто истончалась, словно её стремительно «выпивал» невидимый вампир.
— Всё. Больше. Не. Могу. Надеюсь. Хватит.
Нажала на тормоз, вывернула руль, и машина прямо в заносе вылетела в нормальный мир. Заскользила по дороге, встала на два колеса, но курьерша закрутила руль сначала вправо, потом влево, погасила скорость, поймала дорогу и встала.
Аннушка открыла дверь, свесилась наружу, и её несколько раз жестоко вырвало.
— Ты, вроде, умеешь водить? — сказала она так тихо, что Василиса её еле расслышала.
— Немножко.
— Ничего. Тут прямо.
Она начала выбираться из-за руля, чуть не упала в лужу собственной рвоты.
— Подожди, я помогу!
При помощи Лёшки с трудом усадили Аннушку на пассажирское место.
— Езжай. Прямо. Не. Сворачивай, — пробормотала она и вырубилась.
— Лёш, тебе придется ехать в кузове, — сказала Васька. — Я поеду медленно, но ты там держись крепче.
— А можно пулемёт покрутить?
— Ни в коем случае!
— Ну почему, Вась?
— Он заряжен. Ещё не хватало, чтобы ты по кабине стрельнул случайно!
— Ну ладно, вредина! — Лёшка недовольно полез в кузов.
С первой попытки машина прыгнула вперёд и заглохла. В кузове возмущённо заорал покатившийся кубарем брат. Василиса не ожидала, что у мотора такая мощная тяга. Отец давал ей порулить, но это было совсем другое дело. Завела мотор снова, медленно-медленно отпустила сцепление — и на этот раз покатилась. Сначала долго ехала на первой передаче, потом решилась — и переключилась на вторую. Машина пошла резвее. Дорога была прямая и ровная, так что через некоторое время Василиса осмелела и перешла на третью, а там и на четвёртую. Спидометр показал сорок миль в час, она решила, что разгоняться дальше не стоит, и сосредоточилась на том, чтобы ехать прямо, удерживая машину точно вдоль осевой.
Примерно через полчаса она увидела, что ей навстречу кто-то едет, но решила не сворачивать и не останавливаться. Вскоре поняла, что идёт большая колонна, а приблизившись, узнала пёстрые тенты, самопальные кабины и дым от ненастроенных дизелей. Это был табор Малкицадака. Они вернулись.
— Лёшка, беги к маме, успокой её! — скомандовала Василиса, когда караван, отреагировав на её истошное бибиканье и Лёшкино размахивание руками, остановился. — Скажи, что мы живы и у нас всё в порядке.
— А ты?
— Мне надо поговорить с дядей Малки. Срочно.
— Ничего себе! — сказал седой золотозубый цыган в расшитой золотом алой жилетке. — Лачинько чаюри, ты вернулась! Бахталэ́с! Сыр ту дживэ́са? Са авэ́ла мишто?[7] Я знал, что ты не пропадёшь. Я так и говорил твоей бедной да́е[8]: «Дава тукэ́ миро́ лав, ру́мны![9] Она найдётся! Пэ пшалэ́сэ![10]» Но она всё равно очень сильно плакала. Хорошо, что вы вернулись. Мангэ шука́р![11]
— Дядя Малки! Послушайте меня! Это очень важно!
— Говори!
— За караваном едут очень опасные люди, они хотят на него напасть! Это те же самые, что напали, когда мы с братом потерялись! Они гнались за нами, теперь гонятся за вами! Аннушка сказала, что они очень жестокие, и не любят цыган.
— Аннушка? Эта дрома́ шувани́? Бэнг рогэ́нса чай?[12]
— Да, вон она, в машине.
Старый цыган близоруко прищурился.
— И правда, похожа. Давно её не видел. Да, я понял, о ком она говорит. Это правда очень плохие люди. Мы уезжаем!
— Амэ́ карада́са!7 — закричал баро караванщикам.
7 Мы уезжаем!
— Уходим на запасной маршрут, Дархан! — сказал он подошедшему старику-глойти. — Я знаю, что тебе тяжело, но так надо. Нас преследуют враги.
— Надо позаботиться об Аннушке! — сказала торопливо Василиса.
— Конечно, чаюри, обязательно! А что с ней случилось?
— Мне кажется, она перенапряглась, когда догоняла табор.
— Сейчас её отнесут в фургон к нашему лекарю, а машину зацепим на буксир.
Малкицадак быстро раздавал распоряжения по-цыгански, караван перестраивался, Аннушку вытащили из кабины, положили на носилки, куда-то понесли. Молодой цыган, подмигнув Василисе, запрыгнул в кабину «керогаза» и погнал его в хвост колонны, к тягачам. И только тогда она, наконец, решила, что сделала всё, что смогла. И побежала опрометью туда, где виднелся автобус дяди Фонзо и тёти Симзы. Туда, где её ждала мама.
Мама обняла её крепко-крепко.
— Моя ты умница, — сказала она и всхлипнула.
— Не плачь, мам, теперь всё будет хорошо!
— Я знаю. Лёшка мне уже натараторил всяких ужасов про ваши приключения. Я знала, что ты справишься, ты сильная девочка. И умная. Но я очень сильно волновалась. Малки мне объяснил, что повернуть караван невозможно, что вы остались в населённом срезе, что вы не пропадёте, что он передаст весточку другим цыганам, и вас доставят в лучшем виде. Но вы, я вижу, добрались сами.
— Да, мам. Я очень устала и проголодалась!
— Конечно, милая, Лёшка уже налопался и сразу уснул, хотя ему очень не помешало бы помыться.
— Мне тоже. Ничего, дождусь привала.
Караван тронулся, и вскоре ушёл на Дорогу. Вынырнул в срезе, где было пусто и красиво: давно заброшенная трасса, где молодые деревца взломали старый асфальт, привела их к пологому берегу реки, такой широкой, что другого берега не разглядеть.
— Нам надо переждать, — говорил Малкицадак, собрав старшин табора.
Сход был открытым, поэтому Василиса тоже пришла послушать, хотя ей куда больше хотелось плюхнуться в реку и наконец-то как следует помыться.
— Мы останемся тут до ночи и переночуем, — продолжал баро. — Пусть враги потеряют наш след. Разбивайте лагерь, готовьте еду и выставьте на всякий случай часовых. Но сначала ещё одно маленькое дело! Эй, иди сюда!
Малкицадак внезапно указал пальцем на Василису.
— Да, ты, чаюри! Иди, поднимись ко мне, яв дари́к, мэ тут манга́в![13]
Василиса, недоумевая, зачем она понадобилась баро, подошла к платформе трейлера, с которой вещал цыган. Он подал ей руку и буквально выдернул наверх, она и не ожидала, что старик такой сильный.
— Слушайте меня, рома́ дрома́, народ дороги! Вот амори́ ча́юри, лакэ́ пятнадцать бэрш[14]! И эта юная красивая девушка не побоялась пройти много срезов, сражаясь и убегая, чтобы предупредить нас об опасности! Чтобы спасти наш табор! Со кира́са, рома́лэ?[15]
— Мишто́ ака́