— Ты что-то говорила про «попутку»?
— Ты вообще насколько в курсе про Дорогу?
— Ну, не очень, — призналась Василиса. — Что-то мне наш штурман, дядя Артём рассказывал, что-то цыгане. Вроде как Дорога идёт между мирами, и через неё можно попасть куда угодно…
— Не куда угодно, — помотала головой Мирена, — всё сложнее устроено. Говорят, что любая дорога в любом из миров Мультиверсума — это проекция Великой Дороги, которую в незапамятные времена проложили Основатели и поддерживают Хранители. Она существует благодаря древним маякам, которые питают её энергией. Но это теория. Практически важно то, что с любой обычной дороги можно выйти на Великую Дорогу — но только если есть способности или оборудование.
— Это я знаю! — подтвердила Василиса. — Нужны резонаторы, нужны источники энергии — акки, цыгане называют их «зорами». А ещё нужен глойти, но я не очень понимаю зачем.
— Смотри, если у тебя есть, к примеру, машина с установленными на ней резонаторами, то ты можешь выехать на ней на Дорогу. Для этого никаких специальных способностей не надо, чистая техника. Но резонаторы — страшная редкость, никто не знает, как их делать, они все древние ужасно.
— Да, такие на волантере стоят. Он тоже супердревний.
— Ты знаешь про волантеры?
— Ха! Я механик с волантера!
— Серьёзно? Врёшь же! Никто не видел действующий волантер лет сто, наверное!
— А вот и не вру! Я на нём ходила! Мой отец — его капитан! А я его механик… Младший механик, — со вздохом уточнила она.
— Ого! — восхитилась Мирена. — Откуда же он взялся?
— Он много-много лет стоял в ангаре, всеми забытый. А наша команда его нашла и починила[4]. Ну… Почти починила, там ещё кой-чего не хватает, но он летает. Только теперь без меня.
— Не переживай, может, решим твою проблему. Так вот, про резонаторы. Если бы на каждой машине каравана стояли резонаторы, то глойти были бы не нужны. Но резонаторов мало, зоры для них адски дорогие, поэтому они только на головной машине. Глойти может за ней утащить остальные. Он как бы соединяет караван в одно целое — машины, груз, людей. Это редкая способность и очень тяжёлая работа. Поэтому они все слегка тронутые. Или не слегка. И тут вот какая штука — чем нахоженнее маршрут, тем проще глойти вести по нему караван. Если он начнёт наугад скакать из мира в мир, то у него, наверное, мозги из ушей от натуги вытекут. Поэтому караваны идут как бы по кольцу, всё время в одну сторону, и стараются никуда не сворачивать. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю, — кивнула Василиса. — Они за нами не вернутся.
— Именно. Это же табор Малкицадака?
— Да.
— Один из самых больших караванов. Он идёт от Чёрного Города до Центра Мира, а оттуда снова в Чёрный Город. Но туда он идёт одним путём, а обратно — другим. По кругу. Обходят по пути максимум срезов — так проводники называют разные миры Мультиверсума, уж не знаю почему.
— Я знаю, — сказала Василиса, — нам в Коммуне рассказывали. Мультиверсум является многомерным фракталом единого Первомира, а каждый мир в нём — трёхмерная проекция этой многомерности. Это как взять, ну, не знаю, картофелину и нарезать её такими тонкими ломтиками, что у них вообще не будет толщины, только площадь. Это будут двумерные срезы трёхмерной картошки. А мир, в котором мы сейчас, — трёхмерный срез четырёхмерного Мультиверсума, понимаешь?
— Про срезы понимаю, — вздохнула Мирена. — Но что такое эта чёртова «картошка»?
— Корнеплод, — удивилась Васька, — съедобное растение, в земле растёт. Я думала, она везде есть.
— У нас тут с выращиванием чего-нибудь в земле сложности. Мин слишком много. О, вот и пришли.
На пустой площадке в центре рынка стоят несколько столиков уличного кафе и большая школьная доска, закреплённая на столбе. Доска разграфлена в виде таблицы, заполненной сделанными мелом записями.
— Привет, Мири! — обрадовался стоящий рядом паренёк. — По делу или просто решила меня повидать?
— Отстань, Керт, — отмахнулась девочка. — Я просто глянуть.
Парень, ничуть не смутившись, отряхнул с рук мел и протянул правую Василисе.
— Я Кертиран, маклер-логист.
— Я Василиса. Механик с волантера. Младший механик.
— Круто. Наверное, — рука его оказалась твёрдой и холодной, а пожатие сильным и механическим.
Василиса поняла, что это тоже протез, только очень тщательно сделанный, почти неотличимый от настоящей руки. А вот нижняя часть лица и шея — как будто небрежно отштампованы из серого пластика.
— Логист-пофигист, — фыркнула Мирена, — не обращай внимания, Вась. Он просто мелом на доске записывает, кто куда едет.
— Это и есть логистика, Мири. Знать, кто, куда, когда и с каким грузом. Если бы это ничего не стоило, я бы тут не стоял.
— А что бы ты делал?
— Не знаю. Может быть, таскался бы по помойкам в поисках ржавого хлама, как ты?
— Иди к чёрту, Керт. На меня твои детские подначки не действуют.
— Ещё как действуют. И да, моё предложение всё ещё в силе.
— Обойдусь. Лучше скажи, идёт ли кто-то сегодня в сторону Центра по основному маршруту.
— Зачем тебе? Неужели наша Мири собралась наконец прогуляться куда-то кроме заминированных руин?
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу оставить деда. Просто Василиса с братом отстали от табора Малкицадака. Я ищу кого-то, кто идёт тем же путём и берёт пассажиров.
— О как… — озадачился Керт. — Сейчас гляну…
Он пробежался взглядом по доске раз, другой, потом пожал плечами.
— Сегодня никого.
— А когда?
— Завтра планировали быть звероловы. Они с Эрзала идут. Не до самого Центра, но с Малкицадаком им по пути. У них караванчик крошечный, движется быстро, должны догнать.
— Они возьмут попутчиков?
— Без денег?
Мирена промолчала, только нахмурилась мрачно.
— Без денег — только если я попрошу.
— А ты попросишь?
— А что мне за это будет?
— А чего ты хочешь?
— Ты знаешь.
— Облезешь, — сердито сказала девочка, — и неровно обрастёшь.
— Ладно, ладно. Должен же я был попробовать. Просто так попрошу. За одно свидание.
— За что?
— Свидание, Мири. Это, знаешь, когда мальчик и девочка идут вместе в кафе. Там они разговаривают, едят мороженое. Потом можно пойти в кино и там сидеть рядом. Может быть, держась за руки. Но я не настаиваю, у тебя такой стрёмный протез…
— Керт!
— Да ладно, ну давай сходим, правда. Я же не замуж тебя зову.
— Ещё не хватало!
— Завтра новый фильм обещали привезти. Не знаю про что, но какая разница? Зато новый.
— Блин, — сказала Мирена с досадой, — ладно. Только ради Василисы!
— Разумеется, — закивал Керт, расплываясь в улыбке, — только ради неё!
— Ты ему нравишься, — сказала Васька, когда они отошли подальше.
— Я догадалась, блин. Не тупая.
— А он тебе?
— Ну…Так. Сложно всё.
— Он ничего. Глаза красивые. А что за предложение? Которое в силе?
— Керт хочет уйти с караваном. Его давно зовут экспедитором. Он, правда, много знает про товары, спрос, перевозки, рынки и прочую торговую фигню. Неплохо на этом зарабатывает — видала, какой у него протез крутой? А меня зовёт с собой. Сколько, мол, можно по развалинам обломки подбирать?
— А ты что? Не хочешь?
— Как тебе сказать… Хочу, наверное. Знаешь, все сталкеры рано или поздно находят свою мину. Мне ещё везёт, что одна рука, да и то — левая. А оторвёт ногу, например? На приличный протез денег не заработать, а на паршивом далеко не уйдёшь. В общем, так себе занятие. Опять же караванщики прилично зарабатывают, несколько удачных рейсов — и можно избавиться от этого угрёбища, — девочка пощёлкала пальцами протеза.
Большой палец опять заклинило, и она с раздражением стукнула им о столб, возвращая на место.
— Так в чём же проблема? — спросила Василиса.
— В том, что я ни хрена не умею, кроме как мины обезвреживать и в помойках рыться. Буду Керту обузой.
— Уверена, что раз ты выжила в этих твоих руинах, то научишься чему угодно, — серьёзно сказала Васька.
— Может, и так. А может, и нет. Но это не главное. Главное — не могу деда оставить. Как он один будет? Он теперь даже за продуктами в соседнюю лавку не доберётся, не говоря уже о том, чтобы самому товар добыть.
— Девочки, эй, девочки! — раздался голос от крайнего столика уличного кафе.
Василиса и Мирена обернулись — там сидели двое мужчин в походной одежде. Один показался Ваське смутно знакомым.
— Мы слышали, вы ищете попутку?
— Возможно, — осторожно ответила Мири.
— Да подойдите вы, не бойтесь!
— Мы не боимся. Но нам отсюда прекрасно слышно.
— О некоторых вещах не стоит орать на весь рынок, — укоризненно сказал один из сидящих.
Именно его лицо с небольшой седоватой бородкой и шрамом на щеке показалось Василисе знакомым.
Девочки подошли.
— Присаживайтесь. Хотите чаю? Пирожков? Или мороженого?
Василиса вдруг поняла, что ужасно проголодалась. День перевалил уже за полдень, а она только завтракала. Казалось, что это было совсем давно, чуть ли не в прошлой жизни. В той, которой за неё отвечала мама, а не она сама.
— Чего вам? — недружелюбно спросила Мирена.
— Просто поговорить. Да садитесь вы, поешьте, это ни к чему не обязывает!
— Пешком постоим. Говорите, что нужно.
— Мы как раз сегодня отправляемся за табором Малкицадака. Ты ведь от него отстала, да, девочка? Ты и брат?
— Откуда вы знаете? — спросила Василиса.
— Рынок! — засмеялся бородатый. — Все всё знают! Слухи расходятся быстро.
— И что вы предлагаете?
— Мы вас подбросим!
— У нас с братом нет денег.
— Ну, какие деньги? Бесплатно, конечно!
— И в честь чего вы такие добренькие? — спросила Мирена.
— Люди должны помогать друг другу!
— Ну да, конечно. Люди только и делают, что друг другу помогают, а не душат за копейку. Именно так это и работает, — усмехнулась Мири. — Пойдём, Вась, это жулики какие-то. Выйдем на Дорогу, а они нас работорговцам скинут по дешёвке. Точнее, меня по дешёвке, без руки-то, а за тебя, пожалуй, и полную цену дадут.