Не похоже, чтобы Эдмар был раздосадован этим обстоятельством. Скорее наоборот.
– Ну, заплатил, ну и ладно. Не проблема. Я никогда не был помешан на том, чтобы всех превзойти, это больше по твоей части.
– Просто прими к сведению, тебе сейчас противопоказано драться один на один с такими противниками, как Арнахти. Не те возможности. Впрочем, об Арнахти можешь забыть, я о нем позаботился. Но есть и другие.
– Что ты сделал с Арнахти?
– Забудь о нем. Ты ведь согласился с тем, что Арнахти моя добыча. Тебе не в первый раз терять магическую силу, и скорее всего, на восстановление прежнего уровня уйдет лет пятнадцать-двадцать, не меньше.
Ага, не самая плохая перспектива. Но перекинуться в демонический облик и отправиться на воздушную прогулку над Олосохаром в ближайшие пятнадцать-двадцать лет ему не светит.
– А где те двое, которых зовут Куду и Монфу?
– На пути в Мадру. Я дал им денег на дорожные расходы! – Тейзург картинно вздохнул сквозь сжатые зубы. – Не то чтобы мне было жалко этих грошей, но до недавних пор мне такое даже в самом кошмарном кошмаре не могло бы присниться. Единственно ради тебя, Хантре. Потому что ты пообещал им защиту от Тейзурга. Ты бы не разбрасывался такими обещаниями… Ведь если б не моя доброта, ты бы опять оказался в плачевной ситуации.
– Спасибо.
– Пожалуйста, – ухмыльнулся собеседник. – Спасибо на хлеб не намажешь и в постель с собой не положишь. Что это за девица из Кукурузной Прорвы, которую тебе пытались подсунуть? Ты как раз начал рассказывать, перед тем как потерял сознание.
– Не знаю. Ее зовут Омлахарисият, и она не из прорвы, ее туда слуги Лормы привезли. Она зачарована. И Хеледика, и Крелдон говорят, что эти чары на чем-то держатся, но так и не нашли на ней ничего инородного.
– Хм, могла проглотить что-нибудь размером с маковое зернышко. Или это может быть подсаженный в организм паразит.
– Зинта проверяла, ничего не обнаружила. Проверяла в том числе совместно с Крелдоном. Я с ними обменялся мыслевестями полчаса назад, по-прежнему никаких результатов. Ты не согласишься тоже на нее посмотреть? Может, хотя бы ты поймешь, в чем дело.
– Пожалуй, посмотрю. Люблю загадки.
В особенности если можно разгадать загадку, которая всем остальным не по зубам. Хантре на это и рассчитывал.
– Отправимся в Аленду, когда наберешься сил. Я пока свяжусь с Зинтой, уточню подробности насчет твоей несостоявшейся невесты. Надо сказать, я весьма тронут тем, что ты хранишь мне верность…
– Да иди ты.
– М-м? Пока никуда не тороплюсь.
Эдмар сможет помочь. Только он и сможет. Пусть болтает что угодно, лишь бы помог.
Эхо боли в области сердца. Это ощущение возникало всякий раз, когда Хантре вспоминал об Омлахарисият. Если бы попал во временную петлю и снова оказался в той же ситуации… Снова убил бы Чирвана, чтобы призвать Харменгеру и вытащить оттуда Омлахарисият с Хеледикой. Без вариантов.
– И с чего ты так переменился в лице?
– Подумал опять об этом. О жертвоприношении, – с трудом заставил себя выговорить это слово.
– Хантре, хочешь совет? Если ты неспособен думать об этом, как об экзотическом приключении, лучше не думай об этом вообще. Харменгера раздобыла шкатулку снов – знаешь, что это такое?
– Нет.
– Редкая штучка. Собирает и сохраняет наваждения, которые насылают на людей снаяны. Если уснешь, положив ее под подушку, сможешь блуждать по этим лабиринтам наваждений, ощущая себя в шкуре несчастного сновидца. У высших демонов шкатулки снов нарасхват – для них это словно интересная книжка с полным погружением в сюжет. Некий аснагисский маг-недоучка призвал Харменгеру для любовных игрищ, посулив ей шкатулку, и она приняла приглашение. Все заинтересованные лица получили желаемое… Кроме Дирвена, который проявил позорное малодушие и сбежал.
«Пытается отвлечь… А я сделал то, что сделал. По крайней мере, я никогда не выносил приговоры, кому жить, кому умереть, не убивал расчетливо и хладнокровно. Ни разу...»
Тут же понял, что это самообман. И даже всплыли подробности, но это напоминало скорее сон, чем воспоминание о том, что произошло наяву. Как будто задремал с той самой шкатулкой, которая досталась Харменгере.
– Система Феникса, планеты с птичьими названиями. Я там кого-то убил.
Тейзург приподнял бровь, чуть сощурил длинные глаза с меняющей цвет радужкой.
– Ты что-то об этом знаешь? – спросил Хантре.
– Попадалась информация. Но я был не в курсе, что это твоя работа. Хотя можно было предположить.
…Как будто все заштриховано серым: то ли сеется мелкий дождик, то ли просто выверт памяти, которая показывает картинку сквозь фильтры, в варианте черно-белого сна. Это ведь было до Сонхи, по ту сторону снежной завесы.
Похоже, все-таки дождь, потому что он направился к выходу, заранее надвинув капюшон. Он здесь ненадолго. Прогуляться, выпить кофе. Потом на аэробус до космопорта – и на пересадочную станцию. Ему нечего делать в системе Феникса, но взял билет с пересадкой и застрял тут на трое суток.
У Феникса четыре планеты: раскаленный Сапсан, пригодная для жизни Скопа, газовый гигант Пеликан и ледяной Гриф. На пересадочной предлагали экскурсии на Сапсан и на Гриф, но он отправился на колонизованную землянами Скопу. Арендовал аэрокар, покружил с виртуальным гидом над столицей, потом взял курс на небольшой городок за сотню километров. Какая разница, где пить кофе?
Стеклянный павильон – несколько магазинчиков и закусочная. В углу робот-официант с табличкой «Приносим извинения, техника не работает». Хозяйка сама обслуживает посетителей. Налила ему кофе из автомата, разогрела пиццу и снова подсела за столик к своей знакомой.
– Этот вчера опять приходил, меня каждый раз дрожь пробирает, а он сюда повадился... Его недавно забирали, теперь опять выпустили. У него вживленная метка, но мало ли… Почему таких пожизненно не сажают?
– Законы дурацкие, – отозвалась посетительница, и добавила, понизив голос: – Парень-то какой красивый зашел, рассмотрела? Приезжий, раньше не видела.
– Приезжие заходят. Может, тоже хочет у этого интервью взять, они так зарабатывают.
Слушал, не притрагиваясь к пицце, ограничился двумя глотками кофе. Третьим глотком чуть не поперхнулся, потому что стеклянные двери раздвинулись, и в закусочную вползла громадная вошь. Женщины враз умолкли.
Ага, вот и клиент. Долго ждать не пришлось, даже стаканчик не успел остыть.
Не вошь, конечно – еще один двуногий посетитель, принадлежащий к расе землян. Но восприятие «сканера» в первый момент перекрыло сигналы, поступающие в мозг по зрительным нервам. Иногда так бывает.
Немолодой мужчина, выглядит щупловатым и в то же время обрюзглым, на лице сладенькая улыбка, обращенная к хозяйке с подругой. Членистые конечности упыря шевелятся – кого бы схватить и прижать к себе, и не отпускать, и питаться, питаться, питаться… Видел эти конечности только «сканер», одиноко сидевший за столиком в углу, но женщины тоже почувствовали, им явно было не по себе.
Двадцать пять лет назад упырь похитил двух старшеклассниц, возвращавшихся домой с вечеринки. Держал в подвале, в тесной вонючей клетушке, насиловал и вовсю питался. Изредка выводил на прогулку, но лишь четыре года спустя одной из девушек удалось сбежать. Упыря посадили. Его сожительница, помогавшая с похищением, тоже попала за решетку. «Сканер» видел в сети ее фото: скорее податливая, чем безвольная – липкая бесформенная сущность из тех, что к кому-нибудь приклеиваются, и дальнейшие их действия зависят от личности и намерений «хозяина».
Полтора года назад отбывший срок упырь вышел на свободу. Начал писать письма своим бывшим жертвам и за деньги давать интервью. Девушек нужно было наказать, потому что они возвращались с вечеринки поздно вечером, а это нехорошо, это безнравственно. Для продления молодости полезно сношаться с юными девушками, он это всем советует. Он обеих любил и готов снова ими заняться, хотя они для него уже староваты. Он часто о них думает, пусть они о нем не забывают…
Обе жертвы, у которых тоже брали интервью, говорили, что не чувствуют себя в безопасности: пусть этот кошмар закончился много лет назад, но как будто не совсем закончился. «Лучше бы он сдох, – сказал сын одной из женщин. – Я не понимаю, почему они его в первый же месяц не убили, они же были вдвоем против одного! Можно было выбрать момент и удавить его каким-нибудь шнурком… Я считаю, таких надо сажать пожизненно».
Упырь изнывал на голодном пайке и пытался дотянуться до потерянной кормушки хотя бы через переписку. Или хоть до кого-нибудь дотянуться. Недавно ему повезло: подтолкнул соседей к ерундовому конфликту, закончившемуся поножовщиной со смертельным исходом. Умеючи недолго, а манипулировать он умел. И перед законом чист, был опрошен как свидетель. Или вот запугивал хозяйку закусочной – не угрозами, а ощупывающими взглядами, тошнотворными улыбочками на морщинистом обезьяньем лице, скользкими, как плевок, комплиментами. Хватательные конечности упыря непрерывно шевелились, обшаривая окружающее пространство на предмет поживы.
Уселся, сделал заказ. Добавил, посмеиваясь, что к посетителям надо относиться с душой, и столики сегодня плохо вытерты, а это непорядок. Хозяйка молча ушла за стойку, к кухонному автомату. Ее подруга хмуро уткнулась в телефон. Пробормотав что-то вроде «все-то здесь какие занятые», упырь тоже вытащил телефон – и тут ему под дых врезался ледяной кулак. Удар сокрушительной силы, хотя на взгляд со стороны ничего не произошло, даже стул не пошатнулся.
Человек побледнел и приоткрыл рот, вывалившийся из пальцев телефон стукнул о столешницу.
– Извините, кажется, вашему посетителю плохо, – выждав несколько секунд, позвал «сканер».
Хозяйка глянула через плечо и снова отвернулась.