– Тунанк Выри, расскажи Тьеке, как обошелся с ней Арнахти, – потребовал Тейзург после паузы. – Чтобы она не думала, что предает своего якобы благодетеля, когда будет отвечать на мои вопросы.
Повариха была в сознании и могла говорить тихим сорванным голосом. Когда мучаха поведала ей правду, она тяжко вздохнула и промолвила:
– А ты думаешь, раньше я не догадывалась, кто все это подстроил? Вот и оказалось, что не напраслину городила, так и есть. Здесь такие дела творились, что мудрено было не догадаться. Добрые люди таких дел не творят. Тебя я, девочка, не виню, ты существо подневольное. Всякий знает, если кто из ваших попадет в неволю к магу – считай, по макушку увяз. Вот ученики его – другой разговор… Хотя, небось, им он тоже головы задурил. Одного не понимаю, коли ему кухарка занадобилась, чего ж он меня по-хорошему-то не нанял, а через обман, да еще очернил перед всеми… Но он любит, чтобы его за благодетеля почитали, ради того и все эти уловки. Да еще на жаловании сэкономил.
О судьбе остальных обитателей усадьбы она смогла рассказать немного. Шамдье погиб, ему размозжило голову упавшей балкой. Тьека сначала пыталась доволочь его до двери, но потом поняла, что с ним уже кончено, пожелала добрых путей и выскочила из дома. Видела Арнахти с учениками: те резво убежали, не обращая на нее внимания, Курочди тащил под мышкой злополучный макет. Тьека осталась одна возле разваливающихся построек, и при очередном толчке земля ушла у нее из-под ног – она вместе с верхним пластом съехала вниз и сидела на дне ямы, пока ее не вытащили Хантре и Дирвен.
Изнаночная полость время от времени подрагивала, но не сильно. Здесь всяко безопасней, чем на людской территории: и пол под ногами не провалится, и потолок на голову не рухнет.
Ближе к вечеру мучаха с амулетчиком еще раз сбегали за водой, а потом на бывший огород за морковкой и редисом. Скатерть Тунанк Выри сняла и оставила возле порога: если взять с собой, исчезнет раньше, чем успеешь обернуться туда-сюда, и потом в изнаночных комнатах ее уже не будет.
Когда вернулись, Тейзург сказал, что видел из окна людей: их было двое, бродили среди холмов и провалов, как будто что-то искали. Силуэты в тумане нечеткие, но, похоже, это были ученики Арнахти.
– А они не заметили, что кто-то в окне? – насторожился Дирвен.
– Если смотреть с изнанки, ты их увидишь, а они тебя нет, – дрогнувшим голосом объяснила Тунанк Выри. – Наверное, искали колбасу.
Если те охотятся за ними – это слишком страшно, чтобы говорить об этом вслух.
– Я попытаюсь определить, ищет нас кто-нибудь или нет, – сказал Хантре, когда за окнами стемнело. – И вы мне очень поможете, если не будете мешать.
Сражение с ямой его вконец измотало. Пока Дирвен тащил их, он старался удерживать стенки провала в неподвижном состоянии, да еще вбивал в эту массу торчавшие на пути обломки, чтобы Тьека не напоролась на доску или камень. Чистая ворожба, но чувствовал себя так, словно уработался физически.
Вдобавок ощущение тревоги. Не то чтобы совсем беспричинное – в их положении есть, о чем беспокоиться – но внезапное и невыносимо острое.
Закрыв глаза, он откинулся на подушку и провалился туда, где все зыбкое, перемешанное, ускользающее, но при этом доступное – если умеешь выхватывать из этой круговерти нужную информацию.
…Хозяин взбесившейся долины и трое его учеников. За время плена он и не видел их толком, но, похоже, это они. Сидят возле костерка, закутавшись в теплые плащи, вокруг густая сумеречная хмарь.
– Завтра необходимо найти кого-нибудь из них, – пожевав губами, говорит старший в этой компании – озабоченное морщинистое лицо под капюшоном. – Ни людей, ни их останков, ни омураков, это подозрительно. Дирвену я больше не доверяю. Завтра прочешем всю долину.
…Хеледика. У окна, в вагоне или в карете, рядом кто-то еще.
– Он там, я чувствую, – говорит она невидимому для Хантре собеседнику. – Его-то я без труда найду, и вместе мы найдем Огрызок.
…Кем. Непонятно, где он – окружающая обстановка плывет, но как будто жив и здоров, и тоже кого-то убеждает, что «их надо найти».
– Мы не можем вмешиваться в такие дела, – отвечает ему лекарка с толстой косой. Хантре вроде бы ее знает, но не может вспомнить, кто это. Не из тех троих, что приехали работать в ляранскую лечебницу. Возможно, видел ее в Молоне.
…Венша и Городской совет в полном составе.
– Их надо найти, – непреклонно заявляет хранительница Ляраны – сейчас она выглядит, как девушка с копной волос цвета ржавчины. – Давайте пошлем сыскарей в этот Нангер, пусть выяснят, где нашего князя в последний раз видели и что случилось. Попросим помощи у бартожцев, они заинтересованная сторона.
…Некто худощавый, в низко повязанной бандане и походной куртке, штаны заправлены в «десантные» ботинки, за спиной рюкзак. Его или ее – что-то мешает разглядеть черты лица, как будто смотришь сквозь мутноватый фильтр – темным плащом окутывает живая тень.
– Я иду тебя искать! – отчаянно, словно собираясь с духом, то ли выкрикивает, то ли шепчет этот некто – и шагает вперед.
Сердце ударило в ребра, как будто рванулось выскочить из груди.
– Стой! – попытался произнести Хантре.
В изнаночных полостях, которыми обрастает всякий построенный человеком дом – так же неминуемо, как в зеркалах появляются отражения – обычно тоже есть окна: одни выходят в людское жилье, другие наружу. На здешней изнанке внутренних окон не было, хозяин усадьбы об этом позаботился. И даже если б они были, что там сейчас увидишь, кроме земляной массы вперемешку с обломками? Пожалуй, без них лучше, решила Тунанк Выри. А за теми окнами, которые смотрели во двор – теперь уже бывший двор – царила непроглядная темень.
Люди спали, одна мучаха бодрствовала. Ничего угрожающего она поблизости не чуяла, хотя взбесившаяся долина до сих пор не успокоилась.
Когда Арнахти с помощью Тунанк Выри поймал в ловушку духа местности, он объяснял, что это нужно для безопасности усадьбы. И хоть ее пугала эта затея, она поддалась на уговоры: безопасность – это ведь самое-самое важное… Но иной раз в погоне за безопасностью можно разбудить такие опасности, что все вокруг полетит кувырком.
Перед тем как устроиться на ночлег, люди опять поссорились.
Рыжий под конец своей ворожбы выгнулся, словно в судороге, а потом обмяк и потерял сознание. Когда удалось привести его в чувство, сказал, что ему привиделось что-то страшное, но что именно, он не запомнил. Такое бывает. Зато много чего узнал.
Во-первых, Арнахти начал догадываться, что его переиграли, и собирается прочесать долину.
Во-вторых, Кем выжил, Хантре видел его мельком вместе с какой-то лекаркой под дланью Тавше.
Мучаха от радости едва в ладоши не захлопала. Избавившись от заклятий Арнахти, она вспомнила свои разговоры с Кемом: тот догадался, что покровитель ее обманывает, и пытался сказать ей об этом. Вот хорошо, что он уцелел! Наверное, из-за содроганий земли скальный лабиринт вокруг долины разомкнулся, и он сумел выбраться из заклятого места.
В-третьих, сюда едет песчаная ведьма Хеледика вместе с ларвезийскими магами, и они собираются искать так называемый Огрызок – рыжий был уверен, что речь идет о «Королеве роя». Вопрос, каким образом они об этом узнали?
– Удивляться нечему, – хмыкнул Тейзург. – У Крелдона великолепная шпионская сеть, по этой части он достоин восхищения. Очевидно, среди людей Арнахти затесался его агент. Тьека, это ведь не вы? Если бы вы были волшебницей, вы бы не просидели столько времени в яме…
– Не она, точно, – подтвердил Хантре.
– Может, Шамдье, которого зашибло, – буркнул Дирвен. – А может, Квельдо, он ларвезиец.
– Или Савендье… – протянул Тейзург как будто в раздумье, не сводя с амулетчика пристального взгляда.
Тунанк Выри уловила, что в лице у того что-то дрогнуло, хоть он и старался сохранить озабоченное и серьезное выражение. Маг тоже это заметил.
– Ты ведь убил его из-за этого – потому что узнал, что он агент Ложи?
– Да я же рассказывал, как все было!
Дирвен напрягся, запах его пота усилился. Врет и виляет, отметила мучаха. На всякий случай она отодвинулась подальше, под бок к поварихе.
– И что любопытно, ты ведь ничуть не испугался, когда Хантре сказал о магах Ложи, – добавил Тейзург таким вкрадчивым тоном, что у нее мурашки по спине поползли. – Потому что уже знал об этом, не так ли? Ты перехватил мыслевесть, которую Савендье отправлял в Аленду?
Дирвен глядел, набычившись, потом с вызовом бросил:
– А я что ли обязан тебе обо всем докладывать?!
– Да демоны милостивые, конечно же, нет! Но до чего бездарный из тебя актер… Твои бывшие кураторы умылись бы горькими слезами, если б имели удовольствие присутствовать при нашей беседе. Учили, учили, но так и не научили.
– А ты сволочь лицемерная! И рыжий твой тоже!
– С тем, что он – тот еще лицемер, я не спорю, и кто бы тут взялся спорить… Но все-таки признай, Дирвен, что я – блистательная лицемерная сволочь, а ты – жалкая и неумелая лицемерная сволочь.
– Да ты…
Амулетчик свирепо уставился на него, подыскивая какое-нибудь хлесткое оскорбление, и тут высказался рыжий:
– Оба вы сволочи. Заткнитесь, а?
Он выглядел смертельно уставшим.
– Сам такой! – рявкнул, развернувшись к нему, Дирвен.
– Добрые люди, угомонитесь! – вмешалась Тьека. – Уж простите меня за вольность, господа волшебники, но нам бы всем отдохнуть перед завтрашним днем. На голодный желудок настроение никудышное, и я бы вас накормила, кабы могла чего вкусного приготовить, да кухня под землю провалилась. А все равно не надо ругаться, лучше бы как следует выспаться.
Говорила она по-нангерски, но Дирвен и Тейзург местную речь худо-бедно понимали.
– Ваша правда, сударыня, – согласился последний.
Амулетчик зыркнул на него с ненавистью и ушел в соседнюю комнату.
Радуясь, что повариха сумела утихомирить их разумными словами, Тунанк Выри принялась устраивать для людей ложа из подушек, скатерток и занавесок – пусть поскорее ложатся спать, пока снова не разругались.