Не за ним.Главное, что не за ним.
Черугда – страна ядовитых змей и наглых обезьян. Пахучее бурлящее варево, в глазах рябит от разноцветья, в ушах звенит от стрекота, щебета, пения, воплей. Тут не зазорно ходить в безрукавке и льняных штанах, даже если ты девица из хорошей семьи. А вот без шляпы никуда: напечет голову, нагадят на голову, прилетит в голову кокосовый орех, брошенный обезьяной.
Чем меньше одежды, тем меньше карманов, поэтому амулетчики в придачу к безрукавкам носят широкие пояса с кармашками для артефактов. В стандартный арсенал входят «Кишечный сторож», «Змеегон», «Гнусогон», «Клещегон», «Обезьяний гонитель». Но если первые четыре амулета вполне справляются с худшими из здешних напастей, то пятый эффективен лишь на близкой дистанции, и это не мешает подлым тварям чем-нибудь в тебя швырнуть или стащить оставленную без присмотра вещь.
Черугда не колония. Туземные маги сильны и искусны, у них свои секреты, вдобавок Накопителей на их территории никогда не было, так что с крахом прежнего миропорядка они ничего не потеряли. Если дойдет до военного противостояния, еще вопрос, чья возьмет. Однако в Овдабе принято говорить о Черугде, как об овдейской колонии, и здешние товары – какао-бобы, специи, красители, ингредиенты для артефактов – называют колониальными товарами. Еще один самообман, усмехнулась про себя Хенга Кьонки.
Впрочем, Ларвеза, которая ведет дела с соседним Эргуламом, тоже называет Эргулам своей колонией. Местные не интересуются тем, что происходит в далеких северных странах, так что вопросов по этому поводу у них не возникает. Бледнокожих северян тут считают людьми странными и невежественными, однако в товарообмене с севером заинтересованы.
Амулетчики Министерства благоденствия охраняют посольских чиновников и торговцев, собирают информацию, ловят увхо – местную нежить, которая нападает на людей и питается их жизненной силой.
Увхо – духи умерших, просочившиеся из Хиалы в людской мир. Встречаются они только в экваториальном и субэкваториальном поясе. Есть несколько гипотез, объясняющих, почему это так, но главное, что надо знать амулетчику – их можно поймать и обезвредить.
Хенга прошла инструктаж и получила артефакты для ловли: связку шнурков с заклятыми бусинами. За каждую единицу нежити амулетчику полагается денежное вознаграждение. Бусины с плененными духами начальство передает туземным колдунам, и те, набрав достаточное количество увхо, выполняют обряд упокоения.
Амулетчики соревновались между собой – кто больше поймает, и Хенга сразу втянулась в эту игру. Она была среди них единственной девицей, и раз уж напросилась в эти края, нужно вести себя так, чтобы эти дочерна загорелые парни смотрели на нее не с недоумением, а с уважением.
Ей также было поручено наблюдать за соотечественниками и обо всем подозрительном или необычном докладывать куратору в Абенгарте. Предсказуемое задание, она ведь бывшая разведчица. Наверняка и за ней кто-то наблюдает. Зная Министерство благоденствия, можно предположить, что слежка тут взаимная и перекрестная.
– Мы не ларвезийские разгильдяи, – напомнил во время инструктажа ее куратор. – Сама знаешь, кого эти маги Ложи у себя вырастили и кого пригрели. Наше кредо – порядок, контроль, дисциплина, это те три столпа, на коих покоится наш фундамент. Не будешь содержать фундамент в порядке, все потеряешь и в придачу станешь посмешищем, за примерами далеко ходить не надо.
Хенга пока ни за кем из своих не заметила ничего такого, чтобы отправить в Абенгарт экстренный доклад. Пьянки, азартные игры, посещение черугдийских борделей – действия непохвальные, но ничего «необычного» в этом нет.
Другое дело она сама. В недавнем прошлом образцовая службистка Хенгеда Кренглиц, а теперь – Хенга Кьонки. Втайне, для себя, взявшая фамилию своей настоящей матери, безвестной служанки, приезжавшей в Овдабу на заработки. И переиначившая свое имя в честь единственного любовника, с которым она связалась не по заданию начальства, и с которым наконец-то узнала, что такое оргазм.
Она умела скрывать свои истинные чувства и намерения. Внешне она была все той же Хенгедой Кренглиц. Только волосы обрезала до плеч и стала красить в рыжий, но для этого было рациональное объяснение, ведь из Ларвезы она вернулась поседевшая, как старуха.
К тому же здесь этим никого не удивишь: красители растительного происхождения экспортируют из Черугды и Эргулама. Местные ходят с шевелюрами всех цветов радуги, и у них это не просто так, а обусловлено социальным статусом. Гости из дальних стран не отстают, но красятся, как в голову взбредет, без оглядки на здешние обычаи – тем самым подтверждая репутацию невежественных северных варваров.
В глазах окружающих Хенга выглядела девицей исполнительной, хладнокровной и дисциплинированной, вдобавок с амулетами работала без осечек и быстро научилась ловить увхо. Нареканий к ней не было, хотя вначале местное руководство ворчало, что «прислали барышню». Кто бы знал, что творилось у нее в душе… Никто не знал, иначе донесли бы абенгартским кураторам.
Ей бы еще хоть раз увидеться с Тейзургом. И с Хеледикой. И поквитаться с Дирвеном за то, что произошло в заснеженном переулке с разбитыми витринами. И разыскать свою настоящую мать. Нимче Кьонки ее не бросила, у нее отобрали ребенка, а саму выдворили из Овдабы – обычная история. Возможно, Нимче Кьонки тоже мечтает о встрече с ней. Но для того чтобы все это осуществить, надо уйти со службы. Просто так не отпустят, в отставку уходят в преклонном возрасте.
Сбежать?.. Начнут выяснять, что случилось, могут предположить, что ее перевербовали. Работать против своей страны – последнее дело, даже если что-то из происходящего в стране тебе не нравится. Одна мысль об этом вызывала у Хенги брезгливое чувство: лучше умереть, чем дать повод для таких подозрений.
Но есть еще один способ уйти, вполне легальный: если тебя призовет кто-нибудь из богов. Ты сможешь подтвердить это клятвой, тогда начальство отпустит без лишних вопросов.
У нее две цели: отомстить Дирвену и найти Нимче Кьонки. Душа словно захлестнута петлей, сразу двумя петлями… Но сейчас она ни шагу не может сделать в нужном направлении.
Хенга начала молиться Зерл: просила, чтобы Неотступная призвала ее к себе на службу. Она слышала о черугдийском монастыре Золотых Ящериц, там можно пройти послушание и после этого стать странствующей монахиней – для нее в самый раз.
Молилась, закрывшись у себя в комнате, с невозмутимым выражением на лице. Даже если в иные моменты за ней подсматривают, никто не поймет, какое пламя пляшет в ней и жжет ее изнутри.
Фламодию выследили возле Аметистового храма Той, Что Носит Фрактальный Венец – и на этом сомнительное везение Куду и Монфу закончилось.
Неуловимая и загадочная бобовая ведьма оказалась глупой девчонкой, по уши влюбленной в Тейзурга. Вовсе она Тейзургу не враг, а они-то понадеялись...
Отправилась из Аленды в Лярану, чтоб оказаться поближе к объекту своих романтических мечтаний. Не будь она ведьмой, это путешествие закончилось бы для нее на невольничьем рынке, но с ведьмами шутки плохи.
– Меня пытались похитить, два раза, – призналась она новым знакомым, сконфужено теребя оборку на кофточке. – Я не люблю причинять людям зло, но мне пришлось защищаться.
– И что с ними стало?
– У них из ушей и на макушках выросли гороховые усики и стручки, и после этого они убежали. Я правда не со зла, я только хотела, чтобы меня не трогали. А вы видели Тейзурга, хотя бы издали?
Оба содрогнулись и начали мямлить, что не видели, князь Ляраны – слишком важный господин, чтобы каждый мог запросто его увидеть.
– Я тоже пока его не видела, – грустно вздохнула девушка. – Я здесь никого не знаю и никому не нужна.
– Мы могли бы держаться вместе, – предложил Монфу. – Клянусь, у нас нет на уме ничего непочтительного. Вы ведьма, а мы пострадали от колдовства одной ведьмы, и ищем кого-нибудь, кто нам поможет. Не смеем обратиться к господину Тейзургу, а он наверняка сумел бы избавить нас от вредоносных чар.
Куду ошарашено уставился на приятеля: мол, что ты несешь?
Тот сделал тайком воровской знак, которому научил их Чавдо Мулмонг: у меня есть план, не мешай.
– Что за ведьма? – спросила Фламодия.
– Чернявая старуха с золотыми коронками на зубах, умеет прикидываться молодой красоткой. Она хотела, чтобы мы стали ее любовниками, но мы с кузеном не так воспитаны, мы ей так и сказали. И тогда она зачаровала нас, теперь нам кажется, что мы не такие, какими должны быть.
– Если носит золотые коронки, возможно, это золотая ведьма, – глубокомысленно заметила девушка. – Ведьмы, которые получают свою силу от металлов, часто бывают жесткими по характеру. Я могу проверить вас на чары.
Согласились, изобразив заинтересованность. Разумеется, Фламодия никаких чар не обнаружила.
– Держаться вместе я согласна, – произнесла она нерешительно. – А то я ночую в недостроенных домах, там по ночам холодно и страшно. Будем всем говорить, что я ваша кузина. И найдем какой-нибудь способ, чтобы встретиться с Тейзургом. Вам надо, чтобы он вам помог, а я просто хочу его увидеть… Хотя я знаю, что я ему не нужна…
– Может быть, нужны, только он этого еще не понял, – утешил Монфу.
Девчонка взглянула на него с надеждой и благодарностью.
– Ну и зачем нам кузина? – спросил Куду, когда они привели ее в гостиницу, где снимали комнату, а сами вышли купить съестного. – Защитить нас она не сможет – ни от него, ни от нее.
– Попробуем с ее помощью подобраться к нему, и если получится, заманить в ловушку, – с решимостью висельника прошептал Монфу. – Безобидная девушка, в самый раз для прикрытия. Все равно других шансов у нас нет. Что нам еще остается?! Если будем барахтаться, может, и выплывем…
Глава 11. Танцы на столах
– Этот мой, плюс восьмой! – торжествующе рявкнул Горвен, здоровяк, балагур и душа компании. – Учитесь, ребята, пока меня не сожрали. И вы, рыжая барышня, тоже учитесь.