Танцующая госпожа снова на кого-то указала… Не на кого-то – на нее! Это Хенга уловила сразу. Чуть не кинулась к столам, но все-таки усидела на табурете. «Все пуговицы должны быть застегнуты», – вспомнилась любимая присказка родителей. Не следует поддаваться порывам, ее поведение должно быть рациональным.
Танцовщица секунду на нее смотрела – никаких сомнений, на нее – потом слегка повела плечом: мол, «нет так нет, как знаешь», и опять закружилась ликующим бешеным вихрем. Зрители за ближайшими столами с минуту переглядывались, как будто гадая, кто же это пренебрег приглашением госпожи.
Наконец танец завершился, и черугдийская знаменитость спрыгнула на пол. Она спокойно улыбалась, словно нисколько не устала, в то время как остальные танцоры пошатывались и тяжело дышали, хотя при этом выглядели счастливыми. Госпоже вновь поднесли чашку макчи, и после этого она удалилась под восторженный рев публики.
Когда более-менее воцарился порядок, Горвен попытался выяснить, кто она такая, и снова ничего не добился: госпожа, которую все почитают – и точка.
На втором этаже «Несокрушимых столов» нашлись две свободных комнатушки: одна для мужчин, другая для Хенги. За окном серебрился под луной скат крыши, в духоте тропической ночи мерцали редкие огоньки. На подоконнике тускло горела масляная лампа, окруженная колышущейся вуалью мошкары.
Подумалось: а жаль, что не станцевала… Но не могла же она на глазах у сослуживцев, объясняйся потом с абенгартскими кураторами. Другое дело, если б она путешествовала сама по себе, и поблизости не было бы никого из своих, или если бы у нее было задание завоевать доверие местных жителей… А просто так, потому что захотелось – нельзя.
Из коридора дважды тихонько стукнули, скрипнула дверь, появилась служанка с тазом и кувшином. Вот хорошо, можно перед сном умыться. Закрыв дверь на расхлябанную щеколду, Хенга сняла безрукавку с арсеналом, стянула тунику, расшнуровала лиф, стягивающий грудь. Презрительно фыркнула, вспомнив одно из своих постельных заданий. Грудь у нее не маленькая, но бывают и побольше, и как-то раз алендийский чиновник, которого надо было завербовать, любитель необъятных полушарий, выразил вслух недовольство размерами. Ну, извините, не нашлось у овдейской разведки девицы по его меркам! Она тогда ответила что-то учтиво-кокетливое, чтоб и в долгу не остаться, и потенциального информатора не упустить. А сейчас с удовольствием подумала: для меня – в самый раз, зато удобно по джунглям бегать, не отставая от остальных.
Позже Хенга узнала, что затраченные на вербовку усилия пропали даром: в настоящее время взыскательный кавалер скрывался от Ложи, не принося никакой пользы Министерству благоденствия – потому что во время смуты примкнул к Дирвену и его банде.
Легкие шаги, дверь дернули с той стороны. Натянув тунику и надев безрукавку, открыла. В этот раз служанка принесла поднос с чайником и двумя чашками: черугдийская фиолетовая глазурь с остатками почти стершейся позолоты, терпкий винный запах. Вино на ночь?..
– Это не мне. Это, наверное, они просили, – Хенга указала на дверь напротив, где остановились мужчины.
И спохватившись, что прислуга не поймет, активировала языковой амулет. Но чернявая девчонка в затрапезной тунике и шароварах с прорехами на коленках ответила по-овдейски:
– Это для вас. К тебе сейчас сестрица в гости придет.
Не удивительно, некоторые из черугдийцев освоили язык северного торгового партнера. Удивительно то, что без акцента. Хотя, если она с детства была в услужении в овдейской семье и от природы способная, тоже ничего странного.
– Ты все-таки ошиблась, у меня здесь нет никакой сестрицы.
– Да не твоя сестрица, а моя! У нее к тебе разговор.
– Тогда скажи ей, что мне служанка не нужна. Мы по всей стране мотаемся, куда пошлют. Если твоя сестрица не амулетчица, ей за нами не угнаться.
Движение и золотистый взблеск во тьме коридора.
– А кто сказал, что я собираюсь наниматься в служанки?
Хенга в первый момент опешила, увидев за спиной у девчонки госпожу, танцевавшую на столах. Впрочем, лишь на секунду. Улыбнулась:
– Рада, что могу выразить вам свое восхищение. Это было великолепно. Приятно познакомиться, я амулетчица из Овдабы, меня зовут Хенга.
«Лягу спать чуть позже, зато сделаю то, что не удалось Горвену – выясню, кто она такая!»
– Ждешь, что я представлюсь? Я-то думала, ты уже догадалась, как меня зовут.
– Наверное, тебя знает вся Черугда, но я здесь недавно, – она тоже перешла на «ты». – Поэтому вряд ли угадаю.
Госпожа без приглашения уселась на топчан, накрытый поверх тюфяка истрепанным цветастым покрывалом. Хенга последовала ее примеру – больше сесть некуда, на единственном табурете стоял таз.
Пристроив в промежутке между ними поднос, служанка разлила по чашкам ароматное темное вино и расположилась на подоконнике.
– А ты здесь зачем? – спросила госпожа.
– Я везде, где я захочу быть, – огрызнулась девчонка. – Вот, вина вам принесла… Хорошее, кстати! С тех пор, как ты повадилась в это заведение, хозяин дряни не держит. Вы разговаривайте, можете на меня внимания не обращать.
Госпожа взяла одну из щербатых чашек, пригубила вино. Обычно Хенга легко определяла возраст человека, с погрешностью в один-два года, а тут… Не смогла бы сказать, сколько ей лет. Лицо с высокими скулами, прямым носом и твердо очерченными губами на первый взгляд кажется совсем юным – кожа идеально гладкая, никаких изъянов. А взгляд умный, понимающий, чуть ироничный, словно за плечами немалый жизненный опыт. И еще в ней ощущалась несокрушимая воля: такая ни за что не свернет со своей дороги. Из низов, добилась всех нынешних благ самостоятельно? Скорее всего, да, раз ее сестра – прислуга в гостинице.
– Почему ты не пошла танцевать, когда я позвала?
– Я весь день охотилась на увхо и танцевать после этого не собиралась, – с вежливой улыбкой ответила Хенга.
Она амулетчица Министерства благоденствия, и с волей у нее тоже все в порядке.
– Но тебе ведь хотелось, я потому тебя и позвала.
Это поставило в тупик: думала, что собеседница заведет речь о том, какая она важная персона, никто не смей перечить – а она вместо этого заговорила о желаниях Хенги. Да еще и попала в точку.
– Мы не всегда делаем то, что нам хочется. Я на службе, у нас дисциплина.
– Застегнутые пуговицы, ага, – хихикнула на подоконнике служанка. – Между прочим, много потеряла!
«Откуда она знает про застегнутые пуговицы? Я же не думаю вслух… Но если она выросла в овдейском доме, вполне могла слышать эту присказку».
– Ты пытаешься идти одновременно в разных направлениях, тебя так и разрывает изнутри, – заметила госпожа, глядя на нее задумчиво. – Смотри, как бы на части не разорвало.
А она проницательна. И в придачу бесцеремонна.
– Благодарю, я свои внутренние дела как-нибудь улажу, – Хенга подарила ей еще одну вежливую улыбку.
– Выпей вина, – гостья тоже улыбнулась – словно королева, которая снисходительно прощает своим подданным мелкие промахи.
Пить в такой компании? Ну уж нет.
– Не бойся, не отравленное! – новая реплика с подоконника. – Мы с сестрицей людей не травим, мы не можем!
– Я на ночь не пью, мне завтра рано вставать.
– Тогда давай к делу. У меня к тебе просьба. Я хочу родить ребенка…
– Вишь ты, материнский инстинкт у нее в очередной раз взыграл, – прокомментировала служанка.
– Ты замолчишь или выкинуть тебя в окно?
– Буду молчать, не выкидывай.
– Я-то здесь чем могу помочь? – поинтересовалась Хенга.
Могла бы сказать, что для этого госпоже лучше постучаться в дверь напротив – Горвен, Правурт и Робровен будут рады оказать всяческое содействие. Но все пуговицы должны быть застегнуты.
– У тебя в кармане лежит то, что мне для этого нужно.
Она лишь на мгновение недоуменно нахмурилась. Бывает, что женщина не может забеременеть или выносить плод, но есть амулеты, которые помогают решить эту проблему. Кроме стандартного арсенала, по карманам ее безрукавки рассованы купленные по случаю черугдийские артефакты, пока не было времени с ними разбираться. Кто-то подсунул ей амулет, способствующий деторождению? Потом за ним явилась госпожа, а продавец только руками развел: уже нету, но могу подсказать, кто унес.
Ей от такой штуки лучше бы поскорее избавиться.
– Ладно, сейчас посмотрим, что у меня есть.
Разложила на покрывале свои недавние приобретения.
– Тут есть то, что ты ищешь?
– Нет. То, что мне нужно, выглядит как граненая бусина на шнурке, красная с черно-фиолетовым отливом. У тебя таких целая связка, я сама выберу ту, за которой пришла. Мне нужна только одна из них. А взамен я скажу тебе свое имя, и ты сможешь попросить у меня, что захочешь.
Вот как, госпоже понадобились пойманные увхо?..
Хенга подобралась и активировала боевые амулеты, а вслух произнесла все тем же спокойным тоном:
– Тот, кто дал тебе такой совет, или обманул тебя, или сам не разбирается в артефактах. Бусины, о которых ты говоришь – для ловли злых духов, которые нападают на людей. Родить ребенка такая бусина не поможет, вместо этого попадешь в беду, если увхо вырвется на свободу.
– Ты уверена, что все, кого ты поймала – злые духи, нападавшие на людей? Вдруг ты насчет кого-то ошиблась?
– Уверена. А ты, если считаешь увхо безобидными, можешь обратиться за разъяснениями и наставлениями к магам или королевским чиновникам.
– Я не говорю, что увхо безобидны. Я лишь хочу сказать, что один из тех, кого ты поймала, не упырь и ни на кого не нападал. Отдай его мне. И тогда сможешь что-нибудь попросить у меня взамен.
Значит, ее подослали, чтобы забрала одного из плененных увхо – демона, в котором кто-то заинтересован? Вначале пыталась морочить голову насчет женских амулетов, теперь напрямую выложила, зачем пришла… Видимо, госпожа не только танцует в харчевнях, но еще и выполняет конфиденциальные поручения.
– Не получится. Скажи своему заказчику, что напрасно он занимается такими делами.