Вытянув шею, сторож кофейных плантаций с интересом уставился на несущуюся к мосту разнородную шайку. На мгновение Венша пожалела, что она не на его месте: такую потеху не каждый день увидишь! А потом спохватилась и заорала, срывая голос:
– Бавсо, выручай! Останови их!!..
Демон выпрямился во весь рост. Он смахивал на большую тряпичную куклу с вихлявыми руками-ногами и гротескно печальным лицом, намалеванным театральным художником. Да только Бавсо был не куклой, а кукловодом.
Венша опять обернулась: твари вот-вот догонят, мост над текучей водой для них не препятствие, он задержит только амуши.
Но Бавсо уже вскинул руки, лениво пошевелил длинными белыми пальцами – и шары-кровососы, разом подскочив в воздух, повисли на невидимых ниточках, болтаясь туда-сюда. Та же участь постигла и костяных ящеров о двенадцати лапах: эти напоминали составные деревянные игрушки, подвешенные в лавках, вдобавок они и щелкали похоже. Старина Бавсо даже до Шверри дотянулся, и теперь тот отчаянно дергался, словно марионетка, взбунтовавшаяся против хозяина.
Лекарка со своей ношей бегом промчалась мимо демона, и дальше, по нагретому солнцем каменному мосту.
– В городе мы в безопасности, город защитит, – скороговоркой выдавила Венша у нее над ухом. – И я сейчас… А то вон там люди…
Когда ноша внезапно потяжелела, Ринальва сбилась с шагу и чуть не упала, но все же устояла на ногах. Присев, опустила пассажирку на землю, развернулась – и увидела девушку с глазами цвета ржавчины, веснушками на носу и встрепанными рыжеватыми косичками. Об амуши напоминал только балахон, расшитый зубами песчанурок и разноцветными пуговицами. После того как недруги таскали Веншу волоком, ухватив за волосы, пуговиц и зубов поубавилось.
– Это не личина! Город выбрал меня в хранительницы и вернул мне облик из прошлой жизни.
И с какой стати сходу призналась ей? Ни с того, ни с сего…
– Обратно можешь? – тяжело дыша, спросила Ринальва, ее грудная клетка ходила ходуном. – У тебя рваная рана с открытым переломом… для человека такая травма намного опасней… чем для вашей шатии.
И верно, повязка набухла кровью.
– Я не знаю, можно ли тебя лечить силой Тавше. Возможно, в таком облике это тебя не убьет, но проверять экспериментальным путем лучше не будем.
– Так увидят же, – беспомощно произнесла Венша-Венкина. – А морок невидимости я сейчас не могу.
К ним уже кто-то спешил, лекарку признали издали.
– Чучело несчастное, – ругнулась та сквозь зубы.
Скинув свою котомку, вытащила свернутый рулон ткани, встряхнула. Плащ из китонского «походного» шелка, тонкого, но непрозрачного и плотного.
– Давай-ка закутайся и живо смени облик, пока не истекла кровью.
Венша так и сделала. Лежа на земле беспомощным свертком, она слышала, как Ринальва велит кому-то раздобыть носилки. Наверняка и мыслевести послала всем кому надо – и не сейчас, а раньше, как только появилась возможность. Спасательный отряд уже на пути в оазис, но что-то подсказывало хранительнице Ляраны, что они там никого не застанут.
К счастью, этот кавардак вскоре закончился: Нижний мир поглотил птуонов. Их словно затянуло в незримый водоворот, и после этого наступила тишина. О недавнем присутствии демонических тварей напоминал поломанный кустарник, огрызок пальмы, валяющийся неподалеку ствол с помятыми листьями-перьями да похожий на измочаленное пугало амуши.
– Тупто, видел бы ты себя со стороны! – расхохоталась Друмунда, которая пряталась вместе с Куду и Флачендой. – Ну точь-в-точь метла, которой вначале пол подметали, а потом давай в сердцах колошматить обо что попало! Ползать-то можешь или тебе помочь? Ой, умора!..
– Доставьте меня к царице! – перекосив в страдальческой гримасе безгубое иззелена-желтое лицо, всхлипнул Тупто.
Из кустарника вынырнули двое других амуши – один Куарри, а второй вроде бы Шверри – ухватили его за переломанные руки-плети и потащили вперед.
Тупто жалобно стенал, но его стоны звучали так, словно он кого-то передразнивает. Вот и пойми, больно ему или нет. А Флаченда дрожала мелкой дрожью, и пристроившаяся рядом женщина-амуши принялась уговаривать ее приторным голосом:
– Не бойся, мы служим великой госпоже, и тебя она тоже возьмет к себе, будешь верно служить – тогда никто тебя не съест, даже полпальчика не откусит... Ой, у тебя косичка растрепалась, давай поправлю!
На ходу сцапала Флаченду за косу, не слишком толстую, но и не слишком тонкую, длиной до середины лопаток, и прицепила возле затылка амулет, блокирующий ведьмовскую силу. С виду заколка с треснутой стекляшкой, ничего примечательного.
Так оно лучше, отстранено подумал Куду, ради ее же блага. Он взмок, аж ладони вспотели, и тоже дрожал. Лишь бы не оказалось, что Тейзург сумел освободиться и поджидает их, замышляя ответный удар...
Никуда враг не делся, так и стоял, опутанный заклятьями, но около него обнаружилась лекарка из ляранской лечебницы и еще один амуши. Лекарка сразу бросилась бежать, посадив амуши на спину.
– Догнать их! – потребовал Куарри. – Захватить ренегатку!
Смотрел он на Шверри, тот и бросился в погоню вместе со сворой зубастых стигов и шаров-кровососов.
– Лекарка могла отправить в город мыслевесть, – шепнул спутникам Куду, стараясь укрыться за чужими спинами, чтобы Тейзург лишний раз его не увидел.
– Не отсюда, тут у нас все шито-крыто. Но если отбежит подальше...
– Пусть ты и самый сильный из магов, а мы тебя поймали! – Друмунда отвесила пленнику шутовской поклон.
– Польщен, – отозвался Тейзург. – Кто сумел вплести в эту ловушку стебли, добытые в Орхидейном море?
– Неведомо кто сумел, ковер очень старый. Ты отправишься с нами к царице Лорме, – Куарри произнес это дипломатичным тоном, и от ужимок воздержался.
У Куду сердце екнуло: если он разговаривает с пойманным врагом без издевки – не значит ли это, что их обманули, и вурвана не собирается уничтожить Тейзурга, а вынашивает планы заключить с ним союз? Тогда дела плохи… И здесь оставаться нельзя: сбежавшая лекарка видела Монфу, который теперь Понсойм Фрумонг, так что в Ляране их схватят, как преступников. Безопасней вернуться к Лорме и уповать на ее покровительство. Люди-волшебники ей нужны, одного она недавно потеряла – Куарри обмолвился, что молодого Джафрила, выполнявшего ее поручение, убил Хальнор.
– Заберете нас с собой к госпоже? – спросил Куду вполголоса.
– Отчего же не забрать? – тоном милостивого начальника обронил Куарри.
Монфу так и лежал возле кустарника, вроде бы целый – птуоны не обратили на него внимания.
– Помоги мне перенести его, – попросил Куду женщину-амуши.
– А что ты мне за это дашь?
– У меня есть деньги… Монеты, в них можно пробить дырки и сделать украшения.
– Медяки? – она презрительно скривила безгубый рот. – Ты, кажется, принимаешь меня за дешевую шлюху?
– У меня есть мадрийский золотой!
– Сойдет.
Куарри тем временем занялся приготовлениями, чтобы открыть Врата Хиалы: вытащил из-за пазухи мешочек и принялся рассыпать по кругу заклятый порошок.
Подойдя к товарищу, Куду остолбенел: рана Монфу перевязана, и сам он дышит, а на лице у него сидит насколько улиток с уродливыми раковинами – когда только успели?..
– Вот те на! – воскликнула Друмунда. – Ну и красавчик!
Преодолев брезгливость, Куду попробовал смахнуть эту пакость, но непонятные создания словно намертво приросли. При попытке оторвать одну из них выступила кровь, Монфу застонал. Да что ж это такое?..
– Эй, волоките его сюда! – поторопил Куарри. – Если труп, все равно волоките, госпожа приказала не оставлять следов!
Куду старался действовать осторожно, зато амуши не церемонилась. Кое-как они перетащили раненого к остальным: после «Кувырка личины» тот стал в полтора раза тяжелее по сравнению с прежним Монфу.
– Так я и думал, – усмехнулся Тейзург.
– Что это? – дрожащим голосом спросила Флаченда. – У него на лице?
– Сама догадайся, ты же ведьма.
– Это сделали вы?.. – у нее глаза округлились от ужаса. – Не надо… Я не виновата… Я правда не знала, что они задумали…
– Это сделал не я. Но ты меня разочаровала.
– Я не хотела! И я никогда не соглашусь… – девушка беспомощно умолкла.
– Ты еще больше меня разочаруешь, если откажешься служить Лорме и предпочтешь глупую смерть.
– То-то и оно, – поддакнул предводитель амуши.
У Куду язык примерз к зубам. Неужели Лорма прочит Тейзурга себе в консорты, должна же она понимать, что тогда она ни днем, ни ночью не будет в безопасности, она же древняя и мудрая, она знает, с кем имеет дело…
Он чихнул от заклятого порошка, и тут в воздухе зарябила мутная арка, всю компанию затянуло внутрь: и Тейзурга, оплетенного щупальцами ковра, и людей, и амуши.
Вуагобу ждал по ту сторону Врат. Он был так огромен, что заслонял собой здешний ландшафт – сам подобный ландшафту, окружил их со всех сторон своими чудовищными кольцами, и разило от него, как из старой выгребной ямы.
На этих бесконечных лоснящихся кольцах то там, то здесь вылеплялись человеческие лица – как будто на несколько мгновений выныривали из грязи, а потом исчезали. Ученик Унбарха знал, что Вуагобу принадлежит к числу так называемых «множественных демонов»: не единая сущность, а колония, в которую могут вливаться новые сущности. В Хиале подобное притягивается к подобному. Это выглядывают те духи, которые присоединились к Вуагобу недавно и еще не успели раствориться в нем без остатка.
Куду старался не смотреть на них, но все же задержал взгляд на лице, которое показалось ему знакомым, и это лицо тоже задержало на нем взгляд. Шаклемонг?.. Шаклемонг Незапятнанный?.. Но разве это возможно, если он был нравоучителем и боролся за чистоту нравов? Неужели он всю жизнь только и делал, что кормил Вуагобу?
Куду содрогнулся: быть такого не может!
Глава 16. Булавка с жемчужным глазом
– Покойся с миром, маленький друг, добрых посмертных путей твоему духу, – чуть слышно произнес Костоправ, склонившись над ямкой с останками. – Ты всегда будешь жить в моем сердце.