Эта мысль буквально пригвоздила его к месту.
Тейзург тем временем закончил поиски и обернулся. Из-за шутовской раскраски невозможно было разобрать, что за выражение у него на лице, но вроде бы он улыбался: его собственная улыбка пряталась внутри нарисованной.
– Ты все еще здесь? Живо убирайся!
– Пошли вместе!
Еще не успев договорить, Хантре уловил нарастающую вибрацию сторожевых заклятий. На кота они не реагировали, но проснулись, когда он сменил облик. И если вначале они напоминали шевеление тончайших нитей, то теперь стали жесткими, словно усики насекомых или натянутые струны. Они со всех сторон, пронизывают и дворец, и окрестную территорию.
– У тебя есть несколько секунд, чтобы исчезнуть.
– Сначала объясни, что случилось?
– Что случилось? Изволь: я люблю Лорму, насколько я вообще способен кого-то полюбить, и недавно я узнал, что мои чувства взаимны. Так что ты здесь лишний, – Эдмар ухмыльнулся. – Можешь хоть спятить от ревности, я нежно люблю Лорму, я страстно хочу Лорму, я преклоняюсь перед Лормой…
– Что-о?!..
Это признание вогнало его в ступор. Только и мог, что растерянно моргать, переваривая эту информацию.
– Какая уморительная у тебя физиономия! – издевательски рассмеялся бывший демон.
– На свою рожу посмотри, – огрызнулся Хантре.
Тейзург посмотрел – и на миг застыл перед зеркалом:
– Это еще что?..
Надо уходить. Ясно, что здесь ловить нечего. Хантре повернулся к окну – и понял, что уйти не сможет, перекинуться тоже не сможет, сторожевые заклятья уже опутали его, надо было раньше… Рванувшись из этих пут, он почувствовал, как невидимые струны впиваются в кожу. Вдобавок неподалеку открылись Врата Хиалы: слепень вернулся.
– Не шевелись! – голос Эдмара напоминал шипение разозленной змеи.
– Ты…
– Я люблю Лорму! Понял?!
Процедив это, Тейзург вцепился ему в волосы, развернул к себе и схватил за горло.
Уже теряя сознание, Хантре уловил боковым зрением золотистый всплеск и услышал мелодичный возглас:
– Что случилось?..
Долго проваляться без сознания Куду не смог бы, даже если бы захотел: оставив их с Монфу сторожами при консорте, вурвана об этом позаботилась. «Пробуждатель», впившийся крохотными зубчиками в щиколотку под штаниной, в два счета вернет тебя в бодрствующее состояние, если ты не совсем полутруп. К помощи этого артефакта мало кто прибегал, потому что вред от него изрядный: попользуешься час – постареешь на полгода. Для Куду и Монфу бдение около усыпленного консорта выйдет боком, но кого это волнует?
Он не подавал виду, что очнулся, изображая глубокий обморок. Даже глаз не открывал. Главное – не дрожать, а то заметят. Хорошо, что им не до него…
Услышав голос Лормы, все же попытался встать, иначе хуже будет, однако в этот момент кто-то рухнул на него сверху, и Куду снова распластался на полу.
– Что происходит?.. Этот?.. Откуда он?.. И зачем такой грим?..
– Явился на разведку и разбудил меня самым невежливым образом. Как видишь, я его обезвредил, и твои заклятья не подвели. А что касается грима, я и сам хотел бы знать, кому обязан… Это ведь не твоя шутка, моя несравненная госпожа?
– Нет… Я поймала эхо сторожевого заклятья и решила вернуться, даже Тоншила захватить с собой не успела. А здесь сплошные сюрпризы… Подожди, этот мерзавец сильный маг, надо принять меры, чтобы он не освободился! Бельдо!
– Да, госпожа, – отпихнув бесчувственное тело Хальнора, пролепетал Куду.
– Следи за ним! Где мои придворные?
– Убежали на охоту, госпожа. Это они разрисовали лицо господину консорту!
– И ты им позволил?
– Они не спрашивали позволения, они сами! Создали подобие, посмотрите, госпожа, – он ткнул пальцем в сторону ложа.
Обманка за кисейной занавеской замерцала и исчезла.
– Я вижу, без меня тут произошло много интересного, – процедила царица.
– Я счастлив, что ты вернулась, моя несравненная госпожа, – Тейзург заключил ее в объятия. – Ты ведь не покинешь меня в ближайшее время?
– В ближайшее время я собираюсь заняться этим мерзавцем Хальнором, он за все заплатит!
– Прекрасно! Только давай сначала займемся друг другом? Наша разлука была недолгой, и большую часть времени я твоими стараниями проспал, но мне хватило, чтобы на сердце появилась трещина. Странное ощущение, и болезненное, и приятное… Это и есть любовь?.. Нет, булавку пока не трогай, – консорт ласково отвел ее руку. – Если опять не получится, я стану несчастнейшим существом в Сонхи. Я и так пережил жестокое потрясение, до сих пор не отпустило. Испугался, что он утащит меня с собой, и тогда я целую вечность тебя не увижу. В этом ошейнике я не смог бы оказать сопротивление даже самому никудышному магу, и я отчаянно заговаривал ему зубы, надеясь только на твои заклятья. Попытался найти что-нибудь пригодное для обороны, – он кивнул на сверкающую в углу россыпь драгоценностей. – Увы, не попалось ничего подходящего, но мне удалось заморочить ему голову. Послушай, как бьется мое бедное сердце.
– И в самом деле, неровно бьется, – отозвалась Лорма, приложив ладонь к его груди. – А если…
– Погоди…
– А… – ее возглас прозвучал изумленно и радостно.
Вслед за этим Тейзург счастливо рассмеялся:
– Я и не сомневался, что рано или поздно получится! Всего-то и нужна была недолгая разлука, чтобы росток любви пробил последнюю преграду… Теперь-то ты веришь в мою любовь?!
Ответить он ей не дал – стиснул в объятиях и жадно приник к ее губам.
Вытащила заклятую булавку, догадался заледеневший Куду.
Что теперь… Ничего теперь хорошего… Они теперь будут заодно…
– Подожди, надо надеть на него ошейник, пока не очнулся, – высвободившись, произнесла Лорма томным голосом. – Присмотрите за ним, я сейчас!
– Итак, я теперь твой полноправный господин, Бречьятох Куду Этеква, – усмехнулся Тейзург, когда она скрылась во тьме коридора. – Обещаю тебе все муки Хиалы… И вовсе не из-за него, – он пренебрежительно кивнул на Хальнора, – а потому что ты ученик Унбарха, и ты мне не нравишься. Думаешь, ты сможешь сбежать и скрыться? Думаешь, ты сможешь найти кого-то, кто тебя защитит? Ну-ну, надейся… Как ты считаешь, у тебя есть хоть какой-нибудь выбор?.. – сощурившись, он уставился Куду в глаза – словно нож в живот вонзил. – Нет или есть?.. У тебя нет выбора.
Да, да, Куду и без него это знает…
Тейзург рассмеялся – так смеются амуши и демоны. А он хотел упасть перед ним на колени, напомнить о своих прежних мучениях, попросить о пощаде… Но тут вернулась Лорма, присела возле Хальнора, защелкнула на шее блокирующий ошейник.
– Моя несравненная госпожа, можно было не ходить далеко, – заметил Тейзург с мягким упреком. – Сняла бы с меня да надела на него. Ты все еще не согласна избавить меня от этой игрушки?
– Не сейчас, любимый. Сначала я узнаю, что здесь без меня было.
Откинув парчовую драпировку, она вынула из кладки кирпич, достала из ниши небольшую перламутровую раковину, прижала к уху.
Запоминающая раковина, понял оцепеневший от тягостных предчувствий Куду. Сейчас царица услышит все, что было произнесено вслух в этой комнате за время ее отсутствия. Узнает о том, как они с Монфу нарушили ее приказ… Монфу тоже не поздоровится. Тот маячил в проеме вместе с Флачендой. Бобовая ведьма совсем сникла – должно быть, уже поняла, что Лорма вытащила булавку. А какие чувства испытывает Монфу, не разберешь из-за обезобразивших лицо наростов, но его плечи поникли, и Куду даже на расстоянии чувствовал запах его нездорового пота. Один Тейзург улыбался, рассматривая в зеркале свой шутовской грим.
Лорма вернула раковину в нишу, ее лицо разгладилось.
– С вами я разберусь позже. Сейчас надо посадить эту тварь на цепь. Берите его! Или стойте… – приподняв подол нарядного розового платья с золотым шитьем, она с размаху опустила ногу в лакированной туфельке на голень Хальнора, хрустнула кость. – Вот теперь берите!
Тейзург, наблюдавший за происходящим в глубине зеркала, даже не обернулся. Но все же пошел вместе с ними, приобняв Лорму за талию.
Куду и Монфу перенесли Хальнора в помещение в конце коридора. Голый каменный пол, в стены вбиты крючья и кольца, несколько цепей с кандалами. Здесь держали людей, которых амуши ловили для своей царицы, но сейчас никого не осталось – перед тем как отправиться в Жафеньялу, вурвана оприходовала все запасы.
Хальнора положили на пол, кандалы у него на лодыжках Лорма замкнула магическим способом.
– Вы будете его сторожить. Всеми своими потрохами отвечаете.
– Пойдем, моя несравненная госпожа, никуда он не денется, – Тейзург увлек ее к проему. – И давай возьмем Флаченду с собой, пусть она нам прислуживает – это будет забавно, вот увидишь.
– Ступай с нами, – велела Лорма бобовой ведьме.
Та покорно поплелась за влюбленной парой, ее глаза блестели от слез.
– Мы ведь можем по очереди отлучаться? – прошептал Монфу, когда они ушли.
– Наверное, да, – тоже шепотом ответил Куду.
Смотреть на Хальнора оба избегали.
– Тогда я принесу тюфяк.
Тяжело поднявшись, товарищ исчез в коридоре.
Выбора нет.
Скорчившись на неровно вымощенном полу, Куду обхватил руками плечи, его колотил озноб. В ушах звучал голос Тейзурга: «Ну-ну, надейся… Как ты считаешь, у тебя есть хоть какой-нибудь выбор?.. Нет или есть?.. У тебя нет выбора».
Нет выбора.
Нет или есть?
Нет.
Есть?..
Глава 18. Нарисованная дорога
Он лежал как будто на дне, а над ним – в темной жиже, которая вовсе не была жидкостью – плавали отголоски боли и ужаса, эхо плача, ошметки воспоминаний. Мертвая взвесь, бесполезные остатки данных: людей, которым все это принадлежало, уже нет. Лорма их сожрала. Похоже, в этом помещении их держали перед смертью.
Лишь потом почувствовал собственную боль: кожа горит, пропитанная кровью одежда прилипла к телу – иссекло охранными заклятьями. Вдобавок адски болит нога. По ощущениям, повреждена берцовая кость. Он не помнил, чтобы ломал ногу – значит, с этим кто-то помог уже после того, как он потерял сознание.