угой — глупо. Всё у них с самого начала пошло не по плану. Это говорит о том, что неприятные сюрпризы возможны и в дальнейшем. Разумнее бы было отступить, но всё же враг идёт вперёд. Как знать, возможно, дело в том, что иррегулярные формирования — не кадровая армия, где действует принцип заимствованного авторитета. Проявишь осторожность, граничащую с трусостью, и подчинённые могут сменить командира.
Но в любом случае, пока Дубинин уводил последний корвет за собой, а его товарищ подбирался к преследователю с тыла, прозвучали первые выстрелы крейсеров. Битва на орбите Дли началась.
Глава 12
Немчура попёрла густо.
Чтоб им, сук@м, было пусто.
Но не дрогнули коленки —
«Бронебойный подавай!»
Мы отварены не всмятку.
Значит, будет всё в порядке.
Выстрел — вот уже дымится.
Чуть назад и заряжай.
Нас отсюда не подвинуть. Алексей Матов
Я сидел в кресле, наблюдая за работой командного центра и слушая доклады. Вмешиваться пока не было особой необходимости, Тристан, как старший офицер сухопутных сил в отсутствии Поля, вполне справлялся, а потому было бы глупо шатать его авторитет. Да и у меня не было никакого желания изображать из себя венценосную особу, которая лезет в дела военных со своим… В целом со своим не очень умным рылом. Изучая историю, я наткнулся на множество примеров, когда это не приводило ни к чему хорошему. Один только российский Николашка под номером два чего стоил во время первой мировой войны. Да, я компетентнее этого товарища, который нам ни разу не товарищ, но войной должны дирижировать генералы. В случае любых неудач, повышенных потерь или просто неприятных сюрпризов, о которых никто заранее не мог предполагать, вину можно свалить на отдельно взятого генерала. Люди — существа эмоциональные, им бесполезно объяснять, что война — это не игра в одни ворота, враг может и будет искать любые способы нарушить твои планы и нанести потери, все их невозможно предусмотреть заранее. А потому всегда должен быть кто-то, кто может стать козлом отпущения. Кто-то, кого можно понизить в должности, отправить на пару лет в некую ссылку в дальний гарнизон или поручить некую секретную работу, занимаясь которой он будет не на виду, а значит, этим будет успокоен гнев общественности. А вот главе государства, особенно монархического типа или же диктатору, прямо руководить армией нельзя, по крайней мере, формально. Потому что тогда уже он станет виновником всех неудач, что пошатнёт всю власть в целом. Даром, что вообще-то глава государства всем руководит, и любая неудача — его вина, формула «царь хороший — бояре дурные» работала, работает и будет работать. Хотя сейчас я особых неприятностей и не ждал, враг действовал примерно так, как мы предвидели. Но не стоит терять бдительность, как не стоит отходить от принципа: «Надейся на лучшее, готовься к худшему». Тем более, что одно худшее сегодня произошло, я ждал гостей позже.
Корабли врага подошли к нашей орбите, потеряв почти все корветы, впрочем, у меня не было особых сомнений, что и последний наши два кораблика дожмут в самое ближайшее время. Начать наёмнички решили со сканирования поверхности, не входя на дистанцию, где их сможет доставать наша противокосмическая оборона. Похоже враг, получив по зубам в самом начале, решил осторожничать. Правда ничего, кроме потери времени, им это не принесёт: наши батареи замаскированы, видеть с неба они могут только сами города, да и их обстрел можно перетерпеть. Неприятно, конечно, но людей там уже нет, все эвакуированы под землю, так что отстроим. Обогатительные комбинаты у нас тоже в итоге неплохо так зарылись, и их мы не потерям. Только что в бюджете дырка будет из-за «реновации жилья». Но и её должны окупить трофеи.
— Противник пытается нас вызвать на общей волне, — донёсся доклад от оператора связи.
— Соединяй, послушаем, что скажут, — махнул я рукой.
Через несколько секунд передо мной на экране появилось изображение ксеноса. Бледная кожа с небольшими складками на лбу, жидкие чёрные волосы, собранные на макушке в хвост, вместо носа почти треугольное дыхательное отверстие, ушные раковины, слегка напоминающие плавники и татуировка на подбородке, уходящая на щёки. В целом не красавец, хотя мне, по большому счёту, ни один инопланетянин красивым пока что не казался. Эффект зловещей долины в нас силён, когда мы видим что-то похожее на людей, но при этом людьми не являющееся, то это вызывает у нас неприятие, так же и люди не кажутся красавцами другим разумным видам галактики. Пусть ксенофауна ни у кого схожих чувств не пробуждает, животное может быть красиво вне зависимости от того, к какой экосистеме относится. Но в каких-то случаях попытается сожрать тебя или просто затоптать.
Гостю первым надоело меня рассматривать и он заговорил:
— Какого @№@ вы на нас напали, полуживотные? Вы представляете, что мы с вами за это сделаем?
— Дадите нам сначала славную драку, а потом трофеи и славу победителей шакалов из Ш’ми Эселя, — улыбнулся я, лишний раз подтверждая, что человечество — агрессивный вид, с которым лучше лишний раз не ссориться. Косвенным подтверждением этого для многих была улыбка, у остальных разумных видов как-то было не принято от радости демонстрировать зубы в чём-то, что напоминает оскал хищников. — Кстати, очень прошу не сдаваться, оскорбляя военное искусство и вешая на нас заботу о пленниках.
— Скоро вы будете молить о пощаде, $#@$, — пафосно произнёс гуманоид и отключился.
С парой слов автопереводчик не справился, надо бы поискать их значение. Понятно, что какие-то жаргонные ругательства, но хотелось бы знать точное значение, всё-таки звучало довольно благозвучно, а я никогда не был против разнообразить свой словарный запас чем-нибудь эдаким. Интересно, кстати, как была переведена моя речь. Будет обидно, если он услышал про пожирателей дохлятины и не оскорбился, потому что для их вида или культурной группы это норма. У нас же, к примеру, есть всякие любители сыра с плесенью, а некоторые выходцы из Азии вообще такое едят, что упасть и не встать.
— Корабли пошли на снижение, — услышал я доклад и заключил, что перевод всё-таки был правильным.
— Батареям ПКО приготовиться к открытию огня по моей команде, — раздался голос Тристана, который внимательно следил за дистанциями между нашими орудиями и их целями. Враг, похоже, не придумал ничего умнее, чем идти на нашу условную столицу, выбрав самый большой город. Мысль, что она имеет самую надёжную оборону его, похоже, не посетила. И это можно понять, мы — молодая колония, которая разжилась как минимум двумя хорошими кораблями, плюс большая часть флота ушла к Блому. Предположение, что мы вложили в космофлот всё, что имели, сэкономив на противокосмической обороне, не лишено логики. Да и не далеко от истины, в наземную часть нашего щита мы вложили меньше, потому что корабли могут быть ещё и мечом за пределами нашей системы, не говоря об орбите. Пока я размышлял об образе мышления вражеского командира, дистанция сократилась и скандинав отдал приказ: — Открыть огонь!
Сейчас вокруг столицы открылись бронеколпаки и орудия выплюнули потоки энергии в небо, стремясь пробить щиты и корпуса вражеских кораблей. Они, в свою очередь, заметили приветственный салют, прекратили снижение и начали маневрирование, одновременно пытаясь подавить наши орудия. Перестрелка пошла с переменным успехом, атмосфера гасила приличную часть поражающего эффекта, с остальным в космосе и на земле справлялись щиты. Опускаться ниже корабли не желали, всё-таки у нас может быть припасено несколько ракет, которые нанесут дополнительные неоправданные потери в плюс к корветам, последний из которых только что был уничтожен. К тому же, враг не хочет опускаться в гравитационный колодец ещё сильнее, раз у наших «невидимок» развязаны руки. Это затруднит манёвр и сделает его ещё более лёгкой целью для торпед. И дело даже не в крейсерах, а в грузовиках. Щиты у них слабее крейсерских, могут не сдюжить огонь с земли, спарки ПКО смешные, без прикрытия станут мишенями для наших кораблей. А признаков того, что нас получается продавить, пока не видно, потому что орудия запитаны от городского реактора, собственный у них идёт как резервный.
— Корабли противника отходят от столицы, — раздался доклад с радарного поста.
— Они что, струсили, что ли? — услышал я голос какого-то молодого офицера.
— После такой плюхи вряд ли так просто уйдут, скорее попытаются высадить десант и попробовать взять нас с земли, — сказал я с усмешкой, хотя внутренней уверенности не чувствовал.
Операция-то по всем признакам оказалась куда тяжелее, чем планировалось. Это регуляры могут выполнять приказ до последнего солдата и до последнего бойца, с наёмниками и бандитами всё иначе. Для них выгода должна превышать потери.
— Похоже, так и есть, они отходят в сторону, но не спешат покидать орбиту, — проговорил Тристан. — Шаттлам: готовность к вылету, попробуем проредить их десант, если пойдут без истребительного прикрытия.
Я снова впился глазами в мониторы. С транспортников и крейсеров к земле двинулись шаттлы с десантом, истребительное прикрытие у них всё-таки было, но, на мой взгляд, недостаточно плотное и старательное. Истребители довольно сильно растягивались, между их парами были довольно приличные окна, в одно из которых можно нанести удар. Похоже так думал не я один, раздалась команда скандинава:
— Шаттлам — вылет, нанесите удар с максимального расстояния на финальном отрезке снижения, а потом отходите под прикрытие наших сил ПКО.
Вновь потянулось ожидание, но в этот раз совсем недолгое. Всё-таки до участка, куда снижались наши противники, было не слишком далеко. Жаль только шаттлов с системами маскировки у нас маловато, как и шаттлов вообще. Большая часть благополучно ушла с флотом, который пока ещё только на пути сюда. Но и так вышло неплохо: наши птички отработали ракетами, заложили развороты и понеслись обратно в зону действия нашего «зонтика» к своим капонирам, чтобы пополнить боезапас. Я представлял всё так ярко, что почти видел, как их ракеты ударили в шаттлы с десантом, частью взрывая их, частью выводя из строя движки или ломая корпуса. Поганая смерть для десантника, ты ещё даже не встал ногами на твёрдую землю, твоя жизнь в руках пилота, который ведёт машину и конструкторов, которые её создали. Именно поэтому у меня всегда вызывали наибольшее неприятие моменты десантирования, когда ты ничего не можешь сделать, чтобы не умереть. Сейчас нашим врагам не повезло, но было множество раз, когда для меня всё могло закончится всё так же бесславно.