е в этот момент уже начали задумываться о правильности подобных действий, и впоследствии сомнения только усиливались.
Между тем мусульмане с каждым десятилетием укрепляли свое могущество. Нур ад-Дин с большим интересом смотрел на Египет (которым правил визирь Шавар), желая его подчинить. Военачальник Нур ад-Дина, курд Ширкух – толстый, одноглазый и очень хитрый, – постоянно пытался проникнуть с войском в Египет, но ему это не удавалось. Тем временем франки, которые жили в Иерусалиме и подчинялись иерусалимскому королю, решили изгнать мусульман из Египта.
К началу 1180-х годов на Ближнем Востоке сформировалась важнейшая политическая военная сила – визирь, а затем и султан Египта Саладин (Салах ад-Дин). В первые годы правления он укреплял свою власть, расправляясь с соперниками в исламском мире. Затем он пошел против крестоносцев, и если сначала потерпел поражение, то затем стал одерживать одну победу за другой. Иерусалимское королевство тем временем постепенно ослабевало, раздираемое внутренними распрями. Король Балдуин IV умер молодым от проказы, не оставив наследников, и тогда наследником было решено провозгласить сына его сестры Сибиллы (будущего короля Балдуина V). Однако мальчику на тот момент исполнилось лишь пять лет, и разные группировки вели борьбу за регентство при малолетнем монархе. В конце концов Сибилла добилась того, чтобы соправителем (а после смерти ребенка – и правителем) стал ее муж Ги де Лузиньян. Одна из группировок согласилась признать Балдуина V королем и даже короновать Сибиллу, если та разведется с мужем. Она приняла условие, но после коронации изобразила удивление и лично возложила корону на голову супруга. Ги де Лузиньяна формально признали королем, но вражда кланов не стихала, существенно ослабляя государство.
В 1187 году, в знойном и засушливом июле, войско Иерусалимского королевства крестоносцев вышло навстречу армии Саладина, и произошла знаменитая битва при горе Хаттин. Крестоносцы, с трудом прошедшие по выжженной солнцем земле, не успели к закату дойти до воды. Саладин сумел встать так, чтобы прижать их к горе и перекрыть доступ к единственному источнику – Тивериадскому озеру. Причем они находились совсем близко. Как написал один хронист, даже кошка, пробежавшая по лагерю христиан, не осталась бы не замеченной мусульманами. По приказу Саладина его воины лили воду на глазах умиравших от жажды европейцев. Кроме того, он велел поджечь кустарник, и измученных воинов Христа окутал едкий дым. В результате они, обезумевшие, кинулись в бой, и ни к чему хорошему это не привело.
На горе стоял ярко-красный шатер Ги де Лузиньяна. Каждый раз, когда войска Саладина прорывались вперед, сын его кричал: «Мы победили!» А отец говорил: «Пока этот шатер возвышается на горе, мы не можем быть уверены в победе». И вскоре шатер рухнул. В битве при Хаттине погибло огромное количество людей: кто-то пал на поле боя, множество попали в плен – и в их числе Ги де Лузиньян. Саладин милостиво поговорил с ним и поднес ему чашу с водой, а по восточным представлениям нельзя причинить вред человеку, которого ты угостил у себя дома. Когда же Ги де Лузиньян протянул чашу с водой другому знатному рыцарю, Рено де Шатильону (давнему врагу Саладина, который, в частности, пытался вторгнуться на Аравийский полуостров и хвастался, что дойдет до Мекки и Медины и вытащит из могилы тело пророка Мухаммеда), Саладин сказал: «А этому – нет». И казнил Рено де Шатильона вместе со многими другими рыцарями. Оставшимся пришлось заплатить за свободу огромный выкуп.
В битве при Хаттине крестоносное рыцарство было обезглавлено – в прямом и в переносном смысле. Но куда более страшными оказались последствия: защищать Иерусалим стало некому, и город сдался Саладину. В Европе все испытали потрясение, и не только из-за поражения и гибели людей. В головах европейцев просто не укладывалось, как это могло произойти: ведь крестоносцы выполняли волю Божью, вернули Иерусалим христианам, а теперь снова потеряли. В чем же воля Божья? Сомнения, посеянные раньше, зазвучали громче, как и разные еретические разговоры и критика в адрес церкви: если Господь лишил христиан Иерусалима – значит, они делают что-то не то. Папа римский тут же объявил о сборе нового налога, названного «саладиновой десятиной», выплачивать который обязал всех: даже духовенство отдавало довольно большой процент своих доходов на организацию нового крестового похода.
В знаменитом Третьем крестовом походе приняли участие трое могущественных европейских монархов конца XII века: германский император Фридрих Барбаросса, прославленный в романах, фильмах и в истории английский король Ричард Львиное Сердце, только что вступивший на престол после смерти отца, и французский король Филипп Август. То есть всё предвещало грандиозный успех предприятия. Однако вышло иначе. Семидесятилетний Фридрих Барбаросса побоялся плыть по морю – ему предсказали, что он погибнет от воды, – и пошел по суше, в отличие от Ричарда и Филиппа Августа. Он добрался до Малой Азии, но при переправе через довольно мелкую речку упал в воду (очевидно, сраженный инсультом) и утонул в доспехах, прежде чем его успели вытащить. Так что предсказание сбылось.
Ричард и Филипп Август приняли неординарное решение – двигаться новым путем, по морю, – и первую остановку сделали на Кипре. Там Ричард ввязался в политическую борьбу и захватил правителя Кипра. Он пообещал, что не станет заковывать его в железо, и приказал заменить цепи на серебряные. Сделав Кипр своей базой, Ричард передал правление в руки династии Лузиньянов и отправился дальше.
Следует упомянуть, что Ричард и Филипп знали друг друга с детства. Мать Ричарда, та самая Алиенора Аквитанская, которая ходила со своим первым супругом Людовиком VII во Второй крестовый поход, после развода вышла замуж за Генриха Анжуйского, короля Генриха II Английского, и произвела на свет нескольких интересных людей – в частности, Ричарда Львиное Сердце. А Филипп Август – сын Людовика VII от третьего брака. Родством эти отношения назвать нельзя, но мальчики были хорошо знакомы, периодически мерились амбициями и выясняли, кто главный. Кроме того, Ричарду давно прочили в жены сестру Филиппа Августа, которую еще девочкой отправили в Англию. Она жила при дворе Генриха II и, повзрослев, стала его любовницей (эта история прекрасно показана в замечательном британском фильме «Лев зимой»). В крестовом походе Ричард почему-то сообщил Филиппу, что не собирается жениться на его сестре, и это осложнило их отношения. К моменту, когда они добрались до Святой земли, сотрудничать им стало тяжело, однако пришлось вместе отбивать Акру (сейчас это израильский город Акко) – важный порт, занятый Саладином.
Осада Акры началась до их прихода: сперва туда пришло небольшое христианское войско, потом прибывали всё новые люди из Европы, и когда наконец подтянулась огромная армия крестоносцев, осаждающие смогли окружить город. (Те, кто бывал там, видели, конечно, построенную еще итальянцами пристань и подземный ход, лилии французских королей и многие другие следы, сохранившиеся с того времени.) Ричард и Филипп довольно успешно вели осаду, но, по сути, сами были окружены, потому что в отдалении, на холмах, стояло огромное войско Саладина, которое регулярно вступало с ними в стычки. В какой-то момент, когда началась битва между франками и Саладином, из города незаметно вышла часть людей и присоединилась к Саладину. В итоге крестоносцы не смогли отбиться от Саладина, но и тот не сумел их отогнать. У осаждавших было довольно много требушетов – осадных орудий, которыми они бомбардировали стены. Паломники скинулись на постройку еще одного такого же мощного орудия, которое назвали «Божьим камнеметом», и в конце концов Саладину пришлось согласиться на сдачу Акры. Ричард настоял еще на огромной выплате и потребовал вернуть Честной Животворящий Крест (на котором распяли Христа) – он, как считалось, хранился в Иерусалиме, захваченный Саладином.
Как ни странно, у Ричарда с Саладином сложились более-менее дружеские отношения. Когда Ричард заболел (а там все ужасно страдали от цинги) и его на носилках вынесли под стены Акры, Саладин прислал ему свежие фрукты. В результате договоренностей Акра перешла в руки крестоносцев, Саладин отошел от нее. Выкуп, однако, он заплатил лишь частично и крест не отдал, а потому Ричард приказал обезглавить около полутора тысяч пленных и двинулся дальше по берегу моря – отвоевывать у Саладина другие города.
Главной своей целью Ричард считал крепость Аскалон, которую Саладин покинул, приказав сжечь дотла. Там тоже погибло довольно много пленных. И всё же после ряда сражений они заключили перемирие, согласно которому Иерусалим оставался в руках Саладина, но христиане получали возможность спокойно посещать город.
Филипп Август после взятия Акры вернулся домой. Отправился назад, в Европу, и Ричард, хотя мы знаем, что возвращение его было непростым: он попал в плен, но это уже другая история. Третий крестовый поход закончился как-то непонятно, добились крестоносцы немногого.
В начале XIII века в Европе начали происходить значительные перемены. На римский престол поднялся очень умный, властный и сильный папа Иннокентий II, который совершенно изменил концепцию крестовых походов. Он взял в свои руки их организацию, создал целую систему подготовки, настоящий церковный институт, который занялся проповедями, сбором денег, финансированием. Одновременно он переписал некоторые правила, и теперь человек мог перенаправить свой обет в другое русло: пойти, например, не в Святую землю, а в Прибалтику – воевать с язычниками, обитателями балтийского побережья, либо в Испанию – биться с маврами. Обет теперь можно было выкупить, и это тоже засчитывалось как участие в Божьем деле. Индульгенции стали давать не только тем, кто шел в поход, но и тем, кто помогал собираться, кто давал деньги; всё чаще в крестовые походы уходили наемники. То есть Иннокентий III сумел направить крестовые походы на интересы церкви, которая обрела при нем невероятную силу и мощь.