Некоторые историки утверждают, что не было никакого настоящего общения – всё ограничивалось враждой и противостоянием, ни Восток ничего не получил от Запада, ни Запад от Востока. Великий историк Жак ле Гофф высказал мысль, которую потом повторяли на все лады: по его мнению, единственной пользой от крестовых походов стало знакомство европейцев с абрикосом. Я очень люблю ле Гоффа, но все-таки мне трудно с этим согласиться. Во-первых, многие крестоносцы попадали в плен к восточным правителям, и они не сидели там в земляных ямах, а общались. Общались Ричард и Саладин, Фридрих и Аль Камиль. Даже появление тамплиеров и госпитальеров, чье влияние видно по всей Европе, я причисляю к последствиям крестовых походов.
Но и это, наверное, не самое главное. Мне всегда было интересно разобраться, что происходило в головах у тех людей, которые отправлялись в походы. Ведь когда крестоносцы начали терпеть поражения и терять свои земли, зазвучала критика в адрес церкви (мол, поражения посланы за грехи, за то, что папы римские живут слишком роскошно, а церковь вмешивается в политику), в последующие века это поспособствовало отторжению общества от церкви. Но при этом и в XIII, и в XIV веках снова поднимались народные волны – вроде Крестового похода бедноты, Крестового похода детей, – и всё на безумном энтузиазме, сопровождающемся жестокостями, еврейскими погромами, столкновениями с местными жителями. Согласно легенде, люди были уверены, что их ведет Бог, что море расступится перед ними и они дойдут до Иерусалима, стены которого тут же падут. Их посадили на стоявшие в порту корабли (корабли работорговцев), увезли и продали в рабство. Не исключено, правда, что это сказка. Впоследствии еще были «крестовые походы пастушков», названные так потому, что предводители их – полубезумные проповедники – считали себя пастырями божьими: они уверяли, что отвоевать Гроб Господень смогут только чистые душой. Люди шли за ними и тоже грабили и громили поселения. Как это всё укладывалось в их головах? Мне это кажется невероятно интересным.
И всё равно я по-прежнему убеждена: ничего лучше, чем роман «Айвенго», о крестоносцах не написано.
Тамплиеры – несчастные жертвы или злобные колдуны?
О тамплиерах я – наверное, как и многие, – впервые узнала из романа Вальтера Скотта «Айвенго». Первым тамплиером, с которым я познакомилась посредством литературы, был несчастный, гордый и жестокий рыцарь Бриан де Буагильбер, безответно влюбленный в красавицу еврейку Ребекку.
Конечно, это романтический образ, но Вальтер Скотт хорошо знал историю и потому сумел очень точно изобразить храмовника, тамплиера, который абсолютно уверен в себе и в своем всемогуществе. Эпитет, который в отношении него постоянно использует Вальтер Скотт, – «гордый храмовник». Бриан де Буагильбер давал монашеские обеты, но, влюбившись, полагал, что любое его желание – закон и его чувствам не помешают никакие преграды. В какой-то момент он даже предложил Ребекке, которую преследовали как ведьму, спрятаться в землях его ордена, где ее никто не нашел бы, – настолько рыцарь в конце XII века был убежден в мощи тамплиеров (вернее, в этом был убежден автор начала XIX века). Однако она отказалась.
Кто же такие тамплиеры, рыцари храма?
На рубеже XI–XII веков в Святую землю пришел Первый крестовый поход, в ходе которого крестоносцы отбили у турок Иерусалим и создали там свои государства, в частности – Иерусалимское королевство. Примерно в 1118 году туда приехал рыцарь Гуго де Пейн (иногда его называют Хьюго или Хью де Пейен). Как и многие другие рыцари со всей Европы, Гуго возложил на себя крест и отправился в Святую землю совершать подвиги благочестия, бороться с неверными за христианскую веру. Хотя на тот момент они вроде бы уже добились цели: отбили Гроб Господень (вырезав половину жителей Иерусалима), создали там свои государства. Турки, правда, всеми силами пытались вернуть земли и продолжали вести сражения, устраивать столкновения. Спустя время поднялся Египет, где правили мамлюкские султаны – потомки бывших рабов, ставшие великими воинами.
Гуго де Пейн стремился защищать Гроб Господень, служить христианской вере, оставаясь рыцарем. В этом желании как раз проявилась основная черта крестовых походов – характерная для них смесь воинственности, жестокости и одновременно невероятной религиозности. Человек, мечтавший служить Богу, мог уйти в монастырь, однако рыцари хотели служить иначе. Именно в эпоху крестовых походов родилась идея рыцарских орденов, члены которых давали практически монашеские обеты: безбрачия, бедности, послушания. При этом они не сидели в закрытых монастырях, а продолжали нести военную службу, преследующую религиозные цели.
Чуть раньше возник орден госпитальеров, в чьи задачи сначала входила охрана паломников, идущих в Святую землю. Постепенно госпитальеры стали создавать дома, где паломники могли остановиться и переночевать. Вскоре они уже давали приют ослабленным, больным и бедным людям. Сегодня такой пример христианского милосердия в сочетании с военным делом может показаться довольно странным, но в эпоху крестовых походов это было абсолютно нормальным.
Гуго де Пейн задумался о том, чтобы основать еще один орден. И в 1120 году группа рыцарей (от 9 до 30 человек, точная цифра неизвестна) создала некое объединение, а иерусалимский король Балдуин предоставил для их штаб-квартиры очень интересное место – в самом центре Иерусалима, прямо на Храмовой горе. Иерусалим, как известно, всегда был святым городом для людей разных религий – и для христиан, и для иудеев, и для мусульман. А Храмовая гора – это участок земли, на котором царь Соломон построил когда-то Иерусалимский храм. После разрушения Первого храма здесь возвели Второй. Затем Ирод Великий его перестроил, превратив в потрясающий гигантский комплекс. Однако в I веке нашей эры его снесли римляне. То, что мы сегодня называем Храмовой горой, – просто платформа, на которой стоял храм. Уцелевшая часть древней стены с западной стороны – Стена Плача – является величайшей святыней иудаизма.
Кроме того, евреи и христиане считают, что именно в этом месте лежит огромный камень, на который праотец Авраам положил Исаака, чтобы принести его в жертву, прежде чем ангел остановил его. Мусульмане же верят, что пророк Мухаммед однажды ночью перенесся из Мекки в Иерусалим, оттолкнулся от этого камня ногой и взлетел на небеса, чтобы Аллах продиктовал ему суры Корана. Согласно одной версии, на камне остался след ноги пророка Мухаммеда, а согласно другой – камень хотел полететь за пророком, но архангел Гавриил прихлопнул его рукой, и теперь на нем виден огромный след ладони архангела.
Именно в Храмовом комплексе, окруженном невероятной святостью, будущие тамплиеры получили разрешение устроить свою штаб-квартиру. Расположились они в мечети Аль-Акса, которую тогда не использовали как мечеть, потому что городом управляли христиане.
Один из путешественников оставил для нас описание этого дома тамплиеров: «Вытянут он, подобно церкви, и поддерживается колоннами, и имеет купол, большой и круглый, тоже как в церкви. Этот и все соседние дома перешли во владение воинов-тамплиеров, и они живут там. У них запасено оружие, одежда и провиант, и потому они всегда готовы защищать свои владения. Под землей есть конюшни, построенные еще царем Соломоном. Они находятся рядом с дворцом, и устройство их удивительно… Если выстрелить из арбалета, то стрела не долетит от одной стены до другой, ни вдоль, ни поперек.
На земле над ними много всего построено, и много дворов, мест для собраний и хранилищ для воды. Ниже устроены купальни и хранилища для зерна, дров и прочего.
На западной стороне тамплиеры построили новый дом, и его размеры, и вид, и подвалы, и трапезные, и лестница, и крыша не похожи на то, как строят другие дома по обычаям этой земли. Крыша его так высока, что, если б я захотел кому рассказать, какая она, никто не поверил бы мне… Там же, у края наружного двора, они основали новую церковь великих размеров и дивного мастерства».
Конечно, это описание сделано спустя некоторое время после того, как там поселились первые рыцари.
В 1120 году папа римский дал разрешение на официальное создание ордена. Был разработан устав, в который вошли, среди прочего, положения о тамплиерской бедности. На печати тамплиеров появилось знаменитое изображение двух рыцарей, сидящих на одном коне, – символ тех лишений, на которые они себя обрекали.
На самом деле вдвоем на одной лошади тамплиеры, конечно, не ездили. Устав разрешал каждому рыцарю владеть тремя лошадьми и одним оруженосцем. Причем оруженосца запрещалось бить, то есть к нему следовало проявлять христианское милосердие. И очевидно, что три лошади для постоянно воюющего рыцаря – это не так уж много.
Тамплиерам полагалось носить плащи белого цвета, но под запрет попала модная одежда, в частности, обувь, с острыми носами.
Рыцарям надлежало поститься, придерживаясь в еде очень строгих ограничений. И с этим возникла проблема. В монастыре поститься легко, а как быть во время боевых операций? Поэтому рыцарям, которые непосредственно участвовали в сражениях, разрешили трижды в неделю есть мясо, дабы они не ослабели. Во время трапезы им, как и монахам, предписывалось соблюдать молчание и общаться только жестами. И, конечно, они много молились. Нарушение правил влекло за собой многочисленные монашеские наказания. В зависимости от проступка требовалось либо какое-то количество раз читать молитву, либо сколько-то дней соблюдать суровый пост.
Любимое развлечение рыцарей разных времен – соколиная охота – стало им недоступно. Охотиться дозволялось только на горных львов (возможно, потому, что этот мощный зверь – достойный противник).
Вскоре о тамплиерах, рыцарях Храма, которые прославились религиозностью, дисциплинированностью и воинскими успехами, узнали не только в Святой земле, но и в Европе. У них появилось много покровителей, и в том числе очень важный человек – Бернар Клервоский, будущий Святой Бернар, великий проповедник, церковный деятель, глава ордена цистерцианцев, сыгравший огромную роль в монашеской жизни XII века и в организации новых крестовых походов.