Михаил рванул сильнее.
— Черт бы вас подрал, закройте кто-нибудь это хреново окно!
— Успокойся Мик, — Рент отвлекся от еды и взглянул на соседа. — Там заело.
Зло посмотрев на Белесого, Настройщик вновь уткнулся носом в тарелку. Фирменным блюдом в кафе значилось пюре и жаркое с подливкой. А в качестве питья — компот со льдом. Однако ни есть, ни пить не хотелось. Отчасти в том повинен жаркий день — на небе ни облачка, только прозрачная синь, воздух застыл.
— Соли передай, будь любезен, — кивнул Рент.
Сидит и в ус не дует — деликатно поглощает мясо и читает детский журнал. Что с ним может случиться? С приснопамятного похмельного утра минуло одиннадцать дней, а с Рентом никаких проблем. Везунчик.
Михаил оглядел зал… Нет, показалось. Последнее время ему слишком много кажется.
Он чувствовал, как вокруг стягиваются сети враждебной воли — исподволь, крохотными незаметными глазу намеками, неумолимо. Охотник гнал добычу в расставленные силки. И не свернуть, не остановиться.
Еще два дня, только два… Надо продержаться — восполнить энергию и покинуть Таг, отринув груз проблем.
— Вы сегодня встречаетесь с Орой? — спросил Рент.
Что у него, журнал закончился? Михаил придвинул пепельницу и закурил. Чуть полегчало.
— Да. Мы договорились на вечер. Сходим куда-нибудь… Помнится Полад говорил о музее.
— А Полад о тебе спрашивал. Он заболел… Вчера еле на ногах стоял. Трип его отпустил. Работать некому… Ты вот ушел…
— На то были причины. — Михаил почувствовал себя виноватым и разозлился: — Не век же мне сидеть в конторе.
— Конечно, — Рент удивленно захлопал глазами.
— Извини, настроение дурацкое. Жара эта… Я скоро уеду, Рент. — Михаил принялся чересчур внимательно изучать стакан с компотом.
— Я знаю, — кивнул Белесый. — Пару строчек… иногда.
— Да.
К вечеру жара спала. Город остывал, ласкаемый слабым ветерком. В темно-фиолетовом небе высыпали первые звезды.
Насвистывая унылый мотивчик, Михаил брел к дому Оры. Настроение стремительно ухудшалось в ожидании предстоявшего разговора. Зеленоглазка узнает о скором отъезде ее возлюбленного. И мир праху любви — останется только ненависть к Вечности и к собственным непонятным чувствам. Вопреки всякой логике он добровольно отдалялся от милого сердцу создания.
— Пива. — Михаил остановился у лотка. Заплатив, получил пластиковый пакет, вскрыл и сделал глоток. По гортани скользнул благословенный холод.
Чередуя пиво с ароматным дымом «Лоры Долл», Настройщик побрел дальше. Свернул в тихий проулок, щелчком отбросил докуренную сигарету — алый огонек канул в темноте.
На смену ему из тени выступили семеро — в одинаковых темных плащах и шляпах. Классика.
Недопитый пакет с пивом белой кляксой хлопнулся о тротуар.
— Агенты?
— Пришло время умирать, сын Ада, — провозгласил один из незнакомцев. Звучно. Пафосно. Емко. Словно Ад — конкретное физическое лицо, которое захотело и стало отцом — как в обычной добропорядочной семье. Странно.
— Папане привет, — хмыкнул Михаил.
Семеро молча приближались. Рука одного из них в свете фонаря блеснула зеленью.
— Вам бы помыться ребята…
Молчание. В доме по соседству тихо заиграла музыка, вдоль тротуара прошелестел ветер.
— Хрен с вами!
Холодно сверкнули мечи — семеро атаковали. Извернувшись, Михаил попытался остановить разбег и прокатился по бетонке. Смерть пронеслась над ним.
Вскакивая, он надел первого противника на кулак. Везунчик пискнул, раскинул ноги и опрокинулся на бок. Настройщик потратил мгновение, чтобы перехватить его меч и полоснуть им вокруг. Звон.
Грудь и правый бок у Михаила ожгло, рубаха намокла багрянцем. С трудом отбив очередной удар, он прыгнул вверх. Перевернувшись в воздухе, узрел под собой вражескую голову и обвил ее мечом — брызнула черно-синяя кровь.
Земля встретила неласково. Он метнулся в сторону — подальше от смерти, обернулся… Пятеро невероятно быстро контратаковали. Темноту прочертили холодные искры.
Новые раны и новая боль.
— Что здесь происходит?! — рявкнул командный голос.
Место схватки залил яркий свет фар. Армейская машина… Покинув ее, двое патрульных неуверенно приблизились. Хрипло забулькали перерезанные горла — солдаты погибли, не успев разобраться в ситуации.
Прорвавшись сквозь резавшие воздух мечи, Михаил кубарем прокатился по улице, схватил пистолет, выпавший у одного из патрульных… Рванувшийся к нему мужчина, узрев вблизи зрачок дула, попытался отпрянуть. И, не удержавшись, завалился на спину.
Вместо выстрела раздался сухой щелчок.
— Кусок хетча! Работай… Работай, чтоб тебя!! — Михаил затеребил пистолет.
Через несколько секунд Старуха с косой весело оскалится.
Настройщик нервно глянул по сторонам. Мужчина у его ног усмехнулся…
Темноту пронзила фиолетовая вспышка выстрела. От удара пули враг подскочил, конвульсивно дернулся и мертвой плотью распластался на бетонке.
— А черт! — От неожиданности Михаил едва не выронил пистолет.
Нападавшие сплели мечами стальной узор — кружево смерти, песнь схватки.
Грохот выстрелов напомнил барабанную дробь. В клочьях багрово-синего тумана трое противников упали. Остались двое, которые и успели — клинок рассек Михаилу плечо.
Один из двойки сдвинулся в сторону — за спину димпа и приготовился добивать. У него великая миссия…
Выстрел оборвал мысль.
— Сдохни! — Яростно и бессмысленно глядя на труп, Михаил покачнулся. Новый удар сбил его на мостовую. Последний из семерки, плюясь кровью и крича, вознес над головой меч.
Удар.
Ладони обожгло. Михаил отвел перехваченный клинок в сторону… и на секунду увидел глаза врага — бессмысленную синюю радужку, точно подернутую льдом.
— Во имя… — Выстрел отбросил мужчину прочь.
— Пошел на… — закончил Михаил.
Едва сдержав крик боли, он встал. Надо убираться — движение жизнь. Из ран по каплям вытекала кровь…
На темные фасады домов и редкие деревья легли алые отблески. Краем глаза заметив багрянец, Михаил повернулся.
Над ним нависла трехметровая сотканная из огня тварь — корявая человекоподобная фигура, чьи формы — языки пламени. Узловатые руки, когти — кинжалы, ноги — тумбы и горящие факелами глаза. Вот она — настоящая любовь. Предварительные ласки закончились.
Демон взревел и мир потонул в пламени.
Глава 7
С жарким треском вспыхнули деревья. Стены домов и тротуар мгновенно покрыла черная копоть и алые искры угольков — точно ночное небо обрушилось наземь.
Еще не успев понять, что происходит, Михаил выбрал единственно верный путь к спасению — он перепрыгнул через патрульную машину и скрылся за багажником, на маленьком пяточке тротуара свободном от пламени.
Со звоном лопнули оконные стекла, истерично завизжала женщина…
Затлел рукав куртки. Почувствовав огненное прикосновение, Михаил опомнился и попытался избавиться от горевшей одежды. Жар стал нестерпимым…
В вихре огненной смерти Тварь двинулась вперед. Звуки шагов громом заметались между домов…
Прикинув, сколько времени осталось до момента, когда огонь достигнет топливного бака, Настройщик бросился прочь. За спиной прогремел взрыв — патрульное авто превратилось в багрово-черный шар огня и дыма. В воздухе засвистели осколки… Перед носом Михаила упал покореженный бампер.
Демон с шипящим звуком вдохнул, перерабатывая воздух в адскую смесь…
Не глядя, Михаил выстрелил. Пуля с характерным шлепком попала в живое. У ходячей домны есть плоть. А у любой плоти есть главная деталь, без которой она — лишь набор протоплазмы.
Перевернувшись на спину, Михаил единым усилием вобрал физический спектр противника. Вот и цель — черным облаком в глубине Твари пульсировало подобие сердца. От сердца в неизвестном направлении тянулась незримая нить — точно телефонная линия, на другом конце которой… Кто?!
Демон взревел. Забурлило пламя.
— А и подохни! — Скалясь от напряжения, Михаил видоизменил энергию живительных токов, пульсировавших в средоточии твари. Прощай лелеемый запас.
От взрыва содрогнулось пространство.
— Ни черта не слышу. — Настройщик мотнул головой. Боль… Вместо тела — сплошной ожог.
Взревели сирены — муниципальные войска рискнули заявить о себе.
Подавляя отчаянные протесты организма, Михаил встал, сориентировался и захромал к дому Оры. Прочь от алых огней пожарищ.
— Ого, — мрачно изрекла женщина, рассматривая возникшее на пороге создание. Опомнившись, она быстро затащила его в квартиру. Жалобно охнула. — Что случилось? Ты плохо выглядишь…
— Я и чувствую себя погано. — Михаил сполз по стенке и устроился на полу. Пахнуло горелым. — Мне захотелось умереть в тихом месте.
— Не говори глупостей. — Ора хмыкнула и нервно огляделась. — Снимай все и пойдем в ванную.
— Если хочешь… — Очень медленно Михаил разделся и передислоцировался к умывальнику.
— А ты ничего… — Ора деловито принялась смывать с мужчины копоть и кровь.
— Я возбуждаюсь… Эй, больно ведь!
— Терпи. — Женщина сбегала в комнату, принесла аптечку. Глянув на тело возлюбленного, присвистнула: — Неплохо тебя.
— Я их хуже.
— Да, — только и сказала Ора, берясь за пластырь. Неожиданно она рассмеялась.
— А не пройти ли тебе… — Михаил возмущенно приподнялся. — Меня чуть не поджарили. Хватит ржать, я сказал.
— Извини, Мик. Парадокс какой-то… Вид у тебя забавный. Не злись.
— А-а, черт! Чем ты туда плеснула? Еще раз?!
— Да потерпи ты. — Ора стала серьезной. — Мальчишка.
Настройщик мгновенно умолк. В обиде расставаться проще. Только хватит ли у него духу гнуть линию несправедливо оскорбленного до конца?
— Подъем и на кухню — булочки с кофе лопать. Я за одеждой.
— Останься. — Михаил напрягся. — На улицах неспокойно.
— Я к подруге — в соседний блок квартир.
— Уверена?