— Левее, Бэрит! — Ийк суетливо прыгал на нижних ветвях дерева. — Нагнись…
Тэки метко плюнул в напавшего на гнома бойца. Воин Союза отвлекся и с пробитой грудиной завалился на обочину.
Ночь пахла болью и кровью. Яростные крики сменились стонами.
— Не сейчас! — крикнул Сет, отрывая Лаони от песнопения.
— Но…
— Я сказал, нет! Вперед!
Проблеском сознания Михаил уловил — он пытается удержаться на повозке, мчавшейся в темень и дождь. Хлесткими ударами над телом глумились ветви и непогода. Выл ветер. Дорога затерялась в чаще.
— Хорошая задумка с дождем, Лаони, — пробился сквозь ненастье голос Сета.
— Спасибо, Белая! — Чет плотнее прижал к груди девочку, стараясь укрыться за холкой таура — Мечтал о ливне…
— Я знала!
— Неужто ты настолько слаб? — прокричала Чарна в ухо Михаила.
— Сгинь.
Он подставил лицо дождю. Благословенная прохлада смыла боль, отдалила невзрачные перспективы бешеной скачки. Ласковый деловито забрался под куртку друга. Высунув оттуда острый носик, он удовлетворенно фыркнул.
Отряд уходил в ночь. Пятеро раненых не смогли удержаться в седлах — двое умерли, не достигнув земли, троих успели погрузить на телегу. Лаони дважды пыталась начать целительную песнь и лишь досадливо морщилась, сбиваемая неровным ходом тауров.
— Левее! — Чарна натянула вожжи. Бугристое, поросшее мхом дерево тенью мелькнуло по борту.
— Ты правишь!
— А то…
— Правее бери!
— Пытаюсь!
Переплетение акаций раздалось изломанной стеной. Молодая сосенка с треском легла под повозку — днище пропахал скребущий звук. Лес расступился, выпуская отряд в холмистые луга, оттененные живописными рощами.
Небо на востоке посерело. Ливень прекратился, дав возможность Михаилу осмотреться. В предрассветном сумраке пейзаж выглядел уныло. Тревожно и молчаливо.
— Стоп! — отдал приказ Сет. — Отдохнем. Полчаса. Лаони, отметь время.
Мистерия молча кивнула. Спешилась и торопливо заковыляла к повозке.
***
Над серой сотней висело угрюмое молчание. Тадал свирепо оглядел воинов.
— Мы упустили босоррцев — нам их и ловить.
— Задача не из легких, — осмелился сказать один из камадалов.
По знаку командира серый маг лишил смельчака сердца. Мужчина удивленно охнул, прижал руки к груди и упал.
— Еще вопросы? Нет? Тогда по таурам. И дракона разбудите кто-нибудь…
Далекий рев заставил Лаони насторожиться. Плавно завершив целительную песнь, она вопросительно посмотрела на Сета. Сет нахмурился и переадресовал взгляд Чарне. На Рыжей игра в гляделки закончилась.
— Без проблем, — Воительница спрыгнула с козел и слегка пробежалась по усеянной капельками траве. — Рэя заменит меня.
— Мик… — Лаони потупилась.
— Я справлюсь одна, — быстро сказала Чарна.
Михаил неторопливо сполз на землю, уступая место Рэе и незнакомому воину.
— Меня что? Не поняли? — грозно нахмурилась Рыжеволосая.
Юная Рэя посмотрела на Чарну и всхлипнула:
— Останьтесь. Они все равно не догонят.
— В путь. — Сет повелительно взмахнул рукой. — Мы оставим вам тауров.
Безликими призраками воины отряда пропали в тумане, клубившемся меж деревьев. Курьер чуть задержался, непонятно кивнул Михаилу и исчез.
— Бери животину и за мной. — Чарна, склонившись к земле, осмотрела следы отряда.
— В чем проблема? — осведомился Михаил, не трогаясь с места. Тело нудно и беспрестанно ныло, требуя покоя.
— Следы. Затрем старые и проложим новые — к Саторе. С точки зрения Серых — нам сподручней уходить по реке. И мы их не разочаруем.
— Ты самоуверенна.
— Не в первой. — Чарна усмехнулась и вздрогнула, хватаясь за меч. — Что это?
— Дракон. Ласковый, наблюдай.
Зверек незамедлительно воспарил над деревьями — презабавный летающий енот, несущий смерть.
— Хватит глазеть по сторонам, — одернула Настройщика Чарна. Распотрошив оставленный отрядом громоздкий тюк, она быстро собрала незамысловатый конструкт, схожий с ручным катком. — Надеюсь, Лаони догадается…
Вновь ударил ливень. Настроение у Михаила окончательно испортилось.
***
В грохоте копыт и звоне стали серая сотня мчалась сквозь лес. Комья грязи хлестали заросли черными кометами.
— Отставшие встретят рассвет на Серых Равнинах! — гаркнул тадал.
Воины с дружным хеканьем подхлестнули хрипевших тауров.
Михаил заехал «катком» в кусты. Чарна выругалась.
— Делай свои дела, я справлюсь…
Недоверчиво хмыкнув, женщина занялась ветвями акаций.
— Четче след.
— Стараюсь… — Настройщик, цепляясь за сучья и корни, двинулся вперед. Позади недовольно посвистывал таур. Дождь неприятно холодил разгоряченное тело — благо планомерно превращалось в досадную помеху.
— Замри, — вскинула руку Чарна.
Над деревьями промелькнула огромная тень. Шум листвы на секунду притих, солидарный с затаившими дыхание людьми. Выплеск адреналина заставил Михаила содрогнуться. Он прислушался. Хлопанье крыльев удалилось в сторону гор.
— Быстрее! — заторопилась женщина. Она метнулась в одну сторону, в другую. — Готово! Разбирай хреновину и к реке.
— Как разбирать?!
— Да как угодно, но не так! Бестолочь…
— Не зли меня, — предупредил Михаил. Таур обдал щеку горячим дыханием.
— Веди животину правее… Берегись, скользко…
— Знаю. — Настройщик опрокинулся на спину и съехал с холма. У подножия замер, философски отмечая хлюпавшую в сапогах воду. Слуха, помимо гневного пыхтения Рыжей, коснулся мерный плеск.
— Сатора. — Чарна замерла на берегу. Присоединившись к ней, Михаил оглядел речную излучину с галечным полумесяцем отмели, желтоватой травой и редкими разлапистыми деревцами. Сельская пастораль.
— Здесь мы разделимся. — Женщина проверила подпругу и махнула рукой в сторону восхода. — Тебе туда. Когда убедишься, что нет погони, догоняй отряд. Я двинусь вдоль берега. Пусть Серые побегают. И не тупи.
— Уже, — устало ответил Михаил. Порыв ветра заставил его вздрогнуть. Вскочив на таура, он канул в серость утра.
— Надеюсь, что нет, — усмехнулась Чарна. Наскоро обустроив укрытие в раскинувшейся неподалеку роще, она затаилась. В случае неудачи она предоставит врагу искомое — живую добычу, за которой столь упоительно гнаться.
Серые слетелись к реке хищными птицами и засуетились, выискивая добычу. Командный рев тадала мог поспорить с драконьим. Определившись, воины Союза ожидаемо двинулись вниз по течению — по кратчайшему пути, к столице Алазы. Покуда Алаза хранила нейтралитет, но любой нейтралитет — потенциальная возможность.
Довольная собой и миром Чарна определилась с направлением и, покинув берега реки, вернулась в лесные угодья. Через несколько часов наполненных буреломами, топкими лощинами и цепкими сучьями она наткнулась на проторенную телегой колею. Следы притоплены, размыты, свежие отпечатки отсутствовали — Мик еще в пути. Женщина нахмурилась — она не могла опередить его. Никак не могла.
Внимание ее привлекло хлопанье крыльев…
Плотнее укутавшись в плащ, Михаил в сотый раз изучил окрестности — омываемый дождем сосновый бор и блестевшие влагой холмы.
Никого и ничего.
Совесть чиста — Серые не появились. Он выбрался из укрытия и передернул плечами. За пазухой чихнул потревоженный солий.
— Я полностью разделяю твое мнение, Ласковый.
Вода повсюду — в мире, на одежде, под одеждой. И ни малейшей возможности развести радующий глаз костерок. Стерев с лица капли, Настройщик отвязал таура, забрался в седло и удивленно хмыкнул, осененный простой мыслью.
— А где отряд?
Лес не ответил, свято храня доверенные ему тайны. И с указателями не очень. Растоптав первые искры тревоги, Михаил прикинул вероятный маршрут Сета и компании. Они собирались ехать вдоль гор, шпили которых отчетливо видны по правую руку.
— Выдвигаемся, Ласковый.
Зверек высунулся из-под куртки, утвердительно пискнул и залез обратно. Для определенности Михаил узнал который час. Десять утра — и неизменная хмарь вокруг.
В полдень ливень сменился моросью, тонкой вуалью висевшей в воздухе. Видимость ухудшилась, являя путнику отдельные фрагменты реальности. В дымке непонятного тумана чернели кривобокие деревья. Легкое поскрипывание, до боли знакомое кваканье, редкое хлопанье крыльев заставили Михаила насторожиться. Гнетущее чувство обреченности — последнего шага в бездну — при отсутствии внешних мотиваторов пустило в душе необъяснимо глубокие корни.
Таур оступился. Яростно всхрапнул и рухнул на бок. Забарахтался, расплескивая мутную жижу. Откатившись метра на три, Михаил громко выругался — животина завязла в болотной топи. Запахло тухлятиной. С чавкающим звуком в грязи лопнул десяток пузырей. Соваться в клоаку не хотелось.
Выбирая на вид крепкие кочки, Настройщик попробовал добраться до таура и не смог.
Стремительные бурые щупальца взметнулись над топью — часть оплела животное, часть — димпа.
Издав напоследок отчаянный свист, таур канул в небытие — над ним сомкнулась ржавая пленка воды. Пронзительно заверещал солий, боясь повредить Михаилу…
Меч! Оплетенные пульсировавшей плотью руки бездействовали. Напрягая остатки сил, Настройщик на мгновение ослабил хватку сокрытой в бездне твари и смог ухватиться за эфес. Ему катастрофически не хватало воздуха, сердце билось под горлом…
Одно из щупалец, отсеченное сталью, упало на траву, расплескивая по бурым кочкам белесую жижу. Почва всколыхнулась от могучего вздоха боли. Опознав цель, Ласковый атаковал…
— Хватит! — Михаил барахтался на дне огромной ямы, исходившей сизыми дымками вони. Легкие отказывались принимать отравленный кислород. Он привалился к склону, потянулся вверх, оскальзываясь на оползнях, слепленных дождем. В груди раскручивался маховик злости. Безрадостное место, безрадостное положение, хреновая роль. Перевалившись через край ямы, Настройщик судорожно вздохнул и замер, приходя в себя.