— Сейчас вы окончательно разорвете платье, и я увижу вашу грудь третьего размера. Скорее всего.
Борьба прекратилась — как отрезало, и сменилась жалобными всхлипываниями. Михаил пожалел, что рядом нет Рента.
— Держите. — Он укутал даму пиджаком, поток слез усилился. Теперь они орошали плечо заступника. Михаил растерялся — Т’хар и вечность подготовили его ко многому, кроме слез. Сила пасовала.
— Я вас провожу.
Женщина покорно кинула.
— А куда я вас провожу?
Она махнула рукой в темноту улицы — в сторону проспекта Ротверга — престижного жилого массива, на свою беду соседствующего с менее престижным. Путь недолгий — но неудобный. Леди, продолжая всхлипывать и не желая отрывать лицо от мужского плеча, двигалась боком, создавая определенные трудности. На второй минуте утиного переступа Михаил смирился.
— Вот тут, — Они остановились перед высотным зданием — поляризованной свечой, царапающей небеса. Дорого, престижно, амбициозно. — Подниметесь?
— У вас кофе есть? — спросил Михаил. Он зайдет, выпьет чашечку, вежливо откланяется и уйдет. А дома пустота и осточертевший телевизор с репортажами о беспорядках… — Два кофе, если не трудно.
Женщина робко улыбнулась. В яркой иллюминации подъездного блока Михаил смог рассмотреть ее чуть внимательней. Зеленоглазая миловидная блондинка. Проклятье! Ей бы заостренные кончики ушей… Кто сказал, что Средоточие огромно и неповторимо — вот живое доказательство обратного. С легким сожалением Михаил вымел из головы образ Тейры. Прошлое — останется прошлым. Эльфийка была хороша… Проклятье!
— Вы ранены, — Женщина забеспокоилась. — У вас лицо такое…
— Оно всегда такое.
Не торопясь, они поднялись на седьмой этаж, где их гостеприимно встретили действительно шикарные апартаменты. Ора, а ее звали Ора, скромно взмахнула изящной рукой:
— Здесь я и обитаю. Проходите в гостиную, а я пока приготовлю кофе.
— Угу… — Михаил прошел. Комната под стать — идеальный порядок мерцал бликами чистоты на утонченной меблировке, ряд подобранных в тон пейзажей на мозаичной стене, бра… Захотелось вымыть руки.
В гостиную проникли горячие кофейные ароматы. Вернулась Ора с подносом, уставленным изысканным фарфором.
И потекла беседа — беседа ни о чем.
— Вдул? — упорствовал Тадо.
— Отвали.
— Потискал?
— Отвали.
— А на кой ходил тогда?
— Свидание назначил. В «Романтике». И отвали. — Михаил зевнул.
Бесконечно, в сонной дреме, потянулось время. Работа буксовала. Мысли прыгали от кронштейна к улыбке Оры, а от нее к проблемам Вечности — димпу заводить роман, что резать по живому. Но желание оставалось.
Бой часов возвестил об окончании рабочего дня.
— Идите, закупайтесь. Я домой — приведу себя в порядок. — Михаил подхватил сумку и выскочил за дверь, не обратив внимания на попытки Рента что-то сказать.
Рент проявил настойчивость. Поймав приятеля в номере мотеля, он предложил ему бритвенный набор, парфюм и несколько безыскусных аксессуаров:
— Подумал, вдруг у тебя нет.
Михаил растеряно молчал.
— Иногда мне хочется дать тебе подзатыльник.
— Возьмешь? — обрадовался Рент.
— Сгинь. — Настройщик захлопнул дверь. Ора скоро подъедет к бару — надо бы поторопиться и ее встретить.
Михаил выбрался под открытое небо и огляделся, отмечая привычный рисунок вечерних огней. Шагнул прочь, намереваясь пересечь бульвар… За сознание уцепился неясный зрительный образ, иглой кольнувший сознание. Тело среагировало на голом инстинкте — Михаил перекатом ушел вперед и распластался на мостовой. С визгом по стене ударили две пули, серая каменная крошка рассыпалась по тротуару.
Михаил приподнял голову. Сквозь листву деревьев, сквозь темные глыбы домов он узрел вдалеке открытое чердачное окно и легкий металлический блик винтовочной стали. Зрение на сотню. И вновь сигналит — справа, метрах в пятидесяти, движение. Мужская тень скрылась во мраке подворотни. Настройщик мог поклясться — секунду назад неизвестный сосредоточено изучал его персону.
Одним рывком Михаил сорвался в бег. Вихрем проскользнул между деревьев. Догнать! Заурчал автомобильный двигатель. Мигнув задними габаритами, машина унеслась прочь.
Пробежав пару метров, Михаил остановился и перевел дух. Адреналин зашкаливал. Вечерний город подавлял, сочась угрозой. Обильные всходы дала мучительная неизвестность.
— Что здесь, б…, происходит?! — Михаил яростно взмахнул руками. В него стреляли и не просто стреляли, а хотели квалифицировано прикончить. Кто? Войска? Давешняя стычка была не персонифицирована… Превы? С ними он не контактировал.
Уняв нервную дрожь, Михаил поспешил к «Романтике». Добрался до бара минут через пять и даже успел встретить Ору.
— Что случилось? — проницательно спросила она.
— Тройка пива и пройдет. — Подхватив женщину под локоток, Михаил увлек ее внутрь заведения.
В зале было душно и весело. Играла, потрескивая, заезженная пластинка. Слышались звон, бульканье и нестройный хор голосов. В сизых лентах сигаретного дыма под потолком лениво шевелили лопастями вентиляторы. Ора украдкой поморщилась.
— Где вас носило? — Полад грохнул кружкой по столу. — Плохо заставлять старших ждать.
— А Трип?
— Жена у него… Мегера, — с чувством сказал Тадо и сосредоточился на Оре: — Ты нас представишь?
— Ора. Глазки подбери. Выбью. — Михаил усмехнулся. — Что будем пить?
После трех кружек ему действительно полегчало. Или этому поспособствовала Ора с ее немного наивным юмором, мягкой улыбкой и ровным оптимистичным настроем. Чуть меньше грязи — уже хлеб.
— Курите, — Тадо щедро кинул на стол пачку. — «Лора Долл», фирменные… Куда, старая перечница?
— Я всего две. — Полад набычился. — Верну потом.
— Ладно, не в обиде.
— Присоединюсь. — Михаил выщелкнул сигарету.
— Ты вроде не курил. — Тадо от удивления сел прямо.
— Нервы шалят.
— Тогда да, тогда это первое средство. Пользуйся. Я — тебе, ты — мне, завсегда так.
— Проводишь? — Ора аккуратно подергала Михаила за рукав пиджака.
— Идем. — Уходить не хотелось, но на сегодняшний вечер мужские одиночество и солидарность забились в темный угол души и не подавали признаков жизни.
Ночь прохладна и полна звезд. Серп луны серебром изливался на город. В такую ночь приятно гулять парами. И Ора чего-то ждала…
Доставив ее к месту обитания, Михаил вежливо распрощался и быстренько сбежал. Сперва война, амуры — после.
Лениво накрапывал дождик, скользя по окну тонкими ручейками, размывая очертания города в сероватую тусклую мозаику. Стук капель о карниз.
— Дождь? — коротко спросил Тадо, продолжая сосредоточенно водить карандашом по бумаге. Кульман поскрипывал.
Скрип и шум дождя. Тоска.
— Идет, — кивнул Михаил.
Он созерцал — редкий поток машин, покрытые рябью лужи на тротуаре, трепет листвы. Дом где-то рядом — он чувствовал. Таг выглядел столь знакомо. Михаил взглянул на небо — свинцово-тяжелое — словно хотел убедиться, что оно не скрывает Росу, с ее родными и довольно логичными порядками. А в небе только дождь.
Зачем, его — Настройщика — направили сюда? Вероятно, Старик выбрал мир наугад, но… вряд ли. Шла непонятная игра, которая учитывала мельчайшие детали — такие, как капельки влаги на стекле. Знать бы ее правила… Да и хочет ли он участвовать в ней?
Вдали, из пронзающей небеса трубы ударил ослепительно белый луч. Энергостанция выдвинула заборник для подкачки солнечной энергии в пасмурную погоду. Жизнь продолжалась и плевать хотела на метания отдельно взятого димпа.
— Мик, у тебя заточки нет? Я грифель сломал, — тоскливо сказал Тадо.
— На столе, справа.
— Мик, — раздался новый голос.
Михаил, не торопясь, повернулся. В приоткрытую дверь заглядывала Ора. На секунду присутствующие остолбенели под напором женской красоты в убогости обшарпанных стен.
— Привет, — Михаил улыбнулся. А он было подумал, что проблема самоустранилась. Женщина не показывалась ровно три дня, считая с памятного вечера, когда вместо романтической ночи она получила конфигурацию из трех пальцев. И все же, он рад ее видеть.
— Привет. — Ора попыталась улыбнуться. В руках она держала аккуратный пакетик, перевязанный синей лентой, который и протянула Михаилу. — Вот тебе… — Руки женщины бессильно опустились. Она сделала новую попытку: — Тебе вот… Я думала… голодный… Обед здесь…
— Ага, — Михаил опомнился, неловко огляделся и торопливо подошел к Оре. — Ты вовремя. То есть, спасибо. Да… С утра думал, где бы перекусить. Ты замечательная.
Ора улыбнулась:
— Спасибо.
— Тебе спасибо. — Михаил внутренне застонал.
— Я планирую вечеринку на выходные. Приглашаю всех…
— И правильно. — Полад быстро закивал. Старый хрыч мгновенно забыл о работе. — Во сколько?
— Не удобно… — замялся Рент.
— Очень удобно. — Ора замахала на него. — В семь вечера, пятый день. Договорились?
— Я смотрю, вы уработались, — в комнату монументально ступил Трип. Скорее всего, у него нюх на возможность выпить. — Что здесь происходит?
Получив объяснение, начальство стремительно подобрело:
— Своей скажу — внеплановая комиссия.
— Да вы не волнуйтесь, — сочувственно вздохнул Рент. — Мероприятие не затянется. В одиннадцать будете дома. Так Ора?
— Конечно.
— П… — Михаил осекся и переглянулся с Трипом. Трип пожал плечами. К Ренту быстро привыкаешь.
— Я побежала. Приходите. — Мило кивнув, женщина упорхнула за дверь.
— Ого, — проникновенно сказал шеф. — Наш Мик готов остепениться.
— Нет, — тихо откликнулся Михаил.
— Правильно, от баб одни беды, — согласился Тадо. — И без них тоже не фонтан…
— У вас уже было?
— Мы кофе пили, — буркнул Михаил. Чтобы прояснить ситуацию, он добавил громче: — Я не люблю говорить о таком, босс.
— Тогда где развертка БС-16?
— У меня обед. — Михаил тряхнул свертком. — Согласно расписанию.