Мой друг играл желваками и молчал. Говорить ему было нечего. Даже то, что его в крепости не было, вины не смягчало. Нет у нас службы внутренней охраны. Нет. Заходи кто хочешь, бери что хочешь. Коммунизм.
– Ладно, это потом. – Я направился к провалу. – Все, пошли ко мне, время хоть и не потеряно, но дорого. Жека, отправь умников опрашивать народ, и пусть кто-нибудь перепишет всех – имена, профессии и так далее. И позывные даст. Фира, мастеров – к Рэнди. И оба потом ко мне. И Азиза кто-нибудь кликните, а то он обидится еще, что его не позвали. Джебе, чего застыл?
Глава 14
Весла слаженно входили в воду, быстро неся вперед до упора нагруженную лодку. Насупленный Азиз никому не уступил это место, сказал, что сам грести будет. Насколько я понял, нашего Голиафа разозлило не только похищение детей, которых он любил, как это водится с большими и очень сильными людьми, но и смерть Валентины. С ней он, похоже, успел пообщаться достаточно тесно, о чем я, кстати, раньше и понятия не имел. Нет, надо срочно обзаводиться невзрачным человечком с внимательным взглядом. Он мне уже позарез нужен, больно много нас стало.
Но это потом, сейчас мы спешим, нам надо успеть до полуночи не только добраться до отмели сектантов, но и занять стрелковые позиции, которые разметил Наемник, с этой задачей он справился на «отлично».
Просидев два дня в лесу неподалеку от лагеря сектантов, он убедился в том, что караульная служба у культистов поставлена еще хуже, чем у нас. Ее там просто не было. В наличии имелось десятка два крепких ребят с автоматами, некоторые из этих гавриков, похоже, и побывали у нас в крепости, но в «секретах» они не сидели, а просто шатались по территории лагеря и получали удовольствие от жизни, все время что-то жуя и периодически таская в палатки наиболее симпатичных послушниц. Судя по всему, подчинялись они той самой четверке мутных личностей, среди которых был наш старый знакомый, что в свое время составлял компанию Окуню. А эти четверо то ли подчинялись верховному жрецу, то ли наоборот – влияли на него, что из этого истина, Наемник так и не смог понять. Впрочем, это было и не столь важно, нам подобные хитросплетения их внутреннего уклада были безразличны.
Собственно, это Наемник рассказал нам еще днем в моем домике, где за несколько минут, пользуясь подручными средствами в виде камушков, изобразил на столе лагерь сектантов и объяснил, где, на его взгляд, разумнее всего расставить людей.
– Учитывай тот факт, что на помосте будут наши ребятишки, – напомнил ему я. – И не факт, что все. Не станут они сразу столько жертв приносить, часть на потом оставят, а стало быть, кто-то из них останется в одном из шатров, скорее всего, в том самом, откуда тогда тех мальцов выводили. Надо, чтобы его пулями не посекло грешным делом.
– Это да. – Наемник потер подбородок. – Ну как же неудачно получилось!
– И еще верховный жрец, – щелкнул пальцами я. – Мне он живым нужен, если мы его грохнем, Голд очень обидится. Да и побеседовать с этим слугой культа было бы интересно.
– Это как раз не самое сложное. – Жека ткнул пальцем в камушек, изображавший помост. – Начинать надо, когда стартует жертвоприношение, тут будут только дети, жрец и странное грудастое существо, вы мне про него тогда рассказывали. Ритуал отточен до мелочей, изменений в нем быть не может. Как только этот мракобес начнет шаманить, надо начинать косить этих поганцев. Первыми – боевиков и их начальство, это самое разумное. Потом остальных.
– Согласна, – заметила Настя. – В прошлый раз они находились тут и тут, не думаю, что сегодня будет по-другому. Пара очередей из пулемета – и полдела сделано.
– Написали на бумаге, да забыли про овраги… На словах-то оно всегда проще выглядит, чем в жизни, – пробормотал я, глядя на камушки на столе. – Времени у нас будет немного, вот какая беда. Высаживаться придется километров за пять от их лагеря, если не дальше. Они, конечно, уроды, но не идиоты же? Наверное, понимают, что мы догадаемся, откуда ветер дует, а значит, могут нас ждать.
– Не факт. – Наемник помотал головой. – У них мозги напрочь отморожены, они запросто могли рассудить: не пойман – не вор.
Я хмыкнул. Знакомые слова, сам их недавно говорил. И, что примечательно, – Наемник может оказаться прав.
– Тем не менее рисковать не будем, – твердо сказал я. – Выходим еще засветло, чтобы иметь запас по времени. Одна группа занимает точки с этой стороны, вторая (ее поведет Наемник) уходит на ту сторону лагеря, их задача – расстреливать тех, кто в лес попробует уйти. Таких, я думаю, будет немало.
– Может, лучше я вместо Наемника туда пойду? – предложил Жека.
– А ты остаешься в лагере и крепишь его оборону. – Я не собирался щадить его самолюбие. – С чего ты взял, что идешь с нами?
– Стас, отключи ты свой сарказм, очень тебя прошу, – попросил меня Жека. – Знаю, что накосячил, ответственности с себя не снимаю. Но тебе все равно нужны люди, нормальных стрелков в крепости – кот наплакал, все кто где. И не забывай: там будет не бой, а бойня в чистом виде, не всякий сдюжит.
– А мне нужна снайперская винтовка, вот как у этой злобной девочки, и боезапас к ней, – послышался голос Марики. – Еще нужна нормальная одежда и обязательно нож. Я ведь тоже иду с вами, только винтовку пристреляю. У вас тут полигон есть?
– Мм? – Наемник обозрел стройную фигуру Марики, стоящую в дверном проеме, и перевел вопросительный взгляд на меня. Оно и понятно – видел-то он ее впервые.
Интересно, как Марика умудрилась Азиза миновать?
– Чего тебе еще дать? – Настя и впрямь уже сменила автомат на снайперку, ее наша с Жекой подружка и имела в виду. – Кстати, что так скромно? Что не пулемет? А у нас еще и пушка есть, прикинь?
– Жека, отведи ее к Берте, – попросил я друга и пояснил Наемнику: – Что-что, а стрелять она умеет, не сомневайся.
Марика была штатным снайпером в своей боевой группе, так что Настя зря нарывалась на конфликт. Лучше бы помолчала, а потом попросила ее дать пару уроков. Но это я потом ей объясню.
За дверью кашлянули – это был Джебе.
– А ты что там делаешь? – удивился я. – В смысле, почему ты там, а не здесь?
В проеме появилось удивленное раскосое лицо.
– Все, кончилось твое обучение, добро пожаловать в большую жизнь, – объяснил ему я. – Ты больше не «волчонок», а вполне состоявшийся «волк», причем доказал ты это нам не на словах, а на деле. Как, кстати, и Тор. Возражений ни у кого нет?
Надо будет Рэнди напрячь, чтобы он какие-нибудь нагрудные знаки сделал, что ли, а еще лучше – амулеты, которые на шее можно носить. Как доказал молодой боец, что он молодец, так и переводить его из одного сословно-боевого статуса в другой, с ритуальным вручением знака. А что? Ночь, костер, боевое братство – мужчины такое любят. Эффектней, конечно, было бы татуировку делать, но тут мастер нужен соответствующий и расходные материалы. Опять же, жетон останется после смерти в вещах погибшего, а татуировка с кожи возродившегося бойца исчезнет.
– Прости уж, что вот так, без почестей, но сам видишь, какие дела, – продолжил я, совершенно не удивившись тому, что возражений не последовало. Откуда им взяться? – Так что давай, заходи. И не сомневайся, без тебя там не обойдется, это уж точно.
– Не подведу, – лаконично пообещал Джебе.
Надо заметить, что Жека был не прав: стрелков у нас оказалось больше, чем мест в лодках, даже представители мирных профессий просились пойти с нами. Но лодки были резиновые и вмещали по шесть человек, так что не все желающие в результате попали на борт. Хотя это и правильно: в крепости-то кто-то быть должен, и так мы весь резерв «волчат» с собой забрали, даже толком не обстрелянную Китти. А гражданскими я усилил ночные патрули, внятно, с помощью мата и телодвижений объяснив правила несения караульной службы. Впрочем, они и так прониклись: давешние смерти трех караульных, среди которых был и один «волчонок», бесследно не прошли.
Ну и Павлика я с собой взял, как и было ему обещано. Обманывать было страшновато: вдруг он после этого и вправду меня уважать перестанет, как тогда жить?
Солнце давно уже село, на небе высыпали звезды.
– Джебе, твоя задача – безопасность детей, – негромко говорил я «волку», который расположился рядом со мной. – Алла не дура, если ее отведут на помост в первой партии, то она ребятишкам скажет, что делать, но вот если ее там не будет, то кто знает, что малышне в голову взбредет? Отсекай очередями от них всех, кого можно. И следи за шатром, чтобы никто туда не сунулся даже.
– Ясно, – отозвался Джебе. – А верховного жреца, если что, валить? Он же рядом с детьми будет, а ну как не угомонится, пока их не убьет?
– Вали, – разрешил я ему, поразмыслив, хотя раньше у меня на него были другие планы. – Черт с ним.
Спасение детей – это не только хорошее и правильное дело. Это очередной политический шаг, в крепости все знали, что произошло, и безучастных не осталось вовсе. Если мы вернем детей – испуганными, но живыми, то дело, считай, в шляпе. Ну а если нет… Это подорвет веру в нас как в защитников и хранителей. Не сильно, но серьезная прореха на штанах всегда сначала выглядит как маленькая дырочка.
Лодки у воды на этот раз мы оставлять не стали, затащили в рощицу, которая начиналась за узкой полоской песчаного пляжа, и ветками свеженаломанными закидали. Нет у меня людей для того, чтобы тут часового выставить, и так каждый ствол на счету. Какими бы шизиками эти сектанты ни были, их все равно там много. Бегущему стаду оленей даже львы дорогу уступают – затопчут ведь и фамилию не спросят.
Хотя у тех львов и пулемета нет, а он – веский аргумент. Я так думаю, решающий.
– Жалко, что соединительных клипс для магазинов нету, – в очередной раз, не знаю какой по счету, посетовал Жека, топая по лесу за мной. – Или какого другого такого же приспособления. Помнишь, мы такие в Штутгарте, в Музее оружия видели? Все смеялись тогда: архаика, мол, древность несусветная, а оно видишь как повернулось?