Лечебный блок выворочен. Его место занимала многосекционная батарея грязно-розовых цилиндров, оправленных в рамки проводов и рифлёных труб. Мерцали индикаторы, единственный активный экран демонстрировал похожую на ДНК парную синусоиду.
Клацнули створки, тяжёлые упругие шаги за спиной Романа заставили волоски на затылке встать дыбом. Он сжал зубы и скосил глаза — чёрное, покрытое пластинчатыми «латами» существо двигалось грациозно. Оно, не обращая внимания на человека, нависло над пультом, Роман видел, как заметались тени от когтистых пальцев.
— Службы безопасности пожертвует мной, можешь не сомневаться, — начал Роман. — И мою смерть запишут на твой счёт. У тебя совсем немного времени, чтоб договориться с ЭПСМом.
— Достаточно, — в вытянутой пасти сверкнули зубы, на Романа глянул прищуренный янтарный глаз. — Твой корабль защитит нас, пока мы не вернём ему всё, что от вас останется.
— Пытать будете? — хмыкнул Роман.
— Рассматривай это как милосердие, — возразил чёрный. — Ты поделишься образцами тканей, чтобы вырастить новых модификантов. Наши тела, сращённые с наноботами, непригодны для клонирования. А твоё — пригодно. Нам нужно размножаться — и твоих тканей хватит на то, чтобы вырастить нескольких детей. Раз ради работы мы стали стерильными, значит, имеем право использовать для размножения людскую плоть.
Действительно, изменённые люди, работающие в условиях жёсткой радиации и ограниченных ресурсов, не могли иметь потомство. Как и андроиды. Формально люди, они стерилизовались сразу. В пятидесятимиллиардной людской цивилизации находилось достаточно желающих получить деньги, новую жизнь либо амнистию в обмен на добровольный отказ от потомства.
— Когда исчезнет сигнал с моего комм-браслета, у ЭПСМа не останется причин вас защищать, — Роман старался говорить хладнокровно. Мысли метались, взгляд притягивался к грязно-розовым тубам на месте медблока. — Вы у него под колпаком.
— Ты будешь жить долго, — протянул модификант, жёлтые глаза глянули на пленника в упор. — И браслет твой не тронем. Может быть, то, что вернём вашему «Островитянину», будет ещё живым и с коммутатором. На Земле ведь умеют восстанавливать тела, верно? Мы лишь возьмём наш кусок пирога. — Он рассмеялся, словно сказал презабавнейшую шутку.
Снова клацнули створки, заколебались тени. На Романа глянули пурпурные глаза. Зея, хоть и находилась под прицелом следующего за ней модификанта, не была связана.
— Нужно восстановить четыре из пяти модификационных камер, — бросил ей желтоглазый. — Раньше начнёшь, раньше закончишь.
— Нет, — шевельнулись бледные губы. — В этом я не участвую. Мы договаривались о починке корабля, а не искусственных маток.
— Это очень важные вещи, — возразил модификант. — Их надо починить первыми.
— Я не стану участвовать. Вы используете органы моего друга. Это вивисекция. — Взгляд Зеи шарил по помещению в попытках найти что-то спасительное.
— Тогда наш договор расторгнут, — подал голос второй модификант, с белёсыми глазами. Ствол его бластера покачнулся.
— Мы договорились, что я починю корабль в обмен на людей в том состоянии, в котором они находятся сейчас, — заметила Зея. — Не на ремонт личного оборудования. И мне надо видеть второго пленника.
— Договор не устраивает нас обоих, — оскалился желтоглазый. — Пожалуй, мы воздержимся от демонстрации второго человечка.
— Я починю гравикомпенсаторный двигатель, — опустила ресницы Зея. — Давайте придерживаться условий договора, пока можем.
Нужно было спасать хотя бы Романа — торговаться за него, пока не прибудут настоящие спасатели. Она понимала, что Кайла ей не покажут из-за того, что капитан мёртв. Но признание этого факта террористы станут оттягивать до последнего. В неопределённом статусе капитан тоже пока — предмет торга. Словно в доказательство, в единственной активной мод-камере что-то задвигалось, грязно-розовая жидкость качнулась, обнажила на миг тёмное тело. Молодой модификант, созданный из человеческого материала.
Зея сморгнула влагу, и крупные слёзы провели линии на щеках.
«Его больше нет, — ноги едва шагали, словно Зея снова попала в поле гравипушки. — Нет». Она направлялась к двигательному отсеку «Одуванчика-38». Сопровождающий её модификант даже не пошевелился, чтобы помочь, когда Зея опустилась на колени, очертила пальцами защёлки люка на полу, затем подняла тяжёлую створку. Она села на край проёма, свесив ноги в оранжевое сияние, и хмуро зыркнула на охранника. Сбежать она, конечно, сможет, да только смысла в этом нет. Одуванчиковцы её отпускали с самого начала.
«Если починить гравикомпенсаторную установку, то можно парализовать местных, как недавно они это делали гравипушкой. Правда, придавит и Ара. Аи-Кашцы выносливее людей, но и Роман — физически тренирован. Возможно, он выдержит. Как его вытащить из гравиполя? И что террористы придумали в качестве страховки от диверсий?»
Девушка моргнула, меняя оптические фильтры, оглянулась — змееглазый сложился сегментированным телом так, что стал похож на сваленные в кучу обломки чёрного скафандра. Андроид спрыгнула на техпалубу, пригнулась — макушка касалась оплетённого углепластовыми волокнами потолка. Здесь трёхметровому модификанту тесно.
Зея двинулась навстречу сверкающей оранжевыми гасителями крепёжной сетке и оглядела сломанный двигатель, без которого «Одуванчик-38» не мог оторваться от Ниобы. Мерцающая серая решётка-гипертор с чёрными потухшими грависферами в узлах расслоилась множественными трёхмерными проекциями. Переливающаяся подвижная гроздь «бубликов» покачивалась перед глазами и завораживала многомерной «неправильностью». Человеческий мозг обычно пытался справиться со зрелищем и потому «зависал», подбирая логичный образ. В отличие от людей, Зея легко оперировала в пространствах вплоть до семимерных, потому вздохнула, активировала стандартный инженерный щуп и мысленно подключилась к ЭПСМу.
Сосредоточенная на диагностике двигателя, она не сразу заметила в неровном рыжем мерцании подбирающуюся к ней тень. Она здесь была не одна. Зея обернулась, вскрикнула и зажала рот ладонью.
— Я согласна, — Зея поёжилась. Она закончила работу и теперь стояла посреди рубки «Одуванчика» перед пронизывающим взглядом узких вертикальных зрачков. — Я буду чинить ваши мод-камеры. — Поскольку часть договора выполнена, корабль на ходу и может покинуть Ниобу, верните одного заложника на ЭПСМ в знак доброй воли и продолжающегося сотрудничества.
Желтоглазый модификант провёл когтями по мерцающему пульту, словно прислушиваясь к скрипу и смакуя каждую его ноту.
— Оба человека для тебя ценны, — сказал он. — Ты жертвуешь собой ради каждого из них. И любой из них умрёт, стоит тебе ошибиться, красотка. Жаль, что ты не с нами, вакансии в нашей маленькой команде открыты, людей не хватает. В знак моей доброй воли я отпущу того человека, с которым ты пришла. Починишь мод-камеры — второй тоже твой. В конце концов, населённых людьми планет много, без мяса не останемся.
Подходя к двери бывшего медотсека, Зея чувствовала себя идущей по канату над бездной. Только эта цепочка-алгоритм действий могла привести к успеху. Она знала, что желтоглазый лжёт, вопрос был в том, насколько много лжи в его словах. Желтоглазый на самом деле врал, когда обещал вернуть ей Кайла, и Зея понимала эту часть его лжи. Он лгал, следуя своей собственной цепочке-алгоритму, — Зея невольно зауважала соперника-игрока. Она видела часть его блефа, но не видела всего, не знала, как выстроить защиту против ходов, которых не понимала, потому осторожно продвигалась к собственной цели. Сейчас ей крайне важно было оказаться ближе к Роману.
Створки двери разошлись, впереди идущий модификант, трёхметровый грациозный слиток чёрных пластин, отступил в сторону и махнул рукой:
— Объясни этому, что мы его отпускаем. Сейчас. Без оружия.
Роман недоумённо изогнул бровь, понимая, что происходит неведомая ему рокировка. Пластиковые путы, притягивающие руки и грудь к креслу, ослабли.
— Пора возвращаться домой, Роман, — слабо улыбнулась Зея и развела руки, словно собралась обнять человека. — Вспышка справа, — сказала она, как на тренировке.
Роман дёрнулся, его костюм среагировал, защищая от света, плеснувшего из разверзшейся четырёхмерной дыры сигма-прокола, который схлопнул на секунды две точки пространства. Фиолетовое сияние побежало по крестообразной фигурке андроида. Дыра посреди медотсека развернулась воронкой.
— У меня анти-бомба, — знакомым голосом возвестила фигура, шагнувшая из сигма-прокола. — Роман, айда к мод-камере.
Из-под капюшона проступили черты знакомого лица, но Роман Ар отложил эмоции на потом и чётко выполнил приказ своего капитана, скользнул к неприятно шевелящейся тени в розовой жидкости. Бомба из антивещества — это хорошо. Он и сам хотел её сделать.
«Надо узнать у Кайла способ делать фокусы с проколами», — решил он.
Зея уже была там, безбоязненно прижимаясь к тёплому пластику искусственной матки. Дыра сигма-прокола свернулась воронкой и растаяла, оставив фиолетовое свечение. Воцарилась тьма, особо резкая после световой феерии. Теперь они все трое, маленькой командой, были вместе.
— Аннигиляционная бомба у меня маленькая, но уничтожить мод-камеры её хватит, — Кайл ненавидел себя за эти слова, за эту ситуацию, но стоило подумать, что находится там, внутри колбы… Растущее существо, созданное из его собственной отрубленной кисти — как украденная и извращённая часть самого личного, интимного, чем владеет человек. Кайл подавил омерзение и посмотрел в две пары горящих глаз аи-кашцев: — Положите оружие, будем поднимать «Одуванчик» наверх.
Роман растирал запястья и нехорошо улыбался. Он был прав, и явление Кайла подтвердило догадки. Какими бы жуткими ни казались модификанты, как бы ни блефовали, они оставались теми, кем их создали, полумашинами. Они не пошли на убийство человека. Не смогли нарушить древнее правило. Роман мельком бросил взгляд на руки Кайла, уголки его губ поджались. Вот что показалось неправильным: правой руки ниже локтя у капитана не было. Сволочи. В отместку надо всё же кокнуть мод-камеру.