— Спасибо, всё вижу, — она закрепила височные диски и вошла в нейросеть корабля. Перед глазами распахнулась виртуальная панорама звёздного неба с отмеченными синим и зелёным лоциями и навигационными ориентирами.
Привычное жжение на коже, холодок по позвоночнику, в ушах — ритм классического танго: корабль, ловко подруливая маневровыми, выходил на установленный курс.
Голос генетика:
— Первый навигатор, давление в норме, нейронная связь работает в штатном режиме, увеличиваю активность лианина, — суперпроводник, заменяющий синапсы нейросвязи корабля, созданный Пауковым «живой» материал, внешне сильно напоминающий плесень. При соприкосновении с кожей Ульяны его ворсинки присосались к коже, мгновенно соединяясь с нейросетью.
По позвонкам Ульяны пробежала колкая волна, ладони плотнее легли на подлокотники.
Ульяна покосилась вниз: в руках Артёма Паукова корабль становился послушным, словно ребенок. «Фокус», и в самом деле, — его детище. Пять лет головокружительного эксперимента, бесконечных проверок, тестов и диагностик. Пять лет пути от ДНК толианского дельфина-афалины до корабля-биоморфа. Вытянутый чёрный корпус в тонкой кристаллической чешуе, расставленные паруса энергоёмкостей там, где должны быть грудные плавники, приподнятый горб купола-рубки, сопла маневровых двигателей, стабилизаторов и бортового вооружения. Перспективная модель космического корабля, уникальный образец. Верх научной мысли Единой галактики6.
И уже никому не важно, что его создателю всего двадцать четыре.
Ульяна кокетливо повела плечом: знала, что Артём за ней наблюдает.
— Тём, а вот меня давно мучает вопрос: если я чихну, например, ты там что на своих графиках увидишь? — полюбопытствовала девушка и лукаво закусила губу, подводя корабль к расчетной точке.
Пауков насупился. Да, он самый молодой учёный в секторе и самый молодой руководитель Лаборатории Космофлота… Да, на корабле он выполняет функции и биотехника, и медика, умудряясь при этом проводить и дополнительные исследования. Да, за глаза его зовут Паук и Сухарь. Но легкомыслие капитана иногда вводило его в ступор.
Он промолчал. Ульяна продолжала теребить лианиновое полотно на подлокотниках, от чего диаграмма нейросвязи на мониторе пульсировала и мигала.
— Вход в транзакционное окно четыре секунды, — прекратил их препирательства старпом и проворчал: — Как дети, блин.
— Я знаю, как расшифровывается «старпом»! Старый помощник! — усмехнулась Ульяна и, ловко уложив корабль на выбранный курс, мягко вошла в распахнувшееся окно.
Её возбуждал и будоражил этот момент, когда всё управление «Фокусом» оказывалось в её руках. Когда пространство сжималось до одной точки, и она, девятнадцатилетняя девушка с Земли, ещё недавно, как и все земляне, не знавшая о существовании союза Единой галактики, уверенной рукой направляла корабль вглубь перехода. Шум в ушах, звёздная пыль — далеко за спиной, минута тянется за минутой, словно расплавленная смола, преодолевая световые годы, будто стирая их из воспоминаний.
— Точка сборки двадцать три секунды, код семнадцать, — сосредоточенное напоминание старпома.
Ульяна приготовилась: вот сейчас, при выходе из транзакции, сформируется кварк-глюонное облако, «мыльный» пузырь, и, как в детстве воздушный шар, лопнет над головой.
— Что-то не так, — её захлестнула тревога.
Околосветовая скорость. Время принятия решения — доли секунды.
Мгновение. Вместо тёмного окна выхода из транзакции — белёсое облако, мутный вихрь с узким горлышком-войдом в центре.
— Чёрт, Кир! Торсионное поле прямо по курсу! Дифферент на левый борт, угол дифферента сорок…
— Есть угол дифферента на левый борт сорок! Чисто же все было, — паника в голосе второго навигатора. Ульяна почувствовала, как он подсоединился к нейросети «Фокуса».
— Правые маневровые на полную мощность, левые — на минимум, угол атаки двадцать, — командовала она. — Манёвр уклонения, крен девяносто градусов на правый борт.
Напряжение в рубке. На мониторах — приближающийся смерч.
— Чёрт побери этот приграничный сектор, — ворчал Крыж. — Как чувствовал, что вляпаемся.
Ульяна вцепилась в подлокотники, прижимая прохладный лианин. На коже усилилось жжение. Но это мелочи. Лишь бы попасть в бутылочное горлышко торсионного вихря. Это всё равно что прыгнуть с десятиметровой вышки в бассейн два на два метра. То же самое, только на околосветовой скорости внутри тесного транзакционного коридора.
— Защитное поле активировано, — сообщил Вася Крыж. — Двадцать процентов энергии — тю-тю!
Ульяна уже не слышала. Перед глазами стояла, неумолимо приближаясь, червоточина внутри вихря. Червоточина, которая может спасти их жизни. Шум в ушах усиливался, в висках пульсировали курсовые отметки второго навигатора. Вспомнив всё, чему её учили на практикумах по полётной технике, она направила корабль в жерло гравитационной аномалии.
Комендант Девятого дивизиона отдельного грода и третий энтиоди славного рода Чи, главный контроллер субпространственного тракта Аб-Суантан Химала появился на капитанском мостике. Острый и тяжелый взгляд, узкая щель зрачка, стремительная походка. Члены команды управления безошибочно определили — дело плохо. Дежурная бригада, все восемь рептилоидов с плоскими землистыми лицами, украшенными кольцами сенсорного рисунка, вытянулась для доклада. На своих местах остались только операторы.
Химала-Чи, скривившись и дёрнув костлявыми плечами, отправил бригаду исполнять обязанности, оставив подле себя только старшего смены. Щуплый, словно сделанный из искусственного волокна, коклурнец выдвинул перед комендантом жёлтую панель, на которой загорелась карта сектора с отмеченными синими, зелёными и карминно-красными точками переходов. Ровным серебристым цветом горели огни платформ соседних секторов.
Офицер откашлялся:
— Комендант Химала-Чи, во вверенном для патрулирования секторе происшествий в движении тракта Аб-Суантан не зафиксировано. Обслуживание трассы осуществляется в штатном режиме. Патрулирование подсекторов Гасс, Тиам, Чим осуществляется шестью дежурными группами. Сведений о нарушении правил движения не поступало, — кажется, дежурный офицер остался доволен своей речью.
Чего не скажешь о коменданте. Он прищурился, глядя мимо развернутой карты, осведомился сухо:
— Что с аномалией?
Дежурный офицер изогнул тонкую кисть с шестью когтистыми пальцами, вывел на жёлтое табло изображение тёмной полусферы, подернутой по кромке белёсой пеной.
— Контур Ока нестабилен, — пояснил офицер. — Отмечаются выбросы тахионов, изменение структуры вещества на квантовом уровне.
— Уточните характер изменений.
— Квантовые вибрации усиливаются в геометрической прогрессии с резкими спадами. Периодичность константы рассчитываем.
Химала-Чи нахмурился.
— Кто осуществляет наблюдение?
— Аномалия находится под постоянным наблюдением группы Катима-Чи. Комитетом по исследованиям поставлена задача выявить закономерности выбросов и механизм изменения структуры вещества. Исследование объекта осложнено формированием вихревого фронта. Гравитационная аномалия приближается.
— Плохо. Обеспечьте группу Катима-Чи информацией о приближении вихревого фронта и прогнозами, — Химала-Чи нахмурился.
Офицер, покосившись на притихших коллег и немного помявшись, продолжил:
— От периферийных дозоров поступило сообщение о формировании ещё шести аналогичных объектов в седьмом, пятом и третьем секторах. Выявленные аномалии мигрируют.
Химала-Чи, уже собравшийся занять свое место перед пультом управления станцией, замер:
— Что значит «мигрируют»?
— В отличие от нашего Ока, — дежурный офицер вглядывался в темную сферу на табло, — шесть объектов движутся. В нашем направлении.
Комендант нахмурился: «Откуда ж они берутся?» — и сказал вслух:
— Каковы прогнозы?
— В течение семи суток аномалии сомкнутся в единый фронт. Прорыв тахионного облака вызовет мощное обратно-временное смещение по типу взрыва творения. Расчет данных производится.
«Это конец», — отчетливо выстрелило в мозгу коменданта. — «Нас не прикончила война с клириканцами сто пятьдесят лет назад, прикончит Око».
— Что Большая Гирна? — Химала-Чи надеялся, что сейчас все умы метрополии направлены на решение этой задачи.
— Станция Тар-Би выделена на обработку сведений и построение модели развития аномалий. В зависимости от результатов будет разрабатываться механизм защиты.
Комендант побледнел:
— Сколько времени потребуется Тар-Би для принятия решения?
— От семи до двенадцати дней.
«Великий Чи! Нет их у нас», — с болью отозвалось в висках коменданта.
Он тяжело опустился в своё кресло:
— Уведомите Совет Большой Гирны о том, что сектор объявляется зоной ЧС. Приказываю сформировать оперативный штаб ликвидации чрезвычайной ситуации. В состав рабочей группы включить специалистов по квантовым и гравитационным аномалиям, военных экспертов. Движение гражданских судов в секторе ограничить. Субпространственные тракты пустить в обход. Проинформировать ближайшие населенные станции и обитаемые планеты об экстренной эвакуации. Уровень опасности: оранжевый.
Он отвернулся к виртуальному экрану.
Вверенный сектор лежал как на ладони: тонкие сине-зелёные силовые кабели, плывущие по ним прозрачные купола платформ, аккуратные точки субпространственных переходов. В чётком, обозначенном раз и навсегда порядке строго по инструкции происходило движение транспорта.
Порядок — основа жизни. Каждый отвечает за вверенный ему сектор. На службе Всеобщего Блага.
Он перевёл взгляд на тёмную линзу аномалии. Материя внутри неё дрожала, дышала тяжело и прерывисто. Белёсые облака сформировались в плотное кольцо. Око готовилось нанести последний удар. После него не останется ничего от стройного и понятного мира, с таким трудом восстановленного после Войны, от этих чётких светящихся линий, покоя и благородной красоты.