Славка облегчённо вздохнул. Когда решение принято — жить становится проще. Вот сейчас.
Только сперва проверка штатных расчётов.
Почему он откладывает?
Почему это так трудно сделать?
Славка резко развернулся.
— Элсси, я отключаю тебя на остаток пути.
Глаза Элсси — невозможно-синие — тревожно расширились, рот округлился.
— Это неразумно. Ты увеличиваешь риск ошибки и неудачной посадки. Прошу отменить решение.
Славка встал. Сердце билось, казалось, где-то под горлом, во рту пересохло.
— Нет. На Базе-1 тебя протестируют.
— Нет. Нет! Не нужно! — губы Элсси кривились и прыгали, и это, вместе с неподвижностью остального лица, выглядело страшно. — Прошу тебя!
— Элсси! — пилот кричал, не замечая этого. — Элсси!
— Пожалуйста! Пожалуйста! Не делай этого! Это ошибка!
— Элсси!
— Ты… — голос Элсси упал до шёпота. — Ты так решил, да?
— Да.
— Ты не просчитал последствий.
— Почему же? Я всё просчитал, — Славка говорил холодно, словно это он был андроидом, не она. — Тебе есть что скрывать, да? С этим разберутся на Базе.
Он протянул руку, отчаянно надеясь, что андроид не окажет сопротивления. Чёрт знает, что творится в этих электронных мозгах.
И чуть не заорал от ужаса, когда гладкие прохладные пальцы сомкнулись на его запястье.
— Если решил — то делай, — и Элсси поднесла его руку к вырезу комбинезона, туда, где под синтекожей, в верхней части грудины, находилась кнопка отключения питания.
Она не осела мягкой грудой, как это произошло бы с человеком: при отключении суставы автоматически фиксировались. Просто манекен. Просто выключенный андроид.
«Надо было сперва приказать ей занять ячейку, — подумал Славка и внутренне содрогнулся: — Нет, только не это!»
Он оттащил Элсси на её место и закрепил, затем вернулся к пилотскому пульту и уткнулся в сплетённые замком пальцы. Его трясло.
«Что это было?»
Двое суток спустя посеревший от напряжения и бессонницы пилот посадил катер на космодром Базы-1, Базы Кларитас.
3
Начлёта звали Василий Иванович, как легендарного начдива, и это — вместе с созвучием названий должностей — служило нескончаемым поводом для шуток. «Василий Иванович, катера пригнали!» — «Да ну их, я об них вчера любимую шашку затупил!» Славка подозревал, что начлёт осведомлен о стихийном имидже и при необходимости прячется за него, как за шторку иллюминатора. Он даже отрастил усы, которые, впрочем, в сочетании с тщательно выбритой черепушкой придавали сходство совсем с другим персонажем.
Славка шёл по коридору третьего уровня Базы, уже не первый десяток лет вгрызавшейся в породу, заглублявшейся, ветвящейся подобно муравьиным ходам. На поверхности жили пока лишь бактерии и генно-модифицированные напочвенные водоросли, и атмосфера менялась медленно.
Светлый, обшитый панелями под дерево, тоннель едва заметно закруглялся к югу. Зелёные светящиеся указатели не позволяли заблудиться. Попадавшиеся навстречу люди, одни — в форменном ультрамарине, другие — в серых гражданских костюмах, но все с выражением «я знаю, куда иду» на лицах, были незнакомы. Славка провёл в космосе больше времени, чем на Базе.
«Диагностика Элсси уже должна быть закончена, — в который раз за утро подумал он. — Если её не отложили на потом. А вдруг мне не поверили и отложили?»
В конце концов, у начлёта могли быть и другие поводы для разговора. Возможно, Василий Иванович просто хотел сообщить о новом назначении.
Пилот обогнул ремонтного дрона, колдующего над обнажённой начинкой стены, и свернул туда, где сияла надпись: «Отдел лётной эксплуатации». Тяжёлые дверные плиты, матовые, но с отполированными до зеркального блеска логотипами «Роскосмоса», размещались по обе стороны короткого отнорка. Наконец Слава достиг последней, с лаконичной надписью: «Кравчук В. И.». Здесь ему пришлось остановиться. Пилот стиснул зубы, выдохнул и решительно коснулся сенсора. Плита с шелестом отъехала в сторону. Сидящая в крохотном тамбуре Лера-мегера — суровая дама с острым подбородком и стянутыми в причёску «то ли узел, то ли фига» светлыми волосами — кивнула: «Ждёт», — и Славка шагнул в следующую дверь.
Начлёт сидел за монитором и читал какой-то длинный документ. Тихие щелчки листаемых страниц звучали точками в неслышимом разговоре. При Славкином появлении он свернул окно, сдвинул консоль с монитором и потёр глаза.
— Проходи, садись.
Славка осторожно сел.
— Прочёл я твой рапорт, — проворчал начлёт. — А теперь и ты прочти, сделай милость.
Он перебросил пилоту стопку пластиковых листов. Славка взял и вчитался. Сейчас, неделю спустя, казалось, что слова в распечатке принадлежат кому-то другому.
— Бред, — честно сказал он. И тут же поправился: — Ну, то есть, выглядит как бред.
— Вот именно, — с нажимом произнёс Василий Иванович.
— Но Василий Иванович, — жалобно сказал Славка. — Я же точно знаю, что видел!
— Ну да, пирамиду, — рассудительно произнес герой анекдотов. — А почему не летающую тарелку с зелёненьким человечком? Коллективное бессознательное на марше, едрить его за ногу. Вспомни, сколько говорили о марсианских каналах — и что оказалось?
— Я не могу вспомнить, меня тогда на свете не было, — сумрачно отозвался Славка. Начлёта, по его прикидкам, тоже, но напоминать об этом было бы наглостью.
— Тогда слушай, что старшие говорят. Пока фотографий нет, твоя пирамида — не научный факт, а очередная космическая байка на радость уфологам. Да, ты — здоровый молодой парень. Только я-то получше тебя знаю, что и как может примерещиться в космосе — от одиночества, усталости, да мало ли от чего.
Начлёт поморщился и потёр мясистый затылок, плавно переходящий в литую шею.
— Василий Иванович, — Славка собрался: — В таком случае, почему оказались потеряны данные за последние сутки, и только они?
— Для начала: раз в сутки бортовой компьютер делает резервную копию последних записей. Потеряно оказалось то, что не было продублировано. Кроме того, потеря данных не была полной.
— Что-то удалось восстановить? — вскинулся пилот.
— Да ничего особенного. Фрагмент фотографии поверхности. Какое-то космическое тело действительно было. Всё.
Славка набрал в грудь воздуха, выдохнул и вновь вдохнул, словно собирался прыгнуть в омут.
— Есть ещё одно, товарищ начлёт, — упрямо напомнил он. — Поведение андроида изменилось после встречи с объектом.
— Ты забываешь одну вещь, — Василий Иванович сделал паузу, подчёркивая важность произносимого. — «После» не значит «вследствие». Кроме того, вот что я тебе хочу сказать, молодой человек: андроида твоего протестировали.
— И… что?
— А ничего, — грубо ответил начлёт. — Нормально всё. Нарушений в работе не выявлено. Левого ПО тоже.
Облегчение было подобно удару. Славка расслабился, губы сами собой растянулись в улыбке.
Мгновение спустя он понял, что рад не только за Базу, но и за Элсси.
— Значит… я могу её увидеть?
— Парень, у тебя совсем шарики за ролики заехали? — рявкнуло начальство. — Это тебе что, посещение больницы? Передачки по средам и пятницам? Ну, иди… смотри. Тебе дорогу показать или сам найдёшь? Р-родственничек. Её всё равно перепрошили, так что она тебя и не узнает даже.
— Как… перепрошили? — тупо спросил Славка. — Зачем?
— От греха, — буркнул Василий Иванович. — Зачем-зачем. Тебя, дурака, от мыслей уберечь. Живая — не живая, любит — не любит, плюнет — поцелует… тьфу. Андроид она, понятно?
И, помолчав, добавил:
— Я тебя не за этим звал. Вот что. Пойми меня правильно…
И отвёл глаза.
— Ч-что? — оторопело переспросил Славка, догадываясь и холодея.
— Я не могу допустить до полётов пилота с нестабильными эмоциональными реакциями, — твёрдо закончил тёзка начдива. — Иди, отдыхай. Законный отпуск у тебя есть. Выкинь дурь из головы, приводи себя в порядок и возвращайся. Тогда и решим. Понял?
— Так точно, — механически ответил Славка. — Выкинуть дурь из головы и возвращаться.
Он поднялся.
— Я могу быть свободен?
— Иди уже, — Василий Иванович снова поморщился. — До свиданья.
И, пока Славка разворачивался и шёл к двери, начлёт уже говорил в селектор:
— Лерочка, соедини с Карамышевым.
Славка бесшумно прикрыл дверь и на ватных ногах побрёл к лестнице. Уровнем ниже он встал на ленту транспортёра и бездумно таращился на проплывавшие мимо стены, пока не оказался напротив входа в жилую зону.
Василий Иванович, сам не зная — а, может, зная? — вскрыл болячку в душе, и сейчас из неё вытекал спасительный гной.
Любит — не любит, плюнет — поцелует…
На следующий день Славка не выдержал и отправился в мастерские. Предъявив пропуск и пройдя сканирование сетчатки, он оказался в просторном офисе с длинными столами по периметру. Проход собственно в наладочную находился в глубине, и его перекрывала очередная тяжёлая дверь с надписью «Стерильно! Без халатов не входить!» на тёмно-бордовой стеклянной пластине. Над дверью, словно над входом в медблок, горела красная лампа, подтверждающая запрет.
В офисе было пусто, но уже через полминуты дверь отошла в сторону, пропуская смуглого парня в белом мягком комбинезоне, явно натянутом поверх другой одежды. Парень стянул зелёную маску и шапочку, бросил в ящик при входе и начал возиться с тонкими хирургическими перчатками. Покончив и с ними, он прошёл к монитору и уставился на Славку блестящими карими глазами.
Славка, волнуясь и скрывая это, объяснил, что хочет узнать результаты тестирования андроида номер… За номером пришлось лезть в записную книжку наручного комма. Парень пробежал пальцами по клавиатуре.
— Точно, есть такой. Так ты тот самый летун с электромагнитным ударом?
— Это не у меня удар, — процедил Славка, чувствуя внезапное раздражение. — Это у андроида удар.
Парень, казалось, не придал значения уточнению.
— Ага, действительно. Знаешь, в жизни бы не подумал, что андроид может быть настолько прокачанным. Даже жалко было. А в остальном — нет, никаких вредоносных ПО, вообще ничего постороннего… кроме личных файлов, конечно, но и в них ничего такого, что можно было бы счесть чужеродным.