Walmart стала далеко не единственной крупной розничной сетью, столкнувшейся с критикой в свой адрес. Комиссия по равному трудоустройству обвинила ретейлера Target в расовой дискриминации; также был подан коллективный иск против продуктовой сети Lucky Stores, удовлетворенный в 1992 году. Home Depot тоже столкнулась с коллективным иском. Сотрудница Hobby Lobby – той самой розничной сети, что подала в суд на правительство США, чтобы не оплачивать противозачаточные средства для своих работниц в рамках программы медицинского страхования, – рассказала, как ее уволили за то, что она попросила отгул в связи с беременностью. Женщина подала на компанию в суд, но иск был отклонен: выяснилось, что она, сама того не зная, отказалась от права на отгулы, подписав соглашение об обязательном арбитраже[300].
По сей день гендерное и расовое неравенство продолжает давать о себе знать в сфере ретейла. Чернокожие подростки в основном работают в фастфуде, в то время как их белые сверстники устраиваются в более респектабельные магазины розничной торговли. Такие магазины чаще всего располагаются в богатых белых районах, куда труднее добраться на общественном транспорте. По этой причине молодые люди, выбирая работу, думают в первую очередь не о зарплате, а о транспортной доступности. Если небелые люди все же устраиваются в магазины розничной торговли, то чаще всего они оказываются на складе, а не в торговом зале. Согласно результатам одного исследования, 70 % чернокожих и латиноамериканских работников сферы ретейла получают менее 15 долларов в час против 58 % среди белых. Другое исследование показало, что 42 % трансгендерных людей сталкиваются с дискриминацией, когда пытаются устроиться на работу в сферу ретейла[301].
Конкуренция за рабочие места в розничной торговле накаляется, и соискателям часто приходится проходить настоящие испытания, чтобы попасть на хорошую позицию. В этом отношении небольшие независимые ретейлеры ничем не лучше крупных сетей. Один книжный магазин в Нью-Йорке заставил студентку колледжа пройти тест на знание писателей и процитировать свой любимый роман – и все ради работы с минимальной зарплатой. Лондонский магазин игрушек требовал от соискателей придумывать песни и демонстрировать свои навыки продаж: им предлагалось сочинить пьесу о случайно выбранном товаре из ассортимента магазина. Чтобы отсеять нежелательных кандидатов, ряд компаний заставляет соискателей просиживать в огромных очередях на собеседование: люди, которых в первую очередь интересуют деньги, уходят, и остаются лишь те, кто хочет устроиться на эту конкретную позицию. Предполагается, что такие сотрудники будут более лояльны к компании[302].
Работники престижных магазинов должны заниматься еще и «эстетическим трудом»: выглядеть под стать тем брендам, которые они продают, и использовать их продукцию, служа живой витриной – так же, как это делали продавщицы в магазинах одежды в начале XX века. В первую очередь речь о женщинах: от них требуют соответствия определенным стандартам красоты. Из-за высокой стоимости товаров, которые должны приобретать сотрудницы магазинов, возникает то, что писательница и активистка Минди Иссер назвала «разрывом ухода за собой» (grooming gap). Как пишет Иссер, работницы оказываются в парадоксальной ситуации: «Если они не соответствуют стандартам красоты, заданным руководством магазина, им снижают зарплату; но если они стремятся соответствовать этим стандартам, то им приходится тратить значительную часть своей зарплаты на косметику и средства по уходу за собой». В противном случае сотрудницы рискуют потерять работу. Чтобы продемонстрировать преданность своей компании, им иногда также приходится покупать и носить одежду, которую они продают. «Иногда мне кажется, что все заработанные мной деньги возвращаются обратно компании», – говорит одна работница ретейла. При этом сотрудникам продолжают платить копеечную зарплату, и некоторые начинают осознавать, что компания использует их преданность бренду против них самих. «Вы здесь работаете только ради скидок», – заявляют работодатели своим сотрудникам, лишний раз подчеркивая, что те якобы занимаются «ненастоящей» работой[303].
Если престижный магазин кичится высоким качеством обслуживания, это далеко не означает, что условия труда его сотрудников тоже будут на высоте. В 2017 году я разговаривала с Бетти Ллойд и Кэти Хаузер, работницами универмага Bloomingdale’s и членами ячейки Союза работников розничной и оптовой торговли и универмагов (RWDSU); этот профсоюз тогда как раз готовился объявить забастовку. Ллойд и Хаузер принадлежали к аристократии ретейла, обслуживали богатых клиентов во флагманском магазине сети в Нью-Йорке. И тем не менее даже они столкнулись со снижением процентов с продаж, падением доходов и ухудшением условий труда. Как объясняет Ллойд, всему виной активный рост интернет-продаж: «Вы рассказываете клиентам о продукции магазина. Показываете, что у вас есть то, что им нужно. Подгоняете одежду по размеру, советуете, какой цвет выбрать. Говорите, как к лицу им эти вещи. А они потом заявляют: „Бетти, большое вам спасибо за помощь. Я вернусь домой и закажу эти вещи в интернет-магазине“». Маленькие бутики в этом отношении ничем не лучше. Как отмечает журналист Аарон Браун, они наживаются на желании людей работать в более «аутентичном» магазине и одновременно на стремлении покупателей к более индивидуализированному сервису: «Бутики обещают работу, лишенную монотонности, которая обычно ассоциируется с „пролетарскими“ видами труда, и человечное отношение к сотрудникам. Но на деле работа в бутиках часто оборачивается прекарностью и той же эксплуатацией, только более уточненной»[304].
Кроме того, ретейлеры всегда относятся к своим работникам с невероятной подозрительностью. Еще с начала 1990-х активно используют трюк с «тайным покупателем», когда руководство универмагов отправляет в магазины специальных людей, чтобы те докладывали им о поведении сотрудников. Досмотр на выходе с работы – обычное дело для сотрудников магазинов. Большинство ретейлеров одержимы идеей «предотвращения убытков». В Walmart эта одержимость совпала с неприязненным отношением к профсоюзам, и компания решила создать своего рода внутреннюю полицию, чтобы та предотвращала кражи и следила за сотрудниками, слишком активно выражающими свое недовольство. Новые технологии облегчают надзор. При помощи сканирующих устройств, которые выдаются работникам для отслеживания товаров, можно отслеживать и их самих: чтобы устройство заработало, сотрудник должен ввести в него свои данные. Работники магазинов в Японии проходят проверку на «сканере улыбок», который отслеживает, насколько активно они излучают счастье на работе, – по сути, это автоматизация контроля над эмоциональным трудом. Видеокамеры, которые сейчас установлены во многих магазинах, помогают не только ловить воров, но и следить за тем, улыбаются ли сотрудники[305].
Однако больше всего неудобства работникам ретейла доставляет расписание. Технологии и здесь играют не последнюю роль. Ретейлеры пытаются выстроить штатное расписание в соответствии с объемами продаж, но это всегда «игра в угадайку». Специальные программы позволяют при помощи алгоритма на основе множества данных (от прогноза погоды до информации о продажах в этот день за любой предыдущий год) рассчитать вероятность того, что тот или иной день окажется загруженным, и составлять расписание исходя из этого. В результате график работы очень текучий и может сильно меняться от недели к неделе. Поэтому предпочтение начальство отдает более «гибким» работникам, у которых нет никаких других обязанностей вроде учебы или ухода за детьми. Страшное слово clopening[306], описывающее ситуацию, когда работники закрывают магазин поздно вечером и открывают его рано утром, поспав при этом всего несколько часов, уже прочно вошло в обиход. Широкое распространение также получили «смены по вызову». Исследование, проведенное в 2014 году в Калифорнии, показало, что четверть работников ретейла обязаны по звонку работодателя в тот же день выходить на работу. Среди тех, кто работает на полставки, по-прежнему больше женщин, чем мужчин. Далеко не всегда это их личный выбор – примерно половина сотрудников розничной торговли, работающих неполный день, хотели бы перейти на постоянную занятость[307].
Так обстоят дела практически во всех постиндустриальных странах. В Великобритании распространены контракты без минимального количества рабочих часов. Вольнонаемные работники в США, которые трудятся без договора, могут только мечтать о таком, но важно помнить, что контакт без минимального количества рабочих часов вообще не гарантирует выход на работу. По состоянию на 2017 год более 900 тысяч человек в Великобритании работали по таким контрактам. Франсуаза Карре и Крис Тилли провели исследование сферы ретейла в Дании, Франции, Германии, Нидерландах, Великобритании и США и опубликовали книгу «Где плохая работа не так плоха» («Where Bad Jobs Are Better»). Обращая внимание на национальную специфику, они отмечают, что «в целом за последние двадцать лет условия работы в розничной торговле ухудшились во всех шести странах». Зарплата в ретейле низкая; в этой сфере в основном заняты женщины и молодые мужчины. Работники немецких магазинов, получившие более качественную профессиональную подготовку, знают свое расписание на полгода вперед и находятся под защитой профсоюза. Тем не менее даже они все чаще сталкиваются с сокращением рабочих часов, а также урезанием зарплат и льгот. Во Франции кассиры работают сидя, а магазины в этой стране закрываются раньше и не работают по воскресеньям. При этом менеджеры французских магазинов следят за тем, с какой скоростью кассиры сканируют товары. Работники мексиканского подразделения Walmart состоят в профсоюзе, но все равно жалуются на постоянные неоплачиваемые переработки