с[559].
После окончания войны женщины, работавшие в военной промышленности, были вынуждены вернуться домой, чтобы освободить места для мужчин и создать семьи. Однако программистки ЭНИАК обладали особыми навыками, и поэтому их трудно было заменить. «Мы были как летчики-истребители», – говорила Макналти. Они сохранили свои места и занялись разработкой компьютеров для гражданских целей, работая вместе с профессором математики и резервисткой ВМФ Грейс Хоппер. «Женщины – программисты „от природы“», – сказала она репортеру в 1967 году. Однако по мере того как разработка программного обеспечения становилась все более престижной работой, мужчины начали захватывать эту сферу[560].
Мужчины-программисты целенаправленно стремились изменить устоявшееся представление об их профессии. И это понятно: им не хотелось заниматься «женской» работой. Чтобы повысить престижность своего занятия, они стали создавать профессиональные организации, повышать образовательные требования и даже вводить личностные тесты, согласно которым потенциальные программисты должны быть «необщительными» и негативно относиться к «деятельности, предполагающей тесные контакты». Умение общаться с людьми, которое требовалось преподавателям или работникам магазинов, считалось типично женским навыком, мешающим программированию, которое теперь стало восприниматься как занятие для одиноких ботаников. Как пишут Астра Тейлор и Джоан Макнил, представление о том, что хакер – это «асоциальный непонятый гений (почти всегда мужского пола), сформировалось в результате кампании, направленной на то, чтобы сделать программирование мужской профессией». Исследовательницы также отмечают, что изменение гендерного статуса программирования повысило престижность профессии. Если раньше программированию учились на практике, то теперь будущим программистам необходимо было получить специализированное образование в тех немногочисленных исследовательских университетах, которые могли позволить себе собственные компьютеры[561].
К тому времени, когда Министерство обороны США начало вливать деньги в проект ARPANET (от англ. Advanced Research Projects Agency Network – «Сеть Агентства передовых исследовательских проектов»), что привело к появлению интернета, в сфере программирования стали преобладать мужчины. Неудивительно, что в проекте не принимала участия ни одна женщина. ARPANET должен был стать, цитируя название книги Кэти Хафнер и Мэттью Лайона, «местом, где волшебники засиживаются допоздна» («Where Wizards Stay Up Late»). Работа создателей сети финансировалась Агентством перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США (ARPA), которое намеревалось соединить компьютерные лаборатории по всей стране для обмена результатами исследований. Эти «гении» были настолько преданы своему делу, что даже соревновались, кто дольше всех задержится на работе[562].
Управление методов обработки информации ARPA финансировало передовые исследования, которых частный сектор и даже университеты в 1960-е годы избегали. Создание ARPA стало реакцией на запуск СССР первого искусственного спутника Земли: правительство США боялось отстать от своего главного конкурента в технологической отрасли. По той же причине в 1960-е годы выросло финансирование сферы образования и было открыто много новых государственных школ. Стоит отметить, что правительство часто выделяло деньги на исследовательские проекты, напрямую не связанные с военной промышленностью. Одним из таких проектов и стал ARPANET[563].
Чтобы передавать информацию с одного компьютера на другой, требовалось разработать множество новых технологий. В то время компьютеры использовали разные языки. Как пишут Хафнер и Лайон, «каждое программное обеспечение было уникальным, как произведение искусства». Создание ARPANET, а потом и интернета, стало возможным благодаря совместной работе десятков программистов и аспирантов с разных континентов. Несмотря на то что в сфере программирования главные достижения принято приписывать отдельным выдающимся фигурам, в этом случае исследователи из разных стран практически одновременно сделали революционные открытия[564].
Программисты пользовались открытиями друг друга, а ARPANET позволяла им координировать свои усилия. Зацикливаясь на гениальных личностях, мы упускаем из виду реальную историю развития технологий. Мы полагаем, что создание интернета стало результатом работы отдельных программистов, а не коллективов, и убеждаем себя, что программисты не способны к коллективным действиям. «Если не задумываться, то можно и правда убедить себя в том, что ты в одиночку выполняешь самую важную часть работы, – говорит программист Карл Баран. – Однако в действительности мы опираемся на то, что было сделано кем-то до нас. Все взаимосвязано»[565].
Вероятно, поклонение гениальным новаторам, бросившим колледж, тоже началось с проекта ARPANET. Фирма Bolt, Beranek and Newman, которая получила контракт на создание сети, нанимала на работу студентов, отчислившихся из Массачусетского технологического университета (MIT), расположенного в Кембридже, родном городе компании. Тот факт, что эти студенты сумели поступить в MIT, свидетельствовал об их недюжинных способностях. При этом они не имели оконченного высшего образования – следовательно, их услуги обходились дешевле, чем услуги дипломированных специалистов. Всего за несколько лет технологическая сфера серьезно изменилась: если раньше компании требовали от соискателей наличия высшего образования (что создавало классовый и гендерный барьер), то теперь диплом никого не интересовал. Вскоре после этого стали складываться легенды о студентах, отчислившихся из Стэнфорда или MIT и создавших успешную компанию у себя в гараже[566].
Программисты, участвовавшие в создании ARPANET, часто вкалывали по шестнадцать часов в сутки, задерживались на работе допоздна, пропускали приемы пищи и спали прямо за рабочим столом. В таких же условиях трудились и аспиранты, которые обеспечивали связь между подключенными к сети компьютерами, расположенными в разных частях страны. Они разрабатывали протоколы, совместно использовали ресурсы и создавали первые электронные почтовые программы, обмениваясь друг с другом информацией и решая возникающие проблемы в неформальном порядке. Интернет на заре своего существования нес на себе отпечаток создавших его мужчин. Это было место, где царила анархия, где компьютерные гики с красными от недосыпа глазами занимались самовыражением и часами дискутировали на различные темы: будь то способы возможной организации сети или политика (главный вопрос заключался в том, брать или не брать деньги у Министерства обороны). Они даже придумали первые интернет-игры – так, один из программистов Bolt, Beranek and Newman создал упрощенную версию настольной игры Dungeons and Dragons (она была названа Adventure), получившую широкую популярность среди пользователей сети[567].
Видеоигры были идеальным развлечением для программистов, которым приходилось всю ночь сидеть за рабочими компьютерами (ночные смены стали одним из символов профессии). Программисты играли в интернет-игры столь же активно, как и занимались развитием сети. С одной стороны, игры подогревали их интерес к работе, с другой – способствовали расширению возможностей сети. Впоследствии теоретики предложили термин playbor для описания этого явления. Playbor – добровольный и при этом производительный труд, одновременно работа и игра. Приключенческие игры стирают грань между работой и игрой точно так же, как долгие ночные смены в офисе стирают грань между работой и домом. Поскольку сеть можно было также использовать для развлечений, работа программистов, которые ее создали, казалась еще более важной[568].
Первые компании, занимавшиеся созданием видеоигр, воспользовались этим для получения прибыли. Как пишет Джейми Вудкок в книге «Маркс в аркаде» («Marx at the Arcade»), «Atari и другие подобные компании обещали сотрудникам „работу, похожую на игру“, представляя альтернативу промышленным предприятиям и офисам, которые были организованы в соответствии со строгими фордистскими принципами». Вспомним, что именно в 1970-е годы недовольство фордизмом медленно переросло в неолиберальный поворот. Создание профсоюзов больше не стояло на повестке дня. Вместо этого малые формы неповиновения (например, игра в видеоигры на офисном компьютере) стали частью рабочего процесса в технологической индустрии. Atari, разрабатывавшая игровые приставки для телевизоров, стала первой компанией, которая продемонстрировала миру, что создание видеоигр может быть серьезным бизнесом. Чем активнее развивался этот бизнес, тем сильнее становилось напряжение между работой и игрой, между получением удовольствия и извлечением прибыли[569].
На заре ARPANET программисты пользовались огромной свободой. Программист Северо Орнштейн из Bolt, Beranek and Newman даже пришел на встречу в Пентагон со значком против войны во Вьетнаме. Но после того как в игру вступил частный сектор (куда переманили многих ученых и государственных служащих, внесших большой вклад в реализацию проекта), перед менеджерами встал вопрос о том, насколько свободными в своих действиях могут быть сотрудники технологических компаний. В стремительно развивающейся IT-индустрии теперь работал не узкий круг «волшебников» и «гениев» с уникальными способностями, а многочисленные квалифицированные, но взаимозаменяемые программисты, которым приходилось серьезно вкалывать. Перед работодателями встала задача помешать им создать профессиональные объединения