– Да ты пойми, – он мне говорит, – наши против, сельсоветские.
Я пошел в сельсовет, поговорил с секретарем. Она была не против. Против был директор совхоза, к которому я не ходил. Мотив был понятный: вот, сатирик будет жить, ещё напишет чего-нибудь.
Вскоре по моему поводу собрали райисполком, и директор завода из Хотькова заявил, что деревенские против того, чтобы я занял этот дом. А деревенские, я-то точно знаю, были как раз не против.
Месяца через три директор сам получил в деревне Ботово участок, где и построился.
А мне так и не дали. И хорошо.
Через год я купил участок в 5 км от водопада, в дачном поселке, где Лёшка Махов построил мне дом. А в деревне точно бы всё зимой разворовали. Потом я в этом убедился. Там воровали по-чёрному, даже у своих.
Лёшка строил дом с помощниками и где-то уже в конце стройки раздробил палец на руке пилой. Я его отвез в Березники, ему там оказали помощь.
Мы с женой Леной собирались в Ялту, в Дом творчества, я взял и купил ещё одну путевку, пострадавшему нашему Лёшке.
Лёшка в Доме творчества быстро освоился. Среди престарелых писателей он был единственным сексуально озабоченным мужчиной. И женщины этим пользовались.
Там он познакомился с женщиной из Мелитополя. Загулял с ней и через полгода на ней женился. Уехал в этот Мелитополь, но там не прижился, а теперь живет с женой и сыном в Сергиевом Посаде. Недавно приходил ко мне на дачу, предлагал забор сделать и дом подремонтировать. Руки у него золотые. Сам два трактора собрал.
Как-то у меня машина не заводилась, так он взял вилку, как-то её отломал, завернул, сунул в замок и завел.
Выпить может литра два и подраться большой любитель. Когда-то боксом занимался, поэтому никто с ним драться не решается. Вот так и живем.
Когда я его спрашиваю: «Ты чего не звонил целый год, обиделся, что ли?», он говорит: «У меня вообще такого нет, чтобы я обиделся».
По дороге в Смоленск
Обычно мы с Леной ездили на Рижское взморье на машине. Из Москвы в Ригу за тринадцать часов, правда, потом неделю мелькало в глазах, и ещё много-много лет вдруг появляются виды дороги Москва– Рига.
И вот возвращаемся мы уже из Риги через Белоруссию, до Смоленска оставалось километров сто пятьдесят. Едем по довольно узкой дороге со скоростью 120 километров в час. Слева и справа – лесопосадки.
Вдруг со мной поравнялась «Волга». Шофёр явно пытается меня обогнать. Я решил с ним не соревноваться. Дорога узкая, решил сбавить скорость. Но не успел сделать этого, как почувствовал удар. «Волга» ударила в наши «Жигули» и продолжает двигаться параллельно с нами. Я еле удержал руль и тут же – второй удар и «Волга» улетает с дороги влево, и дальше мы едем по шоссе, а «Волга», параллельно нам, по лесу, срезая на ходу молодые деревья. Я, ничего не понимая, дал газу, «Волга» где-то там в лесу остановилась. Мы проехали ещё километра два, и Лена сказала:
– Поедем назад, с ними наверняка что-то случилось.
Я развернулся. Мы поехали назад. Я представлял себе страшную картину, однако действительность оказалась интереснее. Лобовое стекло было всё в трещинах, а из машины, матерясь, вылез какой-то парень лет тридцати пяти.
– Ну ты подумай, – сказал он мне, – какая невезучая машина. Третий раз на ней в аварию попадаю.
– А зачем вы в меня врезались? – наивно спросил я.
– Так это не я, это машину повело.
– А какое у вас давление в шинах? – сообразил я.
– Две с половиной, – сказал он.
То есть в том, что его как мячик швыряло в разные стороны, не было ничего удивительного.
И что интересно, на нём не было ни царапины, ни ушиба. Везёт дуракам. Мы доехали до ближайшего ГАИ и отправили к нему гаишников. А сами поехали дальше, собираясь заехать в Смоленск, в собор, помолиться, поблагодарить Господа за то, что не попали в аварию.
Однако припозднились и Смоленск объехали стороной.
А дня через три, уже в Москве, выезжая из Астраханского переулка на Переяславскую, встал я на дороге так, что троллейбус второй своей половиной въехал мне в бензобак и помял мою машину. Мы долго стояли на противоположной стороне дороги в ожидании ГАИ. Что за бесы кружились на этом перекрёстке? На повороте у такси вдруг открылась задняя дверь, и из машины вывалился цыганёнок. Машина на секунду остановилась, цыганёнок встал с асфальта, впрыгнул в такси, и такси унеслось.
Мы дождались возвращения троллейбуса, потом приехала ГАИ. Ещё неделю я ремонтировал машину.
А заехали бы в смоленский собор, поблагодарили бы, и ничего бы плохого не случилось.
Илюша Баскин и Америка
Когда-то в начале семидесятых годов жил в Москве актёр Илюша Баскин. Он работал в Театре миниатюр. Играл небольшие роли. Иногда он встречал меня в саду «Эрмитаж», где тогда находился Театр миниатюр и показывал свои умения. Он как-то смешно разводил руки и делал какие-то пантомимические этюды.
Естественно, он, как и многие артисты, просил что-нибудь ему написать смешное. Но разведённых рук явно было недостаточно, чтобы я сделал для него монолог, тем более, что неясно было, кто будет за этот монолог платить.
Наконец через несколько лет знакомства пришёл с гонцом от Илюши режиссёр и автор Семён Каминский и предложил нам, с моим соавтором Юрием Воловичем, написать целую программу для артиста Баскина. Постановщик тоже был определён – Илья Рутберг – известный в то время мим и режиссёр.
Мы собрались у меня дома в 10 вечера. Опаздывал только великий режиссёр. Он позвонил в дверь только в одиннадцать, но мы уже были готовы. В полной темноте я, в трусах, открыл дверь, Рутберг изумился моему виду. Я сказал:
– Так все уже разъехались, а я лёг спать, но раз уж приехал – заходи.
Он вошёл в темноте, я его провёл в комнату и только потом включил свет. За столом сидела вся компания. До трёх ночи мы сидели, выдумывая программу для Илюши Баскина. Придумали, написали заявку, Баскин повёз эту заявку в «Росконцерт», а через месяц мы узнали, что Илюша уезжает в Америку навсегда.
Прошло пять лет, и я услышал от Рустема Губайдулина, редактора телевидения, рассказ о начале эмигрантской жизни Илюши.
Известный оператор, снявший фильм «Шестое июля», Суслов, провёл с только что приехавшим Илюшей беседу. Он сказал ему, что есть три правила, которые в Америке ни в коем случае нельзя нарушать. Первое – не лечиться без страховки. Второе – не покупать подержанных машин. Третье – искать работу актёра только через агента.
Илюша в первую же неделю нарушил все три правила. Он пошёл на свалку и увидел там шикарную, как ему казалось, машину и тут же купил её за сто долларов. На ней с шиком подкатил в дому Суслова. Тот схватился за голову:
– Верни её сейчас же на свалку!
Илюша поехал возвращать. Но это чтобы купить, надо было заплатить сто долларов, а чтобы поставить назад, надо было заплатить все пятьсот… Тогда Илюша поехал к океану и столкнул свою машину с горы в безлюдном месте. Нашли его часа через три и заставили заплатить штраф, который пришлось платить, естественно, Суслову. Затем он пошёл предлагать себя в качестве актёра. И можете себе представить – ему повезло. Заболел какой-то актёр, и взяли на три дня Илюшу, который по фигуре очень походил на этого актёра, и целых три дня Илюша снимался в настоящем американском фильме. Ему хотели заплатить по минимуму, но тут вступился профсоюз и заставил заплатить Илюше так же, как артисту, которого он заменял.
Через какое-то время, уже в восьмидесятых, я видел американский фильм, в котором Илюша снялся в эпизоде. Потом я слышал, что он совладелец журнала «Панорама» и где-то снимается.
Увиделись мы уже в 1996 году. Я приехал в Лос-Анджелес на гастроли. И он меня нашёл. Мы очень хорошо посидели с ним в ресторане. Он был с красивой девушкой, которую привёз незадолго до этого из Москвы, кажется, они должны были пожениться.
В начале нашего общения он был довольно важным, изображая из себя крутого американского актёра. Но потом понял, что это лишнее в нашем общении, и мы прекрасно поговорили. Я ему рассказал легенду о нём. И он сказал, что почти всё верно. Что так оно и было, теперь он уже довольно основательно осел в Голливуде, снимается в телесериалах и почти стал американцем.
– Эх, – сказал я, – а не уехал бы – до сих пор играл бы ту программу, которую мы тебе хотели написать, и был бы в полном шоколаде.
К конце беседы я ему окончательно понравился. И он даже звонил мне на другой день с предложением снова встретиться. Однако мы уже из Лос-Анджелеса уезжали.
Концерты с Беллой Ахмадулиной
1980 год. Арканов с Луговым уехали, а я остался в Ташкенте. В день концерта должны была приехать Ахмадулина. Она прилетела. Её в аэропорту встречал секретарь горкома и повёз сразу угощать. У Беллы Ахатовны был непростой период. Её преследовали за подпольный альманах «Метрополь». Не издавали, не давали выступать с концертами. А здесь, далеко от Москвы, мы могли спокойно выступать от общества «Знание».
Мы ждали её в обществе. Она приехала сильно под шофе. Она еле говорила. Нас познакомили, мы должны были работать по отделению. Видя такую ситуацию, я сказал:
– Белла Ахатовна, может быть, вам лучше принять таблетку аспирина?
– Что вы имеете в виду? – с вызовом сказала Белла.
– Я имею в виду аспирин, а вы что подумали? Белла промолчала. Аспирин я предложил, потому что уже имел подобный опыт общения с А. Ивановым. Иванову аспирин помогал.
Вечером состоялся концерт. Почему-то в зале была половина зрителей. Причём левая половина зала была полностью заполнена, а правая почти пуста. Оказалось, что левые билеты продавали в университете, где Ахмадулину знали, а правые – там, где о ней в Ташкенте понятия не имели. Так мы и выступали – то левая половина пустая, то правая.
Я выступал первым, но все, естественно, ждали знаменитую поэтессу.
Она с трудом дошла до микрофона и стала на автомате довольно чётко читать стихи, но когда она между стихами стала что-то говорить от себя, зрителям всё стало ясно.