Дорогие наши подруги
Что может быть в жизни отраднее встречи с хорошим, интересным человеком! Иной раз встреча эта и непродолжительна, а в памяти, в сердце, останется надолго. И ты бережно хранишь впечатления от нее, боясь расплескать их, от всей души хочешь поделиться ими с друзьями-товарищами.
Именно таким стремлением руководствовалась группа челябинских журналистов, предлагая читателям настоящий сборник очерков о женщинах Южного Урала. Сборник этот ни в какой мере не претендует на то, чтобы отразить многостороннюю деятельность женщин в нашей области, хотя сделать это, безусловно, надо. Авторы ставили перед собой более скромную цель — дать ряд очерков, зарисовок о наших землячках и современницах. Нам хотелось рассказать об обыкновенных и в то же время удивительных женщинах, выращенных партией, Советской властью.
Заслуженная учительница республики П. И. Шестачко, машинист экскаватора Клавдия Шевкунова, героиня Отечественной войны Елена Иванова-Шелехова, инженер и спортсменка Таисия Ченчик… Это люди разных поколений, разных судеб и характеров. Но есть у них и много общего, похожего. И тут нет ничего удивительного. Ведь наши героини — дочери одной матери — Советской Родины. Большинство их прошло суровую школу жизни, сохранив свою задушевность, большую теплоту и женственность. Эти качества в них прекрасно уживаются и сочетаются с высокой общественной активностью, чувством гражданского долга, подлинным мужеством и самоотверженностью, когда речь идет о самом дорогом — интересах Советской Родины. Такими их воспитала Коммунистическая партия.
И на каком бы участке ни трудилась советская женщина, она везде и всюду чувствует себя хозяйкой своей судьбы, своей страны, участницей великой стройки, ответственной за все, что совершается вокруг. Какая почетная задача — показать во весь рост такую женщину или хотя бы дать правдивый набросок ее портрета!
Насколько удалось это авторам сборника — пусть судит самый строгий и справедливый из друзей — наш читатель.
Кл. КузнецоваБУДЬ ЖЕ СЧАСТЛИВА, ЛЕНА!
Елена Яковлевна ИВАНОВА.
Осенью 1959 года в Кировский райвоенкомат Ленинграда пришла невысокая черноволосая женщина. Ей нужна была справка. Обыкновенная справка о том, что в 1941—1943 годах она служила в Советской Армии.
Молоденькая сотрудница с комсомольским значком, сидевшая за большим письменным столом, задала обычные вопросы: фамилия, имя, отчество? Где работала до войны? В каких частях приходилось служить?
Женщина ответила. Девушка недоверчиво окинула ее взглядом — от теплых ботинок до модного голубого платочка на голове, потом медленно, как бы раздумывая и припоминая что-то, достала толстую книгу и начала быстро-быстро листать ее.
— Иванова Елена Яковлевна? — переспросила она. — Из Кировской дивизии народного ополчения?
— Совершенно правильно, — подтвердила женщина.
— Простите, но… — сотрудница военкомата в смятении захлопнула книгу, быстро поднялась из-за стола. — Подождите здесь, — сказала она. — Я должна на минутку отлучиться…
Захватив с собой книгу, она торопливо застучала каблучками по коридору. Женщина понимающе усмехнулась и приготовилась терпеливо ждать. Но ждать пришлось совсем недолго. Не прошло и пяти минут, как вновь по коридору простучали каблучки, послышался звонкий голос:
— Вас вызывает военком. Первая дверь направо. Впрочем, я вас провожу…
Военком, пожилой офицер, был приветлив и предупредителен. На столе перед ним лежала раскрытая книга со списками личного состава Кировской дивизии. Пригласив женщину присесть, он поинтересовался:
— Ваши документы с собой?
— Да. Вот паспорт, пенсионное удостоверение.
Офицер не торопясь перелистал документы. Они были в порядке. И все же…
— В каком году вы родились? — спросил он, взглянув на посетительницу.
— В двадцать четвертом. Там же написано! — кивнула женщина на паспорт.
— Совершенно правильно, — подтвердил офицер. — А Елена Иванова, доброволец Кировской дивизии… — он посмотрел в списки, — была на два года старше вас. И по нашим данным… — военком помедлил и тихо закончил: — По нашим данным, она погибла на фронте в августе 1943 года.
Женщина поправила голубой платочек. Из-под него спокойно смотрели темно-карие глаза.
— И все-таки, — она чуть усмехнулась уголками рта, — смею утверждать, что я та самая Елена Иванова…
Военком захлопнул и отодвинул книгу. Затем он вышел из-за стола, сел рядом с посетительницей.
— Расскажите, — мягко попросил он. — Если не трудно, расскажите!
В славном городе Ленинграде жила-была девушка. Маленькая, темноглазая. Жила она за Нарвской заставой, работала на Кировском заводе чертежницей, училась в вечерней школе, увлекалась спортом, зачитывалась книгами о героях гражданской войны, мечтала о подвигах, о большой любви…
Любовь, первая, чистая и нежная, пришла к ней в майском цветении черемухи, в серебристом свете белых ночей. Пришла и назвалась самым прекрасным именем на земле — Сашко.
— Мы никогда не расстанемся, Лена, — говорил он ей. — Всю жизнь, всегда будем вместе. Правда, милая?
— Правда, Сашко.
— А если война?
— Все равно — вместе. Я умею стрелять. И не испугаюсь. Честное комсомольское!
В темных сияющих глазах девушки была любовь и решимость.
Разве знали они тогда, что война уже нависла над страной, над их юностью?
Она ворвалась в нашу жизнь как черная напасть. Первые же бомбы, разорвавшиеся над Ленинградом, Киевом, Одессой, убили тишину, смяли наши планы и изуродовали мечты, уничтожили спокойствие душ, сделали невозможным, немыслимым простое человеческое счастье. Для того чтобы вернуть все это — надо было убить войну.
Советский народ поднимался на защиту Родины. И рядом с отцами и старшими братьями в единый строй бойцов вставала отважная комсомольская юность.
…С трудом протиснувшись через толпу юношей и девушек, заполнивших все комнаты и коридоры большого здания, Лена очутилась, наконец, возле двери комитета комсомола, на которой канцелярскими кнопками была приколота белая полоска бумаги с лаконической надписью: «Приемная комиссия».
Дверь то и дело открывалась и закрывалась. С гулко бьющимся сердцем Лена тоже открыла заветную дверь. Несколько человек сидели за столом, накрытым выцветшей красной скатертью. Среди них Лена узнала секретаря райкома комсомола, он разговаривал с рыжим веснушчатым пареньком, узнала Яшу Непомнящего из заводского комитета комсомола, Павла Пташкина, токаря из механического цеха. Остальные были незнакомые. Ближе всех оказался коренастый военный с усталым лицом. Лена молча протянула ему заявление. Он так же молча прочитал его и, не взглянув на девушку, вернул листок. Негромко сказал:
— Двадцать четвертый год не берем…
Если бы он видел, каким огнем полыхнули темные глаза Лены! Но девушку уже оттеснил от стола какой-то высокий парень, бросивший обидно снисходительное:
— Придется подрасти, малышка. Ничего не поделаешь…
Чуть не плача от обиды и возмущения, она выбежала из комитета комсомола. Однако не прошло и получаса, как Лена снова появилась там и направилась прямо к секретарю райкома. Яша что-то сказал ему, указывая на Лену.
Секретарь прочитал заявление.
— Иванова? Из комсомольской организации управления капитального строительства? Я вас помню. Вы руководили там военным кружком и санитарной дружиной? Очень хорошо. Ну что ж, в добрый час, товарищ Иванова! Желаю успехов.
Секретарь райкома крепко пожал руку девушке. Он не заметил, что в заявлении, в цифрах года рождения головастая двойка с кляксой поразительно напоминала исправленную четверку. Он не увидел кляксы. Зато увидел честные глаза девушки, поверил ее искреннему стремлению с оружием в руках до последней капли крови защищать родную землю, родной Ленинград, К тому же девушка умела стрелять из винтовки и пулемета, оказать помощь раненому. Именно такие люди были нужны формировавшейся на заводе Кировской дивизии народного ополчения.
Комсомолку Елену Иванову зачислили в списки этой дивизии, насчитывавшей уже более десяти тысяч добровольцев-кировцев.
Надо же так случиться, что первым, кого встретила Лена, вернувшись на Кировский завод в Ленинград почти через 15 лет после войны, был не кто иной, как сам Владимир Иванович Бескончин. Она шла по коридору заводоуправления и вдруг услышала, как кто-то громко вскрикнул:
— Лена!
Крепкие руки обняли и приподняли ее над ступеньками лестницы. С лицом, опаленным войной, перед Леной стоял бывший командир разведки. Не выпуская ее из рук, он повторял:
— Да ты ли это, Лена? Живая?
И не стыдился слез, бежавших по щекам.
А вечером на квартиру к Владимиру Ивановичу пришли фронтовые друзья.
Вспоминали дни войны, товарищей, названия населенных пунктов, где летом 1941 года приняла боевое крещение Кировская дивизия народного ополчения.
— А помнишь, Лена, твой день рождения и как ты плакала, что я не пускал тебя в разведку? — говорил Владимир Иванович.
Да, она хорошо, на всю жизнь, запомнила этот день рождения. Ей исполнилось тогда ровно 18. И она-таки «выплакала» у Бескончина разрешение идти в разведку.
Это было под Лугой.
Группа разведчиков, возглавляемых лейтенантом Климовым, вышла на боевое задание. С ними шла и сандружинница Иванова. У Лены «на вооружении» была лишь ее санитарная сумка да маленькая финка из нержавеющей стали — подарок заводских комсомольцев.
Под покровом утреннего тумана отряд пробирался вдоль железнодорожной насыпи к разъезду Кчера. Внезапно раздался выстрел, затем другой. В перестрелке ранило одного бойца, Лена бросилась ему на помощь. Затем перевязала и укрыла в безопасном месте второго. Бой становился все ожесточеннее. Вдруг девушка услышала крик Пети Сорокина: «Лена, берегись!» Лена резко обернулась и увидела гитлеровца, который целился в нее. Но Петя Сорокин опередил его — он выстрелил в фашиста. Тот упал. Думая, что враг убит, Иванова подползла к лежавшему близ него бойцу. И тут фашист бросился на сандружинницу. На мгновение Лена растерялась, но затем, изловчившись, выхватила финку…