– Как знаешь.
– А… ты?
– Я?.. - не то всхлип, не то усмешка. - Что я… Видишь - реву опять, как дура. Иди уж сюда, проклятье моё… Видно, не судьба мне от тебя избавиться.
Илья, не вставая с пола, потянулся к ней. Молча уткнулся в её колени, в тёплые складки старого домашнего платья. Вот и всё. Словно не было этих лет. Долгих шести лет.
– Не могу я без тебя, Настька… Не могу - и всё. Прости меня… если получится, конечно. Я своё отбегал. Хочешь ещё со мной жить - останусь.
Скажешь уйти - уйду. Думай, как лучше тебе.
Она погладила его по волосам. Снова всхлипнула.
– Ну, чего ты плачешь-то?
– Не знаю. А ты сам почему дрожишь? Успокойся, встань, по полу сквозит.
Давай, давай, отцепись от меня, пока пополам не разорвал. Никто не отнимет.
Не дал, чёртов сын, княгиней стать…
Она вдруг разрыдалась. Илья испуганно поднял голову - и увидел, что Настя не плачет, а смеётся, торопливо вытирая ладонью бегущие по щекам слёзы.
– Ну, что глядишь? Встань, говорят тебе! Не дай бог, из детей кто проснётся, увидит… - Настя насильно заставила его подняться, сесть на табуретку и быстро вышла из комнаты.
Через минуту она вернулась, прижимая к себе бутыль зелёного стекла, два стакана. Налила вина, поставила перед Ильёй. Он выпил. Настя налила ещё, он выпил и это. Третий стакан налил себе сам, и лишь после этого унялась у него противная дрожь, от которой тряслось, как в ознобе, всё нутро. Сидящая рядом Настя молча отпивала вино из своего стакана, и Илья чувствовал, не поднимая глаз, её пристальный взгляд.
– Совсем не берёт тебя, что ли? - серьёзно спросила она, когда он налил себе в четвёртый раз. - Может, водки принести?
– Не надо. - Илья отставил стакан. Поднялся, заставил встать и Настю, притянул её к себе. Теперь уже вздрогнула она, пытаясь отстраниться.
– Ну что ты, Илья… С ума сошёл? Нам с тобой уж лет-то сколько? Ну, что ты делаешь-то, паскудник? Илья! Детей полон дом, внуков! Тьфу, каким был, таким и остался… Ж-жеребец ахалтекинский… Намучаюсь я ещё с тобой.
Он молчал, уткнувшись лицом в тёплые волосы жены. Потом не выдержал, спросил:
– Слушай… Тебе хоть хорошо со мной было когда-нибудь? Хоть на час?
На минутку? Все говорят - мучилась только…
– Не знаю, - подумав, медленно сказала Настя. - Без тебя - мучилась, это точно. Отпусти меня, Илья. До утра, что ли, так стоять будем? Фу, как от тебя винищем несёт…
Настя высвободилась из его рук, отдёрнула занавеску, перегораживающую большую кухню на две части, и Илья увидел застланную лоскутным одеялом огромную кровать Макарьевны. Настя откинула одеяло, взбила подушки, разделась и легла.
– Задуй свечи, - услышал Илья её сердитый голос. - И иди куда хотел, скатертью дорога.
– Я к тебе хотел… - Илья дунул на свечи так, что одна из них вывалилась из подсвечника, торопливо стянул сапоги и, как был в одежде, полез под одеяло.
В темноту, в тепло - к Насте.
Утром в окне сияло солнце. Открыв глаза, Илья с минуту не мог понять, где он находится, и озадаченно разглядывал низкий потолок, паутину в углу и солнечные пятна на домотканом половике. Затем повернулся, увидел рядом с собой Настю, её полураспущенную косу на подушке, чуть разомкнутые во сне губы. Скосив глаза, заметил на полу у кровати свою скомканную одежду, смущённо усмехнулся, вспоминая, как вчера в потёмках, яростно чертыхаясь, под Настин тихий смех сбрасывал рубаху со штанами, а пуговицы разлетались по всей комнате. Настя рядом заворочалась, сонно прошептала что-то, но глаз так и не открыла.
Из-за занавески, с кухни, доносилось шарканье шагов, шелест юбки, тихий звон посуды. Поняв, что проснулась одна из невесток, Илья растерянно сел на постели, соображая, что теперь делать. Они ж его ещё девчонками видели, не вспомнят сразу, вылези он сейчас из Настиной кровати - что подумают?.. Но в это время та, что возилась с посудой на кухне, вполголоса запела.
И через мгновение Илья уже торопливо натягивал штаны и ругался, не попадая ногами в сапоги. В конце концов отбросил их и вылетел в кухню босиком.
Дашка стояла спиной к нему, скребя над миской картошку. Услышав шаги, она обернулась, всплеснула руками, ахнула. Картошка упала на пол и покатилась под стол. Нож утонул в миске с водой. Илья увидел устремленные на него чёрные, ясные, чуть раскосые, испуганные и радостные глаза.
– Чяёри…
– Дадо! - Дашка кинулась к нему на шею.
– Ты видишь меня? Девочка моя, ты правда меня видишь?!
– Вижу… Я всё теперь вижу… Дадо… господи, отец… да как же ты… Как же ты… Илья прижал дочь к себе, почувствовал, как колотится, лихорадочно бьётся у самой его груди Дашкино сердце, закрыл глаза. И вдруг ясно увидел звезду над степью. Одинокую зелёную звезду в черном небе. Ту самую, которую, как Илья думал, ему никогда не доведётся увидеть вновь.
Цыганские слова, употреблённые в романе
авэла – хватит
авэньти, авэн – давайте
амэ – мы
баро – большой, великий, важный
бахт – счастье
бахтало – счастливый
бельвель – вечер
биби – тётя
биболдэ – евреи
бэнга – черти
бэш – сядь
влахи – украинские цыгане
гадже – не цыгане
гаджи – не цыганка
гаджиканэс – не по-цыгански
гаджо – не цыган, чужак
гара – давно
годьвари – умница
дадо – отец
даё – мама
даёри – мамочка
далэ – мама
джинэс – знаешь
джюкло – собака
джя – иди
джян – идите
джяньте – идите
драбар – гадай
дыкхэньти – смотрите
дылыны – дура
дэвла – господи
дэвлалэ – боже мой
дэвлэса – с богом
ёв – он
заджя – заходи
заджяньте – заходите
закэр – закрой
зурало – сильный
кишинёвцы – цыгане молдавского происхождения
котляры (кэлдэрары) – румынские цыгане
кофарить – барышничать
кофарь – барышник
кхынвало – уборная
кхэр – дом
кхэл – пляши
лачинько – милая
ловэ – деньги
лубни – проститутка, шалава
лэс – его
лэскэ – ему
мангав – прошу
мангэ – мне
масхари – богоматерь
мато – пьяный
матыбнарё – пьяница
мири – моя
мишто – хорошо
морэ – дружеское обращение к цыгану
муй – лицо или рот
мэ – я
на – не
нанэ – нет
ничи – ничего
палором – замуж
патыв – уважение
пи – пей
поракир – поговори
пхарэс – плохо, тяжело
пхивлы – вдова
пхури – старая
пхэнори – сестрёнка
пшала – братья
рай – господин
ракирэса – говоришь
ракли – не цыганка
раны – госпожа
рат – ночь
рая – господа
ром – цыган или муж
рома – цыгане
ромалэ – цыгане
романо – цыганский
ромны – цыганка или жена
романэс – по-цыгански
ромнялэ – цыганки
саво – какой
састо – здоровый
сасуй – свекровь
сбага – спой
саво – какой
саро – всё
со – что
сыго – быстро
сыгэдыр – скорее
сыр – как
сэрвы – украинские цыгане
трэби – надо
тукэ – тебе
тумэнгэ – вам
тут – тебя
тыкно – маленький
тыри – твоя
тэрдэн – стойте
уджя – уйди
умарава – убью
ушты – встань
форитка – городская
форо – город
хась – беда
хасиям – пропали
чергэнори – звёздочка
чявалэ – ребята
чяво – парень
чяворалэ – ребята, парни
чяворо – мальчик
чяёри – девочка
чяялэ – девчата
хохадо – врун
шатра – шатёр
шун – слушай
шэл – сто
якха – глаза
яченьте – оставайтесь
Биография автора
Анастасия Вячеславовна Дробина родилась в Москве в 1977 году. Окончила Московский кредитный колледж. Живёт в столице, воспитывает троих детей.
Профильное образование - Литературный институт им. Горького. Сотрудничает с издательством “Эксмо”, имеет 13 напечатанных книг. Работала в жанрах любовно-исторического романа, детектива и детской литературы. Её главный интерес сосредоточен на цыганской истории. К профессиональной разработке этой темы Анастасию Дробину подвели особенности биографии. Её детство связано с цыганским посёлком в Калужской области. Близкое общение с его обитателями помогло понять особенности национальной психологии. Уже свободно владея котлярским диалектом цыганского языка, А.Дробина расширила круг знакомств за счёт цыганских артистов Москвы. Имея этот багаж, она тщательно изучила исторические и этнографические источники. Всё это придаёт её прозе особую достоверность. Читатели из числа цыган уверяют, что никогда прежде характеры героев и старинные обычаи не были отражены так правдиво.