В бригаде осталось 278 человек. Люди истощены, много больных, нет зимней одежды, продовольствия.
Три самолета, доставившие сухари, махорку, медикаменты, соль и винтовочные патроны, — помощь неоценимая, но все же удовлетворить бригаду это не могло. Вот тогда-то и проявился военный талант А. В. Германа. Вопреки партизанским традициям комбриг предложил разместить отряды и штаб в… оккупированных деревнях. Решение дерзкое, но зато — прямая связь с населением, хлеб, тепло, элементарные человеческие условия.
А. В. Герман намечает маршрут похода
Стремительным броском германовцы выбили гарнизоны врага из шести деревень, расстреляли предателей, заняли круговую оборону. Одновременно действовали диверсионные группы. Только в ночь на 10 октября в двух местах они взорвали железнодорожную ветку, в результате паровоз и двадцать пять вагонов полетели под откос. В последующие две недели сожгли до ста вагонов с боевой техникой. Напуганные оккупанты решили, что в Порховский район сброшен крупный десант кадровых войск.
Успешные боевые действия 3-й партизанской бригады вызвали приток свежих сил в отряды. В бригаду шла молодежь, бежавшие из лагерей военнопленные, кроме того, влились партизанские отряды Седова, Эрен- Прайса, Карицкого. Риск Германа оправдался. С того времени и до конца боевых действий 3-я бригада расквартировывалась только в населенных пунктах, самоотверженно оберегая их.
Бригада жила и действовала по законам воинских частей. Проводилась боевая и политическая подготовка. Комбриг, начальник штаба, начальник политотдела и командиры отрядов строго проверяли занятия, лично обучали бойцов саперному делу, меткой стрельбе, маскировке, тактике засад и рейдовых бросков. Боевые операции разрабатывались по правилам военного искусства. Герман признавал специфику партизанской борьбы, но считал, что военная дисциплина и организация обязательны для всех. Практически было так: днем — оборона, ночью — наступление, неожиданное, во взаимодействии. Комбриг наказывал всякого, кто уклонялся от военной учебы и действовал по старинке. «От волочаевских дней, — разъяснял Александр Викторович, — осталась только песня, все остальное ново: и средства и методы войны…» Герман лично проводил командирскую учебу, тактические игры в штабе бригады. Все сколько-нибудь поучительные операции были предметом разбора на совещаниях командиров и политработников.
Приближалась весна 1943 года. Несмотря на успехи Красной Армии на фронте и активные наступательные действия партизан, Герман все более задумывался. Склонится над картой, попыхивает трубкой или ходит, ходит по горнице, произнося почти шепотом: «А, черт побери!» — что было признаком его недовольства. Поздним вечером скажет, бывало, ординарцу: «Гриша, вожжи!» Лемешко седлал рыжего с белой лысинкой скакуна комбрига, крепил к седлу вожжи, садился на коня. Александр Викторович, нахлобучив финского покроя ушанку, становился на лыжи, натягивал вожжи, и только снежная пыль вихрилась за спиной. Промчится на лыжах — и снова к полевой карте.
Задумываться было над чем. В штаб и особый отдел бригады поступали донесения о подготовке гитлеровцев к разгрому партизан в районе Ровняка. Уже стягивались карательные отряды, полевые войска, готовилась авиация. В округе гитлеровцы сжигали населенные пункты, усилили контроль за проселочными дорогами.
Герман, Исаев, Крылов и Воскресенский созвали совещание командиров и комиссаров полков, пригласили на совет руководителей формируемой 5-й бригады, отдельного полка и самостоятельных отрядов. На этом совещании было принято решение о совместном выходе из окружения; командование этой сложной операцией поручили А. В. Герману.
Не зря, видимо, фашистские главари обещали четыреста тысяч рублей за голову комбрига Германа, — светлая, умная была голова у Александра Викторовича! Склонившись над картой Порховского района и непрерывно попыхивая трубкой, он, как вспоминают его боевые соратники, готовясь к прорыву, рассуждал примерно так:
— Раньше всего необходимо разгадать замысел противника. Он — неприятель — полагает, очевидно, что имеет дело с новым Партизанским краем и что «красные бандиты» будут обороняться на месте так же, как и в прошлом году защищали Партизанский край: будут держаться за каждую избу, — зимний лес не дом…
А мы, черт побери, навяжем врагу наступление!
Немцы уже привыкли к тому, что партизаны, не имея превосходства в силах, нападают главным образом ночью. Не подлежит сомнению, что они собираются обрушиться утром.
А мы упредим: ударим на рассвете, и днем!..
Немцы хорошо чувствуют себя в бою, если их прикрывают самолеты, танки и артиллерия… А мы навяжем ближний, даже рукопашный бой.
Излюбленным элементом тактики Германа была и военная хитрость — создание ложных боевых рубежей, сталкивание немецких частей лбами. Такие операции он проводил блестяще!
Утром 15 марта 1943 года оккупанты начали генеральное наступление на занятые партизанами деревни Ровняк, Лошково, Ново-Волосово, Луковище, Палицы, Малыгино, Хозаново. Ожесточенный бой длился весь день, но тщательно разработанный план гитлеровцев не имел успеха: огонь пушек не причинил вреда — партизаны умело маневрировали. Бомбежка с воздуха оказалась немыслимой: велся ближний бой. Брошенные в наступление танки были выведены из строя партизанами-бронебойщиками, обученными лично танкистом Германом.
Вечером командование карательной экспедиции подводило неутешительные итоги дня. Пока в штабе врага ломали голову над тем, что предпринять дальше и как вести бой завтра, Герман, оставив огневое прикрытие (большей частью ложное — по одному-два бойца), вывел через заранее разведанный «коридор» партизанские отряды и полки.
Так началась «мартовская карательная экспедиция», затянувшаяся на много месяцев и принесшая немцам в первый же день только убитыми свыше 300 солдат и офицеров.
Сражение за Ровняк дорого обошлось и бригаде Германа: 16 партизан пали смертью героев, несколько десятков человек было ранено; в деревне Палицы, в отместку за помощь партизанам, фашисты согнали в сарай 83 жителя, обложили соломой и сожгли. Эту трагедию Александр Викторович переживал особенно болезненно. Еще больше укрепилось в нем решение: не ждать карателей, а искать их, нападать внезапно, ночью и днем. Такой метод партизанской борьбы соответствовал характеру современной войны. Он все чаще и успешнее использовался всеми частями партизанских соединений Ленинградской области, да и не только Ленинградской…
19 марта немцы настигли партизан в Славковском районе. С тех пор германовцы не выходили из боев весь апрель и май. 3-я, 4-я и 5-я партизанские бригады действовали самостоятельно, но по мере возможности согласованно, выручая друг друга.
Данные о потерях оккупантов в южных районах Ленинградской области противоречивы, приблизительны. И все же эти потери исчислялись тысячами убитых и раненых. Что касается потерь бригады А. В. Германа, то и они внушительны: более 200 убитых и примерно столько же тяжелораненых. Среди погибших: командиры полков Пахомов и Ситдиков, помощник командира полка Солощенко, заместитель комиссара полка Горожанкин, командиры отрядов Малюта и Загороднюк, комиссар отряда Григорьев, партийный секретарь разведгруппы Михайлов. Обессмертил свое имя пулеметчик комсомолец Алеша Гринчук, взорвавший гранатой себя и нескольких гитлеровцев, пытавшихся захватить его в плен. У погибших командиров групп — комсомольцев Горского и Малышева — друзья нашли заявления о приеме в партию, написанные перед боем.
Геройски погибла часть отряда Филатова. Шли на задание. Наткнулись на засаду, попали в клещи. Четыре часа яростного боя. Патроны кончились, а враг все наседал. Дважды раненный Филатов, его связной Сонов, раненые бойцы Высоцкий, Бойков, Бобылев разбили о стволы деревьев автоматы и с криком: «Русские в плен не сдаются!» — взорвали себя гранатами…
Потери большие. Но силы народа, ведущего священную войну, неисчерпаемы: 3-я партизанская бригада пополнялась непрерывно. Ко дню первомайского праздника личный состав бригады насчитывал 1730 бойцов. Был сформирован 4-й полк.
Летом 1943 года бои в южных районах Ленинградской области велись, пожалуй, с таким же ожесточением, как и на фронте.
Озлобленный враг приходил в бешенство от того, что вынужден был нести урон от «бандитов в восточных районах империи фюрера», а партизаны и народ не хотели видеть иноземную грабьармию на родной земле. Теперь трудно определить, кто на кого нападал: немцы на партизан или народные мстители на оккупантов.
Июнь, июль и август бригада Германа действовала рядом с 1-й, 4-й и 8-й партизанскими бригадами на участках железных дорог Псков — Дно, Дно — Дедовичи, на шоссе Славковского, Порховского, Пожеревицкого и Карамышевского районов. Характерной особенностью для действий всей армии ленинградских партизан в летней кампании была «рельсовая война». Диверсии на «железке» были главным средством для решения партизанских задач: срыв перевозок живой силы и техники неприятеля, спасение советских граждан от угона на каторгу.
Поражает стремительность и размах деятельности 3-й бригады в это время. Полки ее громили не только гарнизоны в деревнях и городах, но и воинские части гитлеровцев, отведенные в тыл на отдых. Сорок шесть диверсионных групп бригады подрывали поезда, автоколонны. Только в ночь с 7 на 8 августа было взорвано более 1500 рельсов.
Просит командование фронта взорвать железнодорожный мост через реку Кебь — пожалуйста! Группа смельчаков во главе с Меньшиковым и специально прибывшим из штаба фронта лейтенантом-сапером Ковалевым совершила 83-километровый марш, уничтожила гарнизон Кебьского разъезда и охрану моста, взорвала мост, пустила под откос подошедший поезд из 38 вагонов, сожгла казармы, а на обратном пути, в деревне Крякуша, уничтожила полувзвод вражеских солдат.
Иногда бригада выходила на «железку» почти всем составом, разворачивалась фронтом и взрывала рельсы одновременно на десятках километров. И везде можно было видеть на рыжем взмыленном коне неутомимого комбрига. Наконец-то партизанская война идет так, как хотел Герман!